Аделина Рюкуа - Средневековая Испания Страница 45

ИМЕНА

Фамилия служила одновременно для идентификации человека как личности и как члена того или иного рода или сообщества. Она, таким образом, состояла из непосредственно имени, а также из дополнительного указания на родственную связь («сын такого-то») или географическое происхождение. Но имя, полученное во время обрезания или крещения, не было единственным: часто использовались и прозвища, которые внутри той или иной группы дополнительно характеризовали человека, который его носил.

♦ Имя

Имя у каждого было свое. Оно создавало духовную связь между библейскими героями, святыми или пророками и тем, кто это имя получал. Количество имен, даваемых детям, было ограничено в еврейском мире, где преобладали такие имена как Авраам, Исаак, Иуда (Егуда), Моисей, Соломон, Самуил, реже встречались такие имена как Иаков или Иосиф. Количество имен было ограничено и в мусульманских сообществах, там имена в основном напоминали, что человек есть раб (Abd) Божий: Например, Абд Аллах — «раб Божий», Абд аль-Рахман — «раб Милосердного», Абд аль-Малик — «раб Владыки», Абд аль-Карим — «раб Великодушного», Абд аль-Азиз — «раб Могучего» и т.д.; дети могли также носить имена Али, Мухаммад (или Ахмад), Ибрагим, Муслим (Маслама), Сайд (или Сад), Сулейман или Юсуф. Женщина обычно носила имя (Мариам, Фатима, Хафсах, Айша, Салама, Санийя и т.д.), которое соединяло их с отцом, сыновьями или мужем.

Для ранней Средневековой христианской Испании было характерно огромное множество имен. Имена святых соседствовали здесь с именами римского происхождения (например, Феликс, Фульгентиус или Валериус), с вестготскими именами (например, Фреденандус, Гундиславус, Сисебутус), местными именами (например, Бера, Эннекони, Овекус, Муниус, Тода, Веласко, Санча), а в период с 900 по 1050 год в Леонском королевстве — с арабскими именами (Мелик, Абдельмелик, Абдала, Махамут, Абдерахман). Но это разнообразие стало исчезать примерно после 1100 года с проведением грегорианской реформы: дети стали, главным образом, получать такие имена, как Альфонс, Фернанд, Хуан, Педро, Родриг (Родриго или Руи), Санчо, Мария, Екатерина, Хуана, а также, в зависимости от эпохи, Диего, Доминик, Гарсия, Гонзаго, Беатриса, Тереза или Изабелла. В Сарагосе в конце XV века 23% мужчин именовались Хуанами, а 25% женщин — Мариями.

♦ Фамилия

Когда количество имен, даваемых детям, сократилось, для идентификации человека среди его тезок стали необходимы дополнительные указания.

Фамилии жителей мусульманской Испании, будь они евреями или мусульманами, напомнили о родственной связи, а иногда о географическом происхождении.

Фамилия могла служить настоящей генеалогией, в которой человек не был уже просто «сыном такого-то» (ibn или ben) или «отцом такого-то» (abu), a очень часто именовался как потомок по нисходящей от какого-то древнего предка той или иной семьи. Философ Абу-ль-Валид Мухаммад ибн Ахмад ибн Мухаммад ибн Рушд (1126—1198) остался известен потомкам под именем Ибн Рушд (Аверроэс).

В некоторых случаях это своеобразное отчество, напоминавшее о семейном происхождении, дополнялось пометкой о географическом или этническом происхождении, а также о выполняемой функции. Мыслитель и ученый Абу-ль-Казим Сайд ибн Ахмад ибн Абд аль-Рахман ибн Мухаммад ибн Сайд (1029—1070) звался Саидом из аль-Андалуса («Андалусийцем»), аль-Куртуби («Кордовцем») или еще аль-Тулайтули («Толедцем»). Имя Самуил бен Юсуф ибн Нагрелла ха-Нагид Гранадский (993— 1056) напоминало о том, что его владелец был глава (nagid) еврейского сообщества своего города.

В арабскоязычной Испании напоминание о генеалогии в большей степени определяло человека, чем просто одно имя. В христианской же Испании после 1100 года лишь указание на родство позволяло выделить человека из толпы всевозможных Педро, Хуанов и Альфонсов: практиковались имена типа «Хуан сын Педро» (Иоханнес Петри по-латыни, Хуан Перес или Жуан Периш в разговорном языке). Но использование имени отца не было систематическим, как в аль-Андалусе, и люди определялись также и по географическому происхождению или еще более просто — по выполняемой функции или практикуемому ремеслу.

В конце Средних веков указание на родственную связь стало систематическим, и фамилия стало проходить от поколения к поколению без изменения. Сокращение количества имен предполагало, что и отчества, от них происходящие, тоже не были особо многочисленны. Высокопоставленные семьи взяли в привычку добавлять к отчеству пометку о месте происхождения семьи: маркиз де Сантильяна принадлежал к семье Лопесов из Мендосы, «Великий Капитан» Итальянских войн был из Фернандесов из Кордовы; это топографическое указание могло даже заменить отчество, и великий инквизитор становился известен под именем Томаса из Торкемады, хотя его семья давным-давно уехала из маленького городка Торкемада.

Родственная связь не всегда шла по отцовской линии. Фактически отчества могли выбираться родителями, черпаясь в среде четырех бабушек и дедушек с целью облегчения наследования, присоединения ребенка к материнской линии или даже к бабушке по отцовской линии, если та имела более высокое общественное положение, с целью лучше распределить приобретенные владения и включить детей в то или иное родство.

Но имя могло также быть дано крестным во время крещения. Многие евреи и особенно мусульмане, решив обратиться в христианскую веру, получили так очень известные имена: еврей Моисей из Ху-эски стал в 1106 году Петрусом Альфонси (Педро, сыном Альфонса) в честь своего крестного короля Арагона Альфонса Воинственного. Другие получали имена, которые напоминали о географическом происхождении: например «Толедано», «Санта Фе» (de Santa Fe) или «Сантамария» (de Santamaria).

♦ Прозвище

В обществе, где количество имен было ограничено, а следовательно, были ограничены и возможности указания на прямую родственную связь, прозвища играли очень важную роль. Ими не обладали все без исключения, но некоторые прозвища даже становились своеобразными именами.

Прозвища часто давались правителям. Они могли прославить своих владельцев: халиф Абд аль-Рахман III звался аль-Назир ли-дин Аллах, что значило «Победоносный за Божью веру», король Альфонс V Португальский звался «Африканец» из-за своих африканских завоеваний. Прозвища отражали какую-то физическую особенность своих владельцев: «Толстый», «Левша» и т.п.; кроме того, они подчеркивали душевные или личностные качества человека: «Благородный», «Мудрый», «Церемонный», «Жестокий».

Прозвища, носившиеся жителями полуострова, в основном соответствовали физическим особенностям людей («Черный», «Лысый», «Рыжий») или географическим местностям (поэт Иегуда ха-Леви звался ha-Qastalli, то есть «Кастилец», а также их специальностям (астроном Абу-ль-Казим Асбаг ибн Мухаммад аль-Гарнати (980—1030) звался al-Muhandis, то есть «Геометром». Мода тоже играла свою роль: в X и XI веках северные христиане охотно брали прозвища (cognomenta), принадлежащие людям других сообществ: какой-нибудь Салютус мог иметь прозвище Мелик или Абдалла. В конце Средневековья прозвища в основном указывали на место, занимаемое в потомстве: например, «Старший» или «Младший».

ДОМ

Дом — это то место, где протекала частная жизнь. Он представлял собой в некотором роде «королевство» хозяина дома, и, действительно, можно было провести немало параллелей между домом и королевством: управление королевством было похоже на управление домом, как узнали мусульмане, евреи и христиане от «Аристотеля, написавшего книгу для Александра о том, как тот должен был править в своем доме и своем королевстве». Таким образом, дом был семейным очагом, совокупностью всех, кто жил под одной крышей, символом принадлежности к тому или иному сообществу: в христианской Испании только тот, кто прожил в городе десять лет и имел свой дом, мог требовать, чтобы его считали гражданином.

Будучи местом, предназначенным исключительно для частной жизни, дом строился, как и в античные времена, вокруг одного или нескольких внутренних дворов (patios), и имел не так много выходов на улицу. Если пространство позволяло, он имел лишь большой первый этаж. Когда пространство было ограничено, он мог состоять из двух или трех этажей. Дом имел контакт с внешним миром, то есть с улицей, благодаря нейтральному пространству, чему-то вроде прихожей, шедшей перед частным пространством (zaguari): эта прихожая позволяла открывать двери на улицу, встречать тех, кого не допускали внутрь, хранить сельскохозяйственные орудия или размещать животных.

Раскопки показали, что дома в аль-Андалусе строились по следующей схеме: центральный двор, в который можно было войти через прихожую (zaguari), и вокруг которого располагались комнаты для проживания и для хозяйственных нужд; конюшни имели свои особые ворота. Жилища в Сиезе (Мурсия), датирующиеся XII и XIII веками, имели несколько patios, главные и вспомогательные комнаты, спальни, кухню, отхожее место, конюшни и особое место для нечистот; лестница позволяла подниматься на верхний этаж. Размеры домов колебались от менее чем 50 квадратных метров до более чем 300 квадратных метров.