Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921 Страница 46

Горе грядущей Революции, если она захочет оживить эти зловонные трупы, если ей еще раз удастся вовлечь трудящиеся массы в эту некромантию! Она породит лишь новых гитлеров, которые расцветут на перегное ее развалин. И вновь «свет ее померкнет для мира».

Устанавливается «революционное» («социалистическое» или «коммунистическое») правительство. Естественно, оно стремится к полновластию. Оно должно командовать. (А иначе зачем оно нужно?)

Рано или поздно возникают первые разногласия между правительством и управляемыми. Возникают тем более неизбежно, что правительство, каким бы оно ни было, не в силах решить проблемы Великой Революции и, несмотря на это, хочет все охватить, чтобы лишь ему принадлежали инициатива, истина, ответственность.

Эти разногласия оборачиваются всегда к выгоде правительства, которое умеет всеми средствами настоять на своем. А следовательно, всякая инициатива неизбежно исходит от правительства, становящегося постепенно хозяином миллионов подданных.

Поэтому «хозяева» цепляются за власть, несмотря на свое бессилие, недостатки, злобу. Себя они считают единственными носителями Революции. «Ленин (или Сталин, или Гитлер) всегда прав». «Рабочие, подчиняйтесь начальству! Оно знает, что делает, и работает ради вас!» «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» («… чтобы мы лучше могли вами командовать». Но это окончание фразы «гениальные вожди» «рабочих партий» никогда не произносили.)

Так постепенно правители становятся абсолютными хозяевами страны. Они создают привилегированные прослойки, на которые опираются. Они организуют силы, способные их поддержать. Они ожесточенно защищаются против всякой оппозиции, всякого инакомыслия, всякой независимой инициативы. Они все монополизируют. Они господствуют над жизнью всей страны.

Не имея иных средств в своем распоряжении, они угнетают, подчиняют, порабощают, эксплуатируют…

Они подавляют всякое сопротивление. Они преследуют и уничтожают, во имя Революции, все, что не хочет склониться перед их волей.

Чтобы оправдать свои действия, они лгут, обманывают, клевещут.

Чтобы удушить истину, они прямо-таки свирепствуют: наполняют тюрьмы и места ссылки, казнят, пытают, убивают.

Вот что именно произошло с русской Революцией.

Захватив власть, организовав свою бюрократию, армию и полицию, изыскав средства и построив новое, так называемое «рабочее», государство, большевистское правительство, абсолютный хозяин страны, окончательно взяло в свои руки судьбу Революции. Постепенно — по мере усиления демагогической пропаганды, принуждения и репрессий — правительство огосударствило и монополизировало все, абсолютно все, вплоть до слова и мысли.

Именно государство — то есть правительство — захватило всю землю. Оно стало настоящим собственником. Крестьяне в массе своей вначале превратились в государственных арендаторов, а затем, как мы увидим, в настоящих крепостных.

Именно правительство присвоило заводы, фабрики, рудники — короче, все средства производства, связи, сообщения, обмена и т. д.

Именно правительство узурпировало право на инициативу, организацию, управление во всех сферах человеческой деятельности.

Наконец, именно правительство стало единственных хозяином всей печати и других средств распространения идей в стране. Все издания, вся печатная продукция в СССР — вплоть до визитных карточек — производится или самим государством, или под его строгим контролем.

Короче говоря, государство — то есть правительство — обрело монополию на истину, стало единственным владельцем всех материальных и духовных богатств, единственным инициатором, организатором, вдохновителем жизни в стране во всех ее проявлениях.

150 миллионов «жителей» постепенно превратились в простых исполнителей правительственных приказов, в настоящих рабов правительства и его бесчисленных агентов. «Рабочие, повинуйтесь начальству!»

Все экономические, социальные и прочие организации, начиная с Советов и кончая самыми маленькими ячейками, стали просто административными филиалами государственного предприятия, своего рода «Акционерным обществом государственной эксплуатации»: филиалами, полностью подчиненными «центральному административному совету» (правительству), находящимися под пристальным наблюдением его агентов (официальная и тайная полиция) и лишенными всякого подобия самостоятельности.

Подробная история этой эволюции, произошедшей за каких-то двенадцать лет — необычайной, не имеющей аналогов в мире, — требует отдельного исследования. Мы вернемся к ней, когда потребуются необходимые уточнения.

Читатель уже мог видеть, что это удушение Революции со всеми его разрушительными последствиями вызвало в обществе реакцию, поддержанную левыми, которые представляли себе Революцию иначе и выступили в ее защиту, стремясь к ее дальнейшему углублению.

Начало наиболее значительным из этих протестных движений положили партия левых эсеров и анархисты.

Партия левых эсеров выступала как соперник большевиков в той же государственнической и политической плоскости.

Их разногласия с коммунистической партией и разочарование в плачевных результатах большевистской политики вынудили левых эсеров в итоге выступить против большевиков. Отказавшись от сотрудничества в правительстве последних, продолжавшегося несколько месяцев, они повели против прежних союзников решительную борьбу, используя все методы: антибольшевистскую пропаганду, мятежи, террористические акты.

Левые эсеры участвовали в организации известного взрыва в Леонтьевском переулке (далее мы подробнее расскажем об этом). Они убили немецкого генерала Эйхгорна (на Украине) и немецкого посла Мирбаха (в Москве) в знак протеста против установления большевистским правительством связей с Германией. Позднее они стали вдохновителями ряда восстаний на местах, быстро подавленных.

В этой борьбе они жертвовали лучшими своими силами. Их лидеры: Мария Спиридовнова, Б. Камков, Карелин и другие, а также множество безвестных активистов, выказали в этих обстоятельствах большое мужество.

Но если бы левые эсеры пришли к власти, они действовали бы точно также, как партия большевиков. Политическая система привела бы их к тем же результатам.

По существу, левые эсеры выступали против монополии на власть, против гегемонии коммунистической партии. Они считали, что если власть будет поделена между двумя или несколькими равноправными партиями, дела пойдут лучше. В этом, разумеется, они глубоко ошибались.

Активные представители трудящихся масс, которые поняли причины банкротства большевизма и вступили с ним в борьбу, прекрасно это осознавали. Они оказали значительной поддержки левым эсерам. Сопротивление последних было быстро сломлено и не имело большого резонанса в стране.

Сопротивление анархистов местами оказалось гораздо более длительным и пользовалось большей поддержкой, несмотря на жестокие репрессии.

Подробное исследование борьбы анархистов за реализацию другой идеи Революции заслуживает внимания.

К тому же история этой борьбы, сознательно искаженная победившими большевиками и отдаленная от нас во времени, остается практически неизвестной не только широкой публике, но и тем, кто так или иначе изучал русскую Революцию (за исключением отдельных специалистов). Несмотря на свое огромное значение, она осталась за рамками их трудов и исследований.

Редкая идея в истории человечества претерпела столько извращений и клеветы, как это произошло с анархизмом.

Впрочем, анархизмом, как правило, и не занимались: нападали исключительно на «анархистов», которых все правительства считали «врагами общества № 1» и представляли исключительно в неблагоприятном свете. В лучшем случае их именовали «провидцами», «полубезумцами» и просто «безумцами». Но чаще — «бандитами», «преступниками», безрассудными террористами, бомбометателями.

Конечно, среди анархистов были — и есть — террористы, как и среди представителей других идейных течений, политических и общественных организаций. Но именно потому, что анархическая идея представляется слишком соблазнительной и опасной, и нельзя допускать, чтобы массы ей интересовались, правительства всех стран и всех политических направлений использовали отдельные террористические акты, совершенные анархистами, чтобы скомпрометировать саму идею, очернить не только террористов, но и всех ее сторонников, какие бы методы они не использовали.