Бэзил Дэвидсон - Новое открытие древней Африки Страница 46

Дон Криштован да Гама, пришедший в Эфиопию на помощь царской семье в 1541 году, обнаружил, что королева-мать живет на плоской вершине горы Дебра Дамо (строительство надежных сооружений было, по сути дела, вполне обычным явлением в древней Эфиопии; иногда они использовались как тюрьмы, куда цари заточали потенциальных соперников). Чтобы добраться до вершины Дебра Дамо, говорит Каштаньоза, надо сначала пройти по извилистому узкому проходу, начинающемуся у склона. Когда покроешь треть пути и до вершины остается примерно 500 футов, скала выпирает наружу, нависая над проходом, и попасть наверх можно только в корзине, которую спускают сверху через отверстие, высеченное в скале.

В конце 1932 года в глуши Северного Трансвааля, на другом конце Африки, некий фермер и старатель, по имени Ван Граан, очутился в удивительном месте. Ему сказали, что здесь, на плоской вершине высокого холма, который поднимался из развороченной земли на южном берегу Лимпопо, спрятано сокровище. Долгое время ни Вану Граану, ни его сыну не удавалось найти проводника, который указал бы им путь к вершине, ибо этот холм выглядел совершенно неприступным. Наконец они уговорили одного из местных жителей показать им потайной проход. Оказалось, что это узкая расщелина, вырубленная в скале и совершенно скрытая листвой деревьев. Ван Грааны прорубили узкий коридор до самого входа в расщелину и здесь, к своему удивлению, обнаружили, что ее строители высекли внутри небольшие уступы, по которым легко было взобраться наверх. Ван Граан довел свои поиски до конца, и благодаря ему мир узнал о золотых сокровищах Мапунгубве.

В настоящее время никто не говорит о древних связях между Дебра Дамо и Мапунгубве. Но надо отметить, что идея сооружения зданий и укреплений на вершинах холмов, если даже разные народы и пришли к ней независимо друг от друга, будучи осуществленной, привела к поразительно сходным результатам. Однако эти результаты наряду с высокоразвитой техникой сухой кладки, террасированием склонов и фаллическим культом свидетельствуют о взаимном обмене идеями на огромных территориях и в течение длительного периода. Если сопоставить эти факты со сведениями о путях переселений древних народов Африки, которые шли с севера на юг, то вывод самого осторожного человека будет противоречить поспешным заключениям, к которым приходишь на основании того, что предстает перед глазами.

Возникает странное чувство, будто натолкнулся на нечто необъяснимое или встретил такие народы и такие культуры, которые соприкасались друг с другом значительно ближе и оказывали друг на друга значительно большее влияние, чем можно предположить, изучая немногие сохранившиеся до нашего времени предметы. Это чувство усиливается по мере продвижения к югу от Эфиопии, когда смотришь на остатки террас Кении, Танганьики и Родезии, стены и башни Зимбабве, селения Ниекерка и Иньянги и золотые погребения Мапунгубве.

Но появление такого чувства – не причина для огорчений, как это было прежде, когда европейцев заставляли верить, будто сами африканцы не могли создать эти стены, башни и террасы. Здесь мне хочется повторить замечательную мысль, высказанную Гертрудой Кейтон-Томпсон. По ее мнению, это чувство должно скорее усилить интерес к древним предметам и руинам, этим полузаросшим тропинкам, которые ведут в прошлое Африки. «Оно не обедняет, а, скорее, усиливает наш восторг перед поразительными достижениями африканцев, оно не может закрыть нам глаза на великолепие, присущее этим останкам прошлого», ибо их тайна «спрятана в еще пульсирующем сердце коренной Африки».

Энгарука

В 1935 году один чиновник из Танганьики сообщил о существовании «большого разрушенного города» в холмистом районе на границе Кении и Танганьики, примерно в 300 милях от берега. Город расположен на склонах нагорья Рифт, юго-западнее озера Натрон. Найти этот город было нелегко, так как он надежно скрыт от посторонних глаз скалами и каменистой осыпью, поросшей колючим кустарником. Чиновник сказал, что развалины громадны и что, насколько известно, никто раньше не бывал в этих местах.

Отчет чиновника попал в руки доктора Л. С. Б. Лики, занимавшегося в то время исследованием предметов, относящихся к периоду палеолита в Кении. Доктор Лики заинтересовался этим сообщением и решил посмотреть на Энгаруку – так назвали этот город. Ему было известно, что в 1913 году, когда здесь хозяйничали немцы, доктор Ганс Рек из Берлинского университета обнаружил в окрестностях Энгаруки каменные пирамиды. Впрочем, пирамиды, а также выстроенные из камня хижины и террасированные холмы встречаются по всей Восточной Африке, и ученый опасался, что Энгарука не даст по сравнению с ними ничего нового.

К счастью, этот прогноз не подтвердился. Находки доктора Лики оказались гораздо значительнее известных прежде развалин сооружений, построенных без цемента, одиноких могил и заброшенных террас. Он нашел развалины целого города. «Я считаю, – писал ученый, – что в самом городе, возведенном на склонах каменистой осыпи, было не менее 6300 домов... и еще около 500 домов стояло в долине, где кладбищ сейчас больше, чем развалин». По мнению Лики, население города «составляло примерно 30-40 тысяч человек», хотя он допускал, что эта цифра «может оказаться заниженной».

Внимательно изучая находки, которые приходилось раскапывать, пробираясь сквозь нагромождения серо-коричневых камней и колючий кустарник, ученый пришел к выводу, что этот город существовал долгое время и жители его хорошо наладили свой быт. «Дома главного города стояли на отлично обработанных каменных глыбах. Террасы холмов разбиты на улицы и площадки перед домами... В долине остались руины каменных стен и террас. Я полагаю, что это некоторым образом связано с возделыванием земли и ирригацией, хотя мое предположение еще не доказано». К сожалению, археологу не удалось найти человеческих скелетов. С этой трудностью ученые сталкиваются почти во всех частях Африки. Причина их отсутствия «состоит, видимо, в структуре почвы, которая не способствует сохранению человеческих костей». Именно поэтому раскопки в Мапунгубве, как мы увидим позднее, представляют для нас такую большую ценность. Доктор Лики не обнаружил в Энгаруке никаких надписей, только несколько рисунков на камне в виде неровных линий и круглые «знаки в виде чаши». Эти знаки, как полагает исследователь, являются символами отдельных племен.

По мнению Лики, Энгарука была построена 300 лет назад, а может быть, и позднее. Скорее всего ее создателями были предки народа мбулу, и поныне обитающего по соседству с разрушенным городом, жителей которого истребили вторгшиеся с севера масаи. В 1938 году Фосбрук указал на поразительное сходство развалин Энгаруки и каменных сооружений в селениях племени соньо, живущего в 50 милях от нее. Он отметил также, что в преданиях масаи жители Энгаруки связаны родственными узами с соньо.

Вот и все, что можно сказать об Энгаруке в настоящее время. Культуру этого города, открытие которого вписало одну из самых ярких страниц в археологию Восточной Африки, питал, по всей вероятности, какой-то полноводный источник. Независимо от того, давно или недавно была построена Энгарука, вряд ли можно сомневаться в том, что ее культура восходит к так называемой азанийской цивилизации Кении – этот термин впервые был употреблен Хантингфордом в 1933 году. Энгарука дает нам возможность понять, какого рода цивилизации железного века развивались и расцветали в досредневековый и средневековый периоды в районах Кении и Танганьики, удаленных от торгового побережья.

Существует ли органическая связь между цивилизацией побережья и азанийской цивилизацией? Содействовала ли первая развитию второй, создавая спрос на слоновую кость и железо? Не из городов ли, подобных Энгаруке, купцы привозили эти товары в древние Малинди, Момбасу и Килву?

Трудно дать точный ответ, ибо исследователи соскоблили только «верхний слой» истории. Пока у нас нет почти никаких свидетельств, что товары побережья (или товары Востока) попадали в глубь континента. Так, среди огромных земляных сооружений железного века в Уганде до сих пор не найдено ни одного предмета с побережья. Районы азанийской цивилизации имеют еще меньше свидетельств такого рода, нежели более развитые цивилизации типа Зимбабве, отстоящие от них далеко к югу.

Тем не менее у городов побережья, очевидно, всегда были свои поставщики из внутренних районов. Сведения о торговле, содержащиеся в «Перипле» и других, более поздних источниках, дают основание полагать, что прибрежные поселения и города поддерживали более или менее постоянные торговые связи с соседними материковыми государствами. На побережье Кении найдены глиняные черепки, относящиеся к XIV веку и даже к более раннему периоду. Эта керамика по стилю напоминает керамику Зимбабве и Мапунгубве. Средневековая Килва – величайший торговый и транзитный центр побережья – находилась на противоположном конце древнего караванного пути, который шел в глубь Африки, к району Великих озер, а может быть, и дальше.