Прокопий Короленко - Черноморские казаки (сборник) Страница 46

На штурме Измаила черноморское войско потеряло убитыми 160 и ранеными 345 человек [127].

Для прикрытия Измаила оставлено было 18 черноморских лодок с казаками, а с остальною флотилией и с черноморскою пехотой Головатый расположился на зимовку при старой Килии [128].

Так закончилась кампания 1790 года, доставившая случай Черноморскому войску еще раз покрыть себя военной славой и заслужить особенную милость царицы и лестное внимание своего атамана.

Поход черноморцев под Галац. — Вероломство турецких запорожцев. — Сражение при Бабадаге. — Участие Черноморского войска при разбитии турок под Мачином. — Прекращение военных действий. — Мир с Турцией. — Смерть гетмана князя Потемкина-Таврического

Устань батьку, устань Грицьку!

Промовь за нас слово,

Проси у Царици — все буде готово.

Народная песня

По распоряжению генерал-майора Рибаса в начале марта месяца 1791 г. выкомандирован был пятисотенный черноморский полк на смену находившейся трехсотенной команды на островах между Килией и Сунни, Измаилом и Тульчею; со всею же остальною черноморскою конницею и обозом кошевой атаман Чепега двинулся под Галац, где был сосредоточен корпус генерал-аншефа князя Репнина, назначенный для действия против турок на Дунае. Туда, по назначению Кутузова, была отправлена и гребная казачья флотилия, на соединение с флотом Рибаса [129].

В том же месяце мачинские укрепления и оставленный турками редут на полуострове Кунцефане были заняты нашими войсками. Рибас перешел затем на остров между Кунцефаном и Браиловым, на котором было сильное неприятельское укрепление, взятое штурмом. В этом деле участвовали два полка черноморских казаков [130].

Флотилия черноморцев, занимаясь перевозкою войск через Дунай на остров под Браилов, проходила под картечными выстрелами батареи турецкого укрепления, находившегося близ города. Видя, что крепостной артиллерийский огонь не устрашает отважных черноморцев, турки решились воспрепятствовать переправе наших войск своими судами; но управлявшие перевозными лодками старшины войска вступили в бой с неприятелем и заставили турецкие суда удалиться. Этим удачным действием черноморцы открыли свободную переправу войскам нашим на остров.

31 марта 2000 лодочных черноморских казаков, высадившись на берег к войскам бригадира Леццано, полковника Рибаса и войсковых полковников Давида Белого и Кордовского, на рассвете бросились штурмовать турецкое укрепление. После двухчасового упорного боя, поддержанного пушечным огнем с флотилии, укрепление было взято; находившиеся там неприятельские войска частью истреблены, частью потоплены, и только немногие турки спаслись бегством к городу.

Черноморцы при штурме взяли с боя четыре неприятельские знамени, которые полковой старшина Чернышев представил генералу Рибасу.

В этом молодецком деле черноморцы потеряли 6 убитыми и 16 человек ранеными [131].

Считаю нелишним сказать несколько слов по поводу участия в этой войне черноморских казаков.

Черноморское войско, в продолжение всей войны 1787–1791 гг., редко находилось в целом своем составе в делах против неприятеля, а больше дробилось на отдельные части. По этой причине уследить за всеми передвижениями и действиями малых команд, терявшихся в целой армии как капля в море, невозможно, по неимению на это достаточных данных. Хотя войско и состояло в непосредственном подчинении своего гетмана, но кроме князя Григория Александровича, черноморцами в продолжение войны, как видим, распоряжались: Суворов, Кутузов, Потемкин, Рибас и другие лица.

Не имея по этим причинам возможности описывать в последовательном порядке действия Черноморского войска, я старался не упустить из виду, по крайней мере, тех случаев постепенного явления казаков на театре войны, где фактически выказывались деятельность их и старание заслужить пред троном монархини доброе имя — «верных и храбрых черноморских казаков».

После описанных действий войска на острове Браилова по распоряжению Голенищева-Кутузова девять черноморских лодок, с орудиями и снарядами, были отправлены в Галацы, десять отряжены для сторожевой службы в килийский рукав, две лодки к мысу Читалу: с остальными шестью лодками полковой старшина Чернышев прибыл тоже к Галацам [132]. Как флотилия, так и черноморская конница были по частям раскомандированы в разные места; например, из 2000 человек находилось на Дунайском острове, с войсковым полковником Козьмою Белым 500 человек; далее располагались команды ниже Галац на пикетах и разъездах, у перевоза в устье Прута, в Галацах и при дежурстве корпусного штаба, в препровождении по Пруту провианта байдаками, для заготовления леса и прочих войсковых надобностей. Остальные стояли при обозе. Кроме того, были расположены лагерем против Тульчи, для наблюдения за неприятелем, два черноморских полка Давида Белого и Кордовского [133].

При таких командировках черноморских казаков 7 мая случилось интересное происшествие. Полковой старшина Василий Камянецкий на шести лодках доставил из Килии в Галацы пороховой запас. Сваливши 8-го числа свой груз, Камянецкий приказал всем находившимся на лодках собрать своих казаков к обратному походу. Сотник Иван Строц, желая выказать свою исправность, первый отправился на кременчугской лодке вниз по Дунаю; он надеялся, что и прочие лодки вслед за ним двинутся с места. Видя, что ночь приближается, а другие суда не идут, Строц пристал к берегу и приказал своей команде готовить горячий ужин; затем, поставивши возле лодки часового, казаки, в ожидании товарищей, улеглись спать. В полночь караульный, услышав треск, дал казацкий оклик, но в ответ посыпался град пуль на спавших казаков. Подкравшиеся турецкие запорожцы, сделав несколько выстрелов, бросились на оторопевшую малочисленную команду Строца. В этой схватке «неверные» запорожские братья убили одного казака, трех ранили и девять захватили с собою. Прочие же казаки и сам сотник Строц спаслись бегством в камышах. Неприятели, взявши лодку с пушкой и находившимся на ней казаками, отплыли на другой берег Дуная, к стороне Тульчии [134].

Для избежания подобных столкновений с турецкими запорожцами, по одежде ничем не отличавшихся от черноморских казаков, генерал-поручик Голенищев-Кутузов приказал последним носить на правой руке, выше локтя, белые из платков перевязки [135].

Обратимся опять к военным действиям. Визирь, несмотря на неудачи турецких войск, собирал армию на нижнем Дунае. Князь Репнин, получив известие, что сильный корпус турок сосредоточивается у Бабадага, послал против него отряд генерала Кутузова, стоявший у Измаила.

Кутузов, переправившись 3 июня через Дунай к Тульче, двинулся против неприятеля. На другой день к войскам Кутузова присоединились пешие и конные черноморские казаки, с кошевым своим атаманом бригадиром Чепегою. Для открытия неприятеля Чепега послал в авангард к полковнику Рибасу 50 человек казаков. Черноморцы, служившие проводниками войскам, заметили впереди небольшое число турок, вследствие чего Чепега поспешно отправился в авангард, со своими казаками, для личных наблюдений за движениями турецких отрядов. Полковник Рибас, увидев кошевого Черноморского войска, явился к нему в команду, но Захарий Алексеевич благородно отклонил от себя подчиненность Рибаса и предложил ему действовать вместе. В скором времени Чепега открыл в значительном числе неприятельские войска. Полковник Рибас, получив об этом известие, приказал войскам, шедшим в авангарде, приготовиться к бою; но турки, видя стройное и спокойное движение русских войск, отступили.

На другой день, 5 июня, кошевой черноморский атаман, наблюдая неприятеля с одного высокого кургана, заметил приближавшуюся к нашим войскам, с правой стороны мачинской дороги, турецкую конницу в пяти колоннах. По донесению об этом Кутузову, Чепега получил приказание атаковать неприятеля. Бригадир Чепега, отрядив вперед полковника Алексея Высочина с 500 черноморских казаков, поспешил за ним и сам для атаки первой колонны турецкой кавалерии. В подкрепление кошевому отправился, с довольным числом черноморцев, и войсковой писарь Тимофей Котляревский. Чепега атаковал турок, разбил их и обратил в бегство; потом, оставив часть своих казаков на месте разбитой колонны для дальнейшего наблюдения за движениями неприятеля, направился с остальными черноморцами влево от мачинской дороги и завязал с турками сильную перестрелку. В это время черноморский казак Павел Помело столкнулся со своим братом, служившим в рядах турецких запорожцев. Дрогнуло сердце «неверного» запорожца, и рука его не поднялась на брата по крови, по вере и по народности. Желая предохранить черноморцев от пролития дорогой казацкой крови, «неверный» запорожец, при звуке оружия сражавшихся, сказал своему брату Помелу: «Братец! не дуже вгоняйтесь: бо то куча, стоящая по праву сторону с татарами и некрасовцами самого хана, а еще большая куча татар есть в закрытьи, в глубокий балке на заставе. Хан ожидает приближения вашего и хочет напасть на вас с тылу». С этим словом братья расстались… Турецкий запорожец оказал нашим великую услугу.