Андрей Мелехов - «Танковая дубина» Сталина Страница 47

Считаю странным и другое высказывание М. Барятинского — в отношении того, как проходило формирование вновь создаваемых механизированных соединений Красной Армии. На с. 183 своей книги «Великая танковая война» он пишет: «Положение усугублялось тем, что многие новые танковые части создавались на базе стрелковых и кавалерийских соединений». Во-первых, точно так же новые танковые дивизии создавали и немцы: сам же М. Барятинский и привел соответствующий пример с «растащенной на части» 14-й пехотной дивизией. Нет ничего постыдного и в «кавалерийском» происхождении тех или иных бронетанковых частей и соединений. По этому пути пошли все передовые армии мира той поры, включая немецкую, английскую, французскую, американскую и японскую. Многие танковые части и соединения этих стран и по сей день гордо носят свои старые «кавалерийские» названия: куда ни глянь, сплошь «уланы», «кирасиры» и «гусары» — только на танках.

Так или иначе, новой организационной основой советских бронетанковых войск должны были стать танковые и моторизованные дивизии, объединенные в механизированные корпуса. Каждый корпус должен был включать две танковых и одну моторизованную дивизию. По информации Р. Иринархова, приведенной в его книге «Красная Армия в 1941 году» (с.161), в советской танковой дивизии полагалось иметь два танковых полка, а также по одному артиллерийскому и мотострелковому полку — всего 10 940 человек; 375 танков (63 КВ, 210 Т-34, 48 БТ и Т-26, 54 огнеметных ХТ-26); 95 бронемашин; 1696 автомашин; 375 мотоциклов; 85 орудий и минометов (включая 12 152-мм и 12 122-мм гаубиц, 18 82-мм и 27 50-мм минометов, 4 76-мм орудия и 12 37-мм зенитных орудий).

Советской моторизованной дивизии полагались два мотострелковых полка, по одному танковому и артиллерийскому полку, отдельный противотанковый артдивизион — всего 11 650 человек личного состава; 275 легких и плавающих танков; 49 бронемашин; 1380 автомашин; 30 мотоциклов; 104 орудия и миномета (включая 12 82-мм и 6 50-мм минометов, 12 152-мм и 16 122-мм гаубиц, 20 76-мм орудий, 30 45-мм противотанковых и 8 37-мм зенитных орудий, а также 12 зенитных пулеметов).

Всего же полностью укомплектованный советский механизированный корпус — а по сути, танковая армия — должен был, согласно Р. Иринархову, насчитывать 36 080 военнослужащих, 1031 танк, 268 бронеавтомобилей, 358 орудий и минометов, 5161 автомашину, 352 трактора-тягача и 1678 мотоциклов. В состав корпуса входили моторизованный инженерный батальон, отдельный батальон связи и авиационная эскадрилья корректировщиков У-2 (с. 160). И все это — не считая частей усиления.

В отличие от реорганизаций немецких, реорганизация советская, по мнению М. Барятинского, «привела к существенному снижению боеспособности автобронетанковых войск. Одни части и соединения были расформированы, другие создавались вновь. Шла ротация личного состава, передислокация частей (преимущественно в западном направлении. — Прим. авт.). Вместе с тем на этом этапе и техники, и людей было еще достаточно, чтобы укомплектовать новые соединения до штата» («Великая танковая война», с. 177).

Е. Дриг в своей книге «Механизированные корпуса РККА в бою» сетует, что еще 21 мая 1940 года начался процесс ликвидации танков непосредственной поддержки пехоты. Именно тогда, пишет он, «Политбюро ЦК ВКП(б) (прошу обратить внимание на то, какой орган реально принимал решения в СССР и выполнял роль настоящего правительства. — Прим. авт.) решило изъять штатные танковые батальоны из стрелковых дивизий, за исключением Забайкалья и Дальнего Востока…» (с. 53).

Разумеется, лишение большинства стрелковых дивизий танкового компонента (впрочем, у многих из них штатные танковые батальоны таки остались) значительно снизило их боевые возможности. И когда Виктор Суворов в своей работе «Святое дело» называет «отъем» танков НПП Т-26 у стрелковых дивизий «преступлением против Красной Армии» (с. 322), с ним трудно не согласиться.

Но ведь, как мы уже имели возможность убедиться, «все познается в сравнении». Дело в том, что танков НПП по штату не было и в немецких пехотных дивизиях: ни до, ни во время, ни после начала вторжения в СССР. «Панцеры» у них не отнимали, потому что отнимать было нечего. Не было своих танков и в тогдашних моторизованных дивизиях Германии (в то время как советской мотодивизии по штату полагалось 275 легких танков). Тем не менее это не помешало Вермахту дойти до Волги и Кавказа. Не помешало отсутствие штатных танков НПП и советским стрелковым дивизиям — когда теперь уже они гнали немцев до самого Берлина. Насколько я знаю, не было танков НПП и в составе британских и итальянских пехотных дивизий, да и в пехотных соединениях практически всех остальных армий мира того времени. Скажем, в Красной Армии ограничились введением в штаты пехотных соединений 16 самоходных орудий СУ-76М («брезентовые «фердинанды»), а в ходе наступательных операций им придавали «настоящие» танковые части — обычно отдельные бригады и гвардейские полки тяжелых танков прорыва. К тому же, отобрав у советских стрелковых дивизий отдельные танковые батальоны, им все же оставили легкие плавающие танки Т-37/Т-38 и бронеавтомобили в разведбатах (по штату 16 и 13 единиц соответственно). «Сорокапятки» отдельного противотанкового дивизиона советской стрелковой дивизии передвигались с помощью специализированных бронированных тягачей «комсомолец» (21 штука) либо танкеток Т-27. Многим советским стрелковым дивизиям практически одновременно с «отъемом» отдельного танкового батальона добавили по второму артполку. Причем гаубичный полк советской стрелковой дивизии передвигался с помощью тракторов, а в Вермахте тяжелые орудия пехотных соединений тянули лошади. Да и бронеавтомобилей в немецкой пехотной дивизии имелось в лучшем случае два. Не было у них и отдельного — как в советской стрелковой дивизии — зенитно-артиллерийского дивизиона. Да и вообще не имелось штатных средств ПВО (см. Владислав Савин, «Разгадка 1941. Причины катастрофы», с. 21–33).

Так или иначе, к началу 1941 года у СССР имелось восемь полностью готовых механизированных корпусов, являвшихся, по сути, танковыми армиями, вполне эквивалентными немецким танковым группам (разумеется, без учета приданных тем пехотных корпусов). Напомню, что у немцев к 22 июня таких групп имелось четыре. Отмечу также, что, в отличие от историка М. Барятинского, историк Р. Иринархов к созданию мехкорпусов относится вполне положительно: «Боевой опыт прошедших сражений показал, что в состав механизированных корпусов и дивизий необходимо включать моторизованную пехоту и артиллерию, обеспечивать их непрерывной поддержкой авиации. И надо отметить, что в Красной Армии была выбрана наиболее целесообразная организационная структура механизированных соединений» («Киевский особый», с. 63).

Но на этом советские реорганизации не закончились. Вдобавок к восьми мехкорпусам, решение о создании которых было принято летом 1940 года, 12 февраля 1941 года, согласно постановлению Совета Народных Комиссаров СССР «О мобилизационном плане на 1941 год», началось формирование еще 21 (!) механизированного корпуса. По этому плану Красная Армия должна была в целом иметь 61 танковую (включая три отдельные) и 31 моторизованную дивизии (включая две отдельные). Напомню, что в Вермахте танковых дивизий тогда было 21, а танков в «панцер»-дивизии по штату полагалось иметь 196 против 375 в советской. И что в немецкой моторизованной дивизии танков не полагалось иметь совсем, а в полностью укомплектованной советской мотодивизии их было целых 275.

Обращусь к дневникам Гальдера. В своих записях от 18 июля 1941 года он говорит о состоявшемся с генерал-полковником Фроммом (командующим армией резерва) обсуждении «танковой программы фюрера». Дело в том, что во второй половине июля Гальдер, уже поторопившись написать в дневниках, что «кампания выиграна», под впечатлением побед над Красной Армией вместе с Гитлером планировал будущее покорение мира и, мечтая, «метал стрелы на картах». Так вот, для «полного счастья» Вермахту, по мнению Гальдера, были нужны 36 танковых и 18 моторизованных дивизий, или, иными словами, 18 механизированных корпусов с примерно 392 танками в каждом — итого 7056 танков. Любопытно, что к тому времени германские стратеги пришли именно к тому оптимальному количественному соотношению (2:1) танковых и моторизованных дивизий, что и стратеги советские. С этой действительно огромной силищей фашистская Германия собиралась победить Англию, завоевать Африку, Ближний Восток и разделить Азию с Японией. А что же собирались делать с 29 мехкорпусами (вместе 29 899танков) товарищи Сталин, Жуков и Тимошенко? Неужели обороняться?.. Предлагаю в этой связи вспомнить ту работу цикла «Большая война Сталина», в которой говорилось об отсутствии у руководства Красной Армии накануне войны не только утвержденных оборонительных планов, но и вообще каких-либо намерений обороняться.