Джеффри Хоскинг - Россия и русские. Книга 1 Страница 47

Реформы патриарха Никона и раскол

После Смуты церковь значительно укрепилась, но вместе с тем она становилась все более консервативной силой. Большинство священнослужителей и многие миряне считали Смутное время Божьей карой Руси за то, что та сошла с пути истинного. Они мечтали восстановить «древлее благочестие» во всей его полноте. Однако сделать это становилось день ото дня все труднее. Московия уже поглотила значительные территории, населенные неправославными и даже нехристианскими народами; в соответствии с имперской миссией она должна была продолжить свои завоевания. Россия не могла оставаться вне влияния европейского религиозного развития: протестантской реформации в ее различных выражениях, а также католической контрреформации. Православная церковь все более осознавала, что отведенная ей роль не соответствовала интересам государства, переставшего быть национальным образованием. Вот почему, стремясь стать государственной Церковью, она готова была пойти на важные уступки.

Отдаленные последствия Смуты вместе с недавними событиями создавали ощущение неуверенности и предвестия беды, временами перераставшее в ожидание конца света. Документально подтверждено, что с конца 1630-х гг. власти пытались искоренить эсхатологическое учение монаха Капитона, предвещавшего приближение Апокалипсиса. Он утверждал, что Антихрист уже правит миром, что правоверные должны бежать из церквей с их запятнавшими себя священниками и святынями, искать уединения, отречься от бренных мирских ценностей и вести аскетичный образ жизни в ожидании Второго Пришествия Христа. Капитон создал свой собственный монастырь, где все монахи должны были заниматься физическим трудом, а поля, которые они сами не могли обрабатывать, передавались местным крестьянским общинам. Учение нашло отклик в северо-восточном регионе: Владимире, Ярославле и Костроме. Когда власти начали гонения, некоторые из последователей Капитона ответили массовыми жертвоприношениями, предавая себя огню в деревянных храмах и часовнях57.

Другие же в ответ на кризис не отрицали официальную Церковь, а пытались ее очистить, а затем найти в ней спасение и распространить в мире учение Христово. В Заволжье в 1630-х гг. среди приходских монахов возникло движение, направленное на подъем духовного и образовательного уровня духовенства посредством лучшей подготовки к принятию сана, укрепления дисциплины, регулярного поста, исповеди, общности вероучения и частых проповедей. Его сторонники стремились сделать богослужение более понятным и доступным простым людям и в то же время очистить веру от позорных пятен пьянства, разврата и все еще живых и популярных языческих обычаев. Например, монахи требовали запрета на публичные представления скоморохов, бродячих музыкантов, певцов и поэтов. Подобные представления часто проходили на площадях в святые дни после религиозной службы. Некоторые фанатичные приверженцы этого учения часто становились чрезвычайно непопулярными среди своих прихожан, запрещая любимые народные развлечения или изобличая пороки богачей.

Реформаторы, известные как ревнители благочестия, или боголюбцы, получили после восхождения Алексея Михайловича на трон в 1645 г. заметное влияние на церковную политику двора. Духовник царя Стефан Вонифатьев являлся сторонником этого течения, равно как и главные советники монарха — Борис Морозов и Федор Ртищев. Участники движения надзирали за деятельностью московского Печатного двора и использовали его для публикации работ популярного религиозно-наставнического характера, включая патристику (произведения, принадлежащие отцам и церкви), православный катехизис («Катехизис Великий». — Примеч. пер.) Лаврентия Зизания (впервые выпущенный на Украине), Книгу Веры («Псалтырь»), свод православных догм, составленный киевским игуменом. Некоторые работы опирались на украинские аналоги, а их цели во многом совпадали с программой Петра Могилы. Однако не все последователи движения принимали идею необходимости изучения иностранных религиозных течений. Часть реформаторов, особенно грозный протопоп Аввакум из Юрьева, полагали, что простых истин вполне достаточно, и подозревали иностранцев в хитрости, способной испортить безыскусную, сильную родную веру58.

Близкий ревнителям благочестия митрополит Никон из Новгорода стал в 1652 г. патриархом. Его возвышение должно было ознаменовать победу движения, однако на самом деле оно обнажило противоречия в самом движении между модернизаторами и консерваторами, между космополитами и местными фундаменталистами. Более того, личные стремления Никона не соответствовали взглядам ни одной из сторон. Их видение будущего ограничивалось Московией, где предполагалось создать чистую и близкую, простым людям Церковь. Никон же, наоборот, не хотел ограничиваться Москвой и стремился к возрождению всей восточно-христианской экумены в форме, которая обеспечила бы длительное превосходство Церкви над государством. Он был своего рода папой Григорием VII Православной церкви. Большинство ревнителей благочестия выступали против войны с Польшей. Но Никон прекрасно понимал все возможности, вытекавшие из этой выгодной для его программы войны. В этом его мнение расходилось даже с мнением Алексея Михайловича, так как царь планировал войну скорее в интересах империи, чем в интересах экумены.

Благодаря контактам, которые Никон поддерживал с греческими и украинскими священнослужителями, ему удалось узнать о многих расхождениях в русских и византийских службах и писаниях. Поначалу, как большинство русских, он относился к греческим версиям с подозрительностью как к продукту Церкви, поддавшейся «римской ереси» и просуществовавшей два века под неверными. Позже, вероятно, под влиянием киевского переводчика и ученого-экклезиаста Епифания Славинецкого, привезенного в Москву Ртищевым, Никон изменил свое мнение.

Взгляды Никона были весьма категоричными и нередко навязывались с бестактной самонадеянностью, что порой смущало даже его ближайших приспешников. Став патриархом, он поспешил собрать ученых и все тексты для изучения, сравнения и исправления напечатанных служебных книг. Никон не желал, чтобы деятельность Московской церкви, призванной исполнить экуменическую роль, нарушалась из-за «архаических» ошибок. В феврале 1653 г. он приказал всем церковным приходам внести ряд изменений в требник, включая поясной, а не земной поклон и манеру креститься тремя пальцами, а не двумя, как раньше. В течение последующих двух лет Никон внес и другие поправки, не имевшие уже столь большого значения, например, изменились правила традиционного русского написания слова: вместо «Исус» теперь писалось «Иисус».

Никон ошибался в утверждении, что его реформы возвращали некогда отвергнутые поправки и тем самым приближали русское православие к древним общепринятым канонам православия в целом. На протяжении веков различные православные церкви принимали расходящиеся детали в службах, а некоторые из «восстановлений» Никона на самом деле являлись инновациями. Более того, он проводил реформы, не советуясь с Церковным Собором, что само по себе было нарушением канонов. Таким образом, Никон противоречил собственной программе. Однако в 1655 г. он исправил эту ошибку и при поддержке царя и приглашенных греческих прелатов внес свои изменения.

Что еще важнее, Никон задел чувства русских людей, имевших свой взгляд на веру. Они видели ее как неделимое целое, где догма и ритуал были взаимосвязаны и нерушимы. Для них внешние перемены в вере означали перемены в сути, а этот поворот нес с собой разрушение образа «Святой Руси», о которой им ежедневно вещали с амвона. Некоторые церковники и миряне не спешили выполнять наставления Никона. Во многих случаях их противостояние Никону вызывалось спорами о церковных назначениях на те или иные должности и доходах59.

В ходе выполнения намеченных преобразований между Никоном и Алексеем Михайловичем произошла ссора. Как известно, цари рассматривали идею «Москва — Третий Рим», в которой Москва выступала во главе возрожденной православной экумены, с опаской, так как чувствовали угрозу получения уже мощной Церковью решающего голоса не только в религиозных, но и в политических делах. Алексея Михайловича также оттолкнуло властное и нетерпимое поведение патриарха, которого он поначалу звал своим закадычным другом. В июле 1658 г., уязвленный холодностью царя, Никон неожиданно посреди богослужения снял патриаршее облачение, надел простую монашескую рясу и сказал, что больше не считает себя достойным исполнять обязанности патриарха. Этот жест, вероятно, был нацелен на получение уступок от царя, но возымел обратный эффект: Алексей Михайлович принял отставку Никона.

Царь ни в коем случае не был настроен против реформ патриарха. Наоборот, они настолько соответствовали его имперским планам, насколько и экуменическим целям Никона. В течение нескольких лет Алексей Михайлович пытался их полностью воплотить, но столкнулся с растущей оппозицией: старообрядцы и староверы, ведущей фигурой среди которых являлся протопоп Аввакум, были готовы противостоять принятию реформ. Вот почему царь, стремясь до окончательного проведения реформ не провоцировать обострение конфликта, отложил принятие решения об избрании нового патриарха. Никон же был заключен в тюрьму.