Кеннет Бийр - Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки Страница 47

Этот опыт произвел неизгладимое впечатление на смелого офицера. Внешне Хардеген не проявлял никаких эмоций, переживая страшный опыт и повреждения лодки. Он и его команда были еще живы - и можно было подумать о будущем. Хотя его и не вполне удовлетворяло отступление перед противником, он понимал, что разумнее ускользнуть, чтобы можно было оценить масштаб повреждений U-123 и определить ее способность искать новую возможность для атаки в более благоприятных условиях. Насколько он мог себе представить, данный эпизод завершился. Свои чувства он выразил в вахтенном журнале:

Когда мы снова вдохнули свежесть ночного воздуха, час наших испытаний уже забылся. Теперь у меня была только одна мысль: осталась 1 торпеда и 90 снарядов.

Осторожный и расчетливый Хардеген держался ближе к берегу Флориды. Здесь и тоннажа хватало, и здесь он мог проверить мореходные качества своей поврежденной лодки прежде, чем начать переход через Атлантику в 37 сотен миль{134}.

2 апреля U-123 двинулась на юг; "Эвелин" тем временем пошла на север. Оба корабля требовали ремонта Повреждения "Эвелин" ограничивали ее скорость, а гидролокатор только в пассивном режиме не давал возможности Легуену провести полноценную атаку. Вдобавок, самолет продолжал бросать осветительные бомбы, делая освещенное судно-приманку легкой целью для торпедной атаки идущей под водой лодки. И несомненно, с приближением зари и вне видимости подлодки "Эвелин" лучше было уйти прочь. Легуен понял, что надежды на успех нет. А Хардеген не обращал внимания на близкое соседство хромающей "Эвелин" с ее смертельным оружием. Если бы он подозревал, что это еще одна ловушка подлодок, жаждущая сыграть в кошки-мышки, то к его проблемам добавилась бы еще одна.

U-123 медленно шла в надводном положении к мысу Канаверал. В 06:25 при наступлении светлого времени Хардеген погрузил лодку на грунт на глубину 100 метров. Сорок пять минут нахождения в надводном положении дали Шульцу время для того, чтобы проверить важнейшие системы, сделать временные починки и регулировки и убедиться в том, что U-123 пригодна к долгому пути домой. Хардеген порадовался этому, но внимание свое направил не на возвращение в базу, а на еще остававшиеся 1 торпеду и 90 снарядов.

Тем временем, Легуен передал кодированное сообщение в Оперативный Отдел Охраны Восточной Морской Границы о том, что "Эвелин"/"Эстерион" нуждается в сухом доке для ремонта гидролокатора и двигательной установки. Оперативный Отдел в ответе дал разрешение "Эвелин" следовать в Нью-Йорк на верфь "Атлантик Бэсин Айрон Уоркс", с которой была достигнута договоренность. Легуен поблагодарил - "если только "Эвелин" сможет дойти до Нью-Йорка". Ги Браун заверил командира, что благодаря вкладышам из жести консервных банок в подшипниках, домкратам и хомутам, укрепившим фундамент главной машины он мог бы провести "старушку" даже вокруг света, но на малой скорости.

В 18:00 Хардеген, освежившийся 6-часовым отдыхом в постели и горячей пищей с камбуза, повел U-123 на перископной глубине к мысу Канаверал. Одиннадцать с половиной часов на грунте 100-метровой глубины дали время всему личному составу, исключая кока и его помощников, выполнить ремонт, прибраться в лодке и, что особенно требовалось, передохнуть и несколько расслабиться. Хардеген после отдыха выбрал время, чтобы в своем вахтенном журнале кратко описать атаку и затем изложить ее подробности. Он содрогнулся, вспоминая эту атаку, и подумал, насколько U-123 была близка к гибели. Окончательным результатом он был удовлетворен и не стал терять время на поиск ответов на все вопросы, в особенности, почему противник не бросил вторую серию глубинных бомб. Он был благодарен своей счастливой судьбе и не без удовлетворения вспоминал высказывание прусского фельдмаршала графа Гельмута фон Мольтке (19 век): "В дальнем походе удача приходит только к активным".

Получалось, что этот командир подлодки заслужил столь большую удачу за свою рассудительность, ум и внимание к мелочам.

В 20:09, когда солнце уже давно село за берегом Флориды, второй вахтенный офицер Вольф-Гарольд Шюлер заметил судно, идущее курсом на север. Хардегена вызвали на мостик. Свет звезд и отражения от берега улучшали видимость. Несколько минут он изучал цель. Это было тихоходное товарно-пассажирское судно примерно в 5500 брт, крупнее, чем "Эспарта". Небо было безоблачным, слабый ветер дул с северо-запада, и море было спокойным, исключая только океанскую волну, которая слегка покачивала лодку. Самолетов не было, так что цель была легкая.

Хардеген наслаждался приятной весенней погодой у берегов Флориды. Свежий ароматный воздух навевал расслабленное философическое настроение. Он радовался чувству самоудовлетворения, наступившего к концу боевого похода во вражеские воды. Последняя торпеда, пятидесятая за время командования лодкой, покоилась внизу и ожидала его команды. Еще один танкер добавил бы радости. Но это не было танкером. Он колебался. Жесткое решение сменило каприз. Приступ прихоти был кратким. Он решился атаковать грузовое судно и не дожидаться танкера. Почему? "Мне предоставилась такая возможность и я не должен был ее упустить, иначе судьба накажет меня". Хардеген дал фон Шрётеру разрешение начать надводную атаку. Цель шла курсом на север со скоростью 6 узлов. Соблюдала радиомолчание и шла без огней. Цель оказалась слишком близко к лодке и фон Шрётеру пришлось выбрать новую позицию для атаки со стороны носовой части правого борта цели. В 23:11 с расстояния 600 метров была выпущена торпеда из аппарата 4. Через 40 секунд она ударила в среднюю часть корпуса судна. Грузовой трюм поглотил большую часть энергии взрыва, но темный высокий столб поды был отчетливо виден.

U-123 находилась поблизости пораженного судна, пока оно не перевернулось и не затонуло. Затем она в темноте в надводном положении двинулась на юг{135}.

Лейтенант Г. Э. Бэрч из штаба Командующего Морскими Операциями в своем отчете от 29 апреля 1942 года суммировал показания уцелевших при потоплениях. Он определил это судно как пароход "Лесли", американское грузовое судно, выполнявшее чартерный рейс для фирмы "Грэйс Стимшип Компани". Оно было торпедировано без предупреждения в 23:20 ВВВ. "Лесли" было гружено сахаром-сырцом и шло из Гаваны в Нью-Йорк. Грузоподъемность его была всего 2609 брт, значительно меньше, чем показалось Хардегену. Уцелевшие моряки сообщили, что примерно через час после атаки они слышали звук орудийной стрельбы и могли видеть вспышки выстрелов в четырех милях к югу. Отчет лейтенанта Бэрча включает в себя следующее заявление: "На следующее утро после доставки на берег уцелевшие после атаки моряки "Лесли" подтвердили, что обстрелянное судно было шведским теплоходом "Корсхольм"{136}.

Потопив "Лесли", удовлетворенный Хардеген записал: "Это торпедирование не будет обнаружено немедленно, и поскольку еще рано, я буду двигаться дальше на юг в поисках "пушечного мяса". Топлива у меня достаточно, и поскольку я могу стрелять, нет резона начинать движение домой, даже после израсходования всех моих торпед в этой плодородной местности. Я использовал еще не все возможности для атаки".

В 00:30 13 апреля 1942 года Хардеген был снова вознагражден. Наблюдатель правого борта доложил об обнаружении тени, идущей на север. U-123 была в четырнадцати милях от места, где она атаковала "Лесли". На северо-западе отчетливо просматривалась 137-футовая башня маяка Мыс Канаверал, через каждые 60 секунд посылающего троекратную вспышку света. И снова командира подлодки вызвали на мостик. Торжествующий Хардеген рассмотрел цель. Это было груженое судно и ему показалось, что оно относится к классу 8000-ников. Он приказал: "Auf Artilleriegefechtstationen!" ("Занять артиллерийские боевые посты!" - Прим. авт.). Шюлер и его орудийный расчет встали у носового 10,5-сантиметрового орудия. Хорст фон Шрётер стоял рядом с Хардегеном на мостике и смотрел, как Шюлер деловито проверял личный состав, орудие и подносчиков снарядов. Он отчетливо вспомнил, что в последнем походе это был его боевой пост. Как большинство "мальчиков", он любил артиллерийскую стрельбу - и часто ему хотелось быть наводчиком, прицеливаться и вести огонь. Его задачей было топить корабли, а не убивать людей. Теперь в своем новом, более высоком положении старшего вахтенного офицера он должен был довольствоваться тем, что стоит рядом с командиром и наблюдает{137}.

Шюлер крикнул на мостик, где Хардеген, находящийся всего в нескольких метрах от него и с выделяющейся в темноте белой фуражкой, не отрывал от цели взгляда через бинокль: "Готовы открыть огонь, герр Ка-лой". Расстояние до цели составляло 1000 метров. Хардеген дал указание лейтенанту вначале ударить по мостику и антенне, а затем бить по ватерлинии. Он скомандовал: "Открыть огонь!" Время - 01:45.

В "мостик исключительно больших размеров" заколотили снаряды. Хардеген и фон Шрётер прикрывали глаза от ярких вспышек выстрелов. Они видели, как разрывы снарядов разламывают на части рубку на мостике. Каким-то образом то ли рулевой смог это сделать до начала артиллерийского обстрела, то ли капитан дал приказ таранить, используя единственное имеющееся у него средство защиты, - но цель повернулась правым бортом в сторону U-123. Артиллеристы Шюлера начали бить по ватерлинии приближающегося судна. Хардеген приказал временно прекратить огонь. Он отвел лодку подальше, обошел израненное судно со стороны кормы и со стороны левого борта начал новую атаку с близкого расстояния. Командир орудия снова открыл огонь, методически продырявливая корпус по ватерлинии - сначала под трубой, чтобы попасть в машинное отделение, затем - трюмы. Груз вспыхнул и интенсивно горел. Хардеген счел, что цель уничтожена.