Алексей Гудзь-Марков - Индоевропейцы Евразии и славяне Страница 48

В табл. 16 не случайно приведены числительные тохарского языка. И тут следует особо сказать о тохарах, язык которых является ныне мертвым. Во II в. до н. э. последняя, тохарская, волна индоевропейских кочевников долины Турана, юга Урала и Сибири хлынула на возделанные земли Бактрии, севера Афганистана и Ирана. Тохары оказались четвертыми, исторически засвидетельствованными, завоевателями земель, расположенных к югу от классической Айриана-Ваэджо. Тохарский язык удивительно близок германской и романской группам языков, что лишний раз подчеркивает древность и давнюю обособленность протославянского языка и пришлый характер на западе Европы языков кельтов, германцев, латинов, греков и балтов, истинная родина которых расположена в степях Евразии, на огромной равнине центра континента.

Итак, сравнительное языкознание достаточно рельефно рисует картину жизни индоевропейцев Евразии V–IV тыс. до н. э. И что же мы видим? В первом приближении, не вдаваясь глубоко в анализ громадного объема языкового материала, мы можем констатировать наличие весьма развитого сельского хозяйства, построенного на разведении крупного и мелкого рогатого скота (быков, овец и т. д.) и на высокотехнологичной, даже в современном понимании, обработке земель под посевы, опирающейся на пашенное земледелие (ордло-рало в упряжи быков). Широко культивировались рожь и особенно овёс.

Рекам и холмам давались названия. Человек вел войны, строил жилища, храмы[3] и даже города-громады. Уже произошло близкое знакомство с рудами, серебром. Существовали основополагающие понятия о духовном мире[4] человека и окружающего его космоса. Действовала десятичная система счисления.

Однако вернемся к вторжению индоевропейцев, происходившему на рубеже III–II тыс. до н. э., на земли Малой Азии, Переднего Востока и на север Египта, в дельту Нила, следствием которого явилось сложение хеттской исторической, культурной и языковой общности XX–X вв. до н. э. в Малой Азии и Сирии.

Вторжение хеттов на запад Азии, практически совпавшее по времени с громадным вторжением индоевропейцев в Европу (культуры шнуровой керамики и колоколовидных кубков), окончательно смявших культуру триполья, явилось прологом великих событий, произошедших позднее во II тыс. до н. э. Наиболее замечательными и значимыми для судеб народов континента стали вторжения ведических ариев во второй четверти II тыс. до н. э. на северо-запад Индии и следующее по времени за ним вторжение носителей индоевропейской курганной культуры в Центральную Европу, причем сокрушающей силой обоих нашествий были воспетые Ведами боевые колесницы.

В XIV–XIII вв. до н. э. в степях Евразии произошел новый этнорелигиозный взрыв, вылившийся в эпический поход иранцев-огнепоклонников, шедших с равнин Нижней Волги, юга Урала и Средней Азии через долину реки Теджен-Герируд в Афганистан и далее в Иран, воспетый собранием священных книг зороастризма Авестой. В Европе рождение этой великой индоевропейской религии центра Евразии отозвалось господством культуры полей погребений, одними из внешних проявлений которой были сожжение умершего и захоронение останков в бронзовой или керамической, обычно биконической, урне.

События II тыс. до н. э. были решающими в сложении исторически засвидетельствованных индоевропейских общностей Евразии. Так мы вплотную подошли к вопросу о месте и времени зарождения великих вторжений, религий и языков индоевропейского мира последних четырех тысячелетий.

Район сложения, долгого совместного развития и выработки общего языка, культуры и духовно-этического мировоззрения индоевропейцев локализуется на достаточно обширной территории Евразии. В нее входят районы Ирана, юга Туркмении, равнины юга Восточной Европы, Урала и Сибири и конечно же равнины Средней Азии. Кроме того, древнейшим индоевропейским населением континента следует считать охотников-великанов севера Европы. К ним следует отнести и носителей загадочной днепро-донецкой культуры юга России, самых крупных из известных нам людей, когда-либо населявших континент.

С V тыс. до н. э. индоевропейский мир Евразии пришел в движение, и его население, по преимуществу пастушеское, совершило ряд крупных вторжений в Месопотамию, положив тем самым начало великому расцвету индоевропейского мира Передней Азии.

В IV тыс. до н. э. индоевропейские кочевники совершили несколько крупных вторжений в Европу (начало им было также положено ещё в V тыс. до н. э.), и началось широкое распространение курганной степной традиции в доиндоевропейской средиземноморской Европе.

Тем временем в IV тыс. до н. э. индоевропейцы, населявшие земли Ирана и юга Туркмении, освоили земли Афганистана и Белуджистана, выстроив на них города и многочисленные селения земледельцев и скотоводов.

В III тыс. до н. э. был совершен ряд крупных вторжений индоевропейцев в центр Европы и в лесную полосу севера Европы. Далее из центра Европы последовали вторжения в Грецию (Ранняя Эллада) и на крайний запад и север континента в Британию и Скандинавию. В Элладе, в Малой Азии (Троя), на Кавказе и в степях Северного Причерноморья сложились яркие и мощные провинции индоевропейского мира с собственными центрами производящей экономики высочайшего для данной эпохи уровня.

Тогда же, в III тыс. до н. э., в долине реки Инд родилась величественная цивилизация городов Хараппа и Мохенджо-Даро.

Важнейшей и непосредственной причиной индоевропейских вторжений середины III–II тыс. до н. э. на территории тогдашних культурных и экономических окраин Евразии, как отмечалось выше, явился глубочайший экономический кризис, ставший следствием чудовищной засухи, душащей начиная с середины III тыс. до н. э. земли северо-востока Ирана, юга Туркмении и Туранской долины Средней Азии.

Интересно проследить экспорт изделий из металла, идущий из центров Ирана и юга Туркмении в различные области Евразии.

Уже в IV тыс. до н. э. ромбовидные ножи, производимые на юге Туркмении, минуя равнины Средней Азии, попадали на юг Урала. Их доставляли сюда подвижные кочевники-скотоводы. Более того, южнотуркменские ножи в IV–III тыс. до н. э. распространились и на юге Западной Сибири и в Киргизии. В IV тыс. до н. э. в степях Евразии распространились также черешковые кинжалы, ведущие происхождение из центров юга Туркмении и Ирана.

Однако одно из главных обстоятельств евразийской истории заключается в том, что начиная с середины III тыс. до н. э. (начало великой засухи на юге Туркмении) на огромных пространствах Средней Азии, юга России и Сибири перешли к развитию собственной металлургии. Начались широкая разработка рудников и овладение техникой литья в двусоставных формах.

С конца III тыс. до н. э. началась эпоха активной, исторически засвидетельствованной индоевропейской экспансии, шедшей с севера, из степей Евразии, на юг Средней Азии и далее в Переднюю и Малую Азию. В период, прошедший с середины III до середины I I тыс. до н. э., в степях Евразии сложился величайший центр силы континента. Наиболее богатым сырьем для металлургических горнов районом великой степи оказался юг Урала, где начиная с XVIII в. до н. э. родился первый, петровский, этап археологической андроновской культуры.

Появление в степях Евразии значительного числа оседлого населения центров культуры и производства юга Туркмении и севера Ирана (Геоксюр, Анау, Намазга, Тепе-Гиссар) объясняет практически мгновенный, невиданный ни до ни после расцвет юга Урала XVIII–XV вв. до н. э. В богатых металлургическим сырьём землях tora Урала сложилась не просто своеобразная кузница великой степи, тут сформировалась своего рода столица военной аристократии индоевропейской кочевой стихии Евразии. Именно южноуральская степная элита явилась непосредственной преемницей древней переднеазиатской и южнотуркменской индоевропейской цивилизаций VI–III тыс. до н. э., главным духовным символом которых с V тыс. до н. э. являлся классический крест, ставший в дальнейшем олицетворением христианства.

Коснёмся внимательнее легендарной цивилизации Южного Урала XVIII–XV вв. до н. э. Внезапно начиная с рубежа XVIII–XVII вв. до н. э. на далекой периферии степного мира Евразии (центрами которого дотоле являлись долина Турана в Средней Азии, низовья Волги, Дона и Днепра) в верховьях рек Урал, Белая и Тобол возникло большое число укрепленных поселений. Здания, невиданные ни до ни после в здешних краях, представляли собой наземные бревенчатые срубы плошадью от 25 до 100 м, с сенями-выходом в середине стены. Внутри сруба сооружалось до двух очагов. Застройка поселений велась плотно, но с наличием необходимого числа улиц и площадей. Обязательным для всех поселков условием было возведение оборонительных сооружений, представлявших собой расположенную по периметру селения замкнутую систему рвов глубиной до 2, 5 м, и валов с обрамляющим их частоколом. Поселки практически всегда располагались вдоль рек, и часто при их строительстве использовались защищенные природой мысы коренного берега. Площадь поселений колебалась от 5000 до 9000 м2.