Дмитрий Калюжный - Забытая история Руси Страница 48

В составленном кардиналом Петром Дамиани «Житии» св. Ромуальда сообщается об архиепископе Бруно, что он в 986 году якобы крестил царя русов, которого принимают за святого Владимира. Приводятся такие подробности. Владимир будто бы сказал Бруно: «Хочешь ли, чтобы я верил твоему учению? Я повелю возжечь пламя, сквозь которое ты должен пройти. Если окажешься неопалимым, я крещусь, а если опалишься, то я сожгу тебя». Бруно согласился и в полном архиепископском облачении пошел в огонь, и не потерял в нем ни одного волоса на голове, не повредил риз своих. Увидев это, Владимир вместе со своим семейством крестился.

Но Бруно не был на Руси в 986 году; лишь в 1007, направившись проповедовать христианство печенегам, он посетил Киев. В письме германскому императору Генриху II он сообщил, что был принят в Киеве Владимиром, который проводил его до границ своих владений. В письме нет ни одного слова о том, что Бруно когда-то крестил кого-нибудь из русских.

Как видим, помимо греческих малоубедительных утверждений, что Русь крестилась от греков, и латиняне выдвигают притязания на право называться крестителями земли нашей (тоже зачастую малоубедительные). Кто прав и в какой степени? Кто не прав, и почему – заблуждаясь добросовестно или злонамеренно?

Предстоит еще немалая работа, чтобы выяснить все это, и хорошо бы, чтобы в ней участвовали и православные, и католики, не вмешивая в это работу политику! За тысячу лет, прошедших после крещения Руси, мир изменился, и Русь уже СОВСЕМ НЕ ТА, и не надо искать политические дивиденды там, где их уже нет.

О греческих корнях русской религии выпущено в России несравненно больше книг, чем о латинских, поэтому ради полноты информации о проблеме приведем здесь факты, подтверждающие латинскую версию.

Часть датировок затмений Солнца и Луны, упомянутых в русских летописях, правильна лишь в том случае, если мы будем считать летописный год не по-византийски – с 1 сентября, а с 1 марта, как это было принято в Риме. О римском происхождении нашего календаря говорят и латинские названия наших месяцев: септембрий, октобрий, новембрий, децембрий, – то есть седьмой, восьмой, девятый, десятый месяцы, так что одиннадцатый приходится на январь, двенадцатый – на февраль, а март будет первым месяцем года.

Культовые термины, если бы вера пришла из Византии, должны бы иметь греческую природу, а никак не латинскую… но наш церковный словарь просто переполнен латинизмами! Уместно задать несколько вопросов.

1. Почему русское слово церковь созвучно латинскому cyrica (круг верующих), а не греческому эклесия, откуда французское eglise? Греческое название перескочило в латинскую Францию, а латинское перенеслось из Рима в Россию!

2. Почему русское слово крест, как и польское крыж, происходит от латинского crucifixus, распятие, а не от греческого его названия ставрос?

3. Почему русские священники в летописях всегда называются попами (древнерусское попъ), как по-английски и до сих пор называется Римский папа pope, да и само русское название «поп», очевидно, лишь искажение слова папа? Ведь если б священники пришли к нам из Византии, то они и назывались бы, как и там, только иереями. Название поп сохраняется и сейчас в народе и в светских отношениях!

4. Почему русское слово пост (старославянское постъ) того же корня, как немецкое fasten, английское fas, латинское fasti – судебные дни, тогда как по-гречески пост называется нестейя?

5. Почему русское слово алтарь происходит от латинского altarium (по-немецки и по-французски altar), а не от греческого бомос?

6. Почему в староцерковном языке вместо слова уксус употребляется слово оцет (старославянское оцьт) от латинского acetum, тогда как по-гречески уксус прямо и называется оксос, как сейчас по-русски.

7. Почему язычник назывался у нас поганин (откуда слово поганый), от латинского paganus (английское pagan), тогда как по-гречески язычник называется этникос?

8. Почему причащение называлось русскими христианами комокати (латинское communi-cate, французское communier), тогда как по-гречески причащение называлось койнония?

9. Почему вещество для церковного каждения называется ладан, по-старославянски аданум, от латинского слова adanum (корень audo, восхваляю), тогда как по-гречески оно называется либанос?

10. Почему полоса материи, надеваемая диаконом при служении, называется орарь от латинского orarium, полотенце?

11. Почему слово вино, употребляемое при причащении, происходит от латинского vinum, а не от греческого ойнос?

12. Почему, наконец, само слово вера происходит у нас от латинского слова vera, то есть «истина», откуда и французское verite, а не от греческого докса?

Можно долго продолжать список латинских слов, если еще учесть, что многие христианские слова и имена, имеющие греческие корни, все же могли попасть к нам не от греков, а от латинян, так как они имеются и в латинской Библии, например angelus, apostolus, daemon, diabolus…

Все это, конечно, не дает оснований для вывода, что Русь получила крещение от Ватикана. Могло быть так, а могло быть иначе. Но приведенные факты подтверждают наш вывод, что во все время Крестовых походов Русь была в унии (союзе) с Латинской церковью… впрочем, об этом мы еще поговорим. А пока продолжим наш маленький вопросник.

13. Как попала в славянскую и в русскую Библию 3-я книга Ездры, которой нет ни на греческом, ни на еврейском языке, а только на латинском у католиков?

14. Почему в историях Киевского и других княжеств во времена Крестовых походов не встречается ни одного князя с именем знаменитых греческих святых, если они крестились по обряду Византийской церкви (как практиковалось потом в Московской Руси), а только почти одни славянские имена: Владимир, Святослав, Ярослав, Всеволод и так далее, как было в униатских славянских государствах? Ведь славянских имен нет в греческих святцах. А у нас, между тем, даже Владимир и Ольга не называются своими крестными именами!

15. В наших славянских «Четьих минеях» почти половина имен святых носят латинские или славянские имена (Август, Агриппина, Аквилина, Вера, Надежда, Любовь, Владимир, Всеволод, Вячеслав, Роман, Константин, etс.), а другая половина представлена с незапамятных времен латинянами же с еврейскими и греческими прозвищами (Александр, Алексей, Яков, Матвей и подобные). Понятно, что и греческие имена могли попасть к нам из латинских же первоисточников, наравне с еврейскими. Ведь исключительно греческих имен, не употребляемых вообще в латинских святцах, не встречается у нас почти ни одного.

16. Полагают, что слова «Библия» и «Евангелие» у нас греческие, но они были еще задолго до нас адаптированы латинистами в их ономастику, а потому от них же могли перейти и к нам, а не непосредственно от греков, как это нам внушили.

Можно было бы счесть доказательством перевода Библии на славянский язык с греческого книгу Есфирь, где в славянском переводе повторены значительные вставки, сделанные греками в первоначальном латинском тексте. Но не вошли ли они сюда уже после того, как Московский патриарх Никон (1652–1681) постановил соборно в 1654 году исправить все богослужебные книги по собранным им греческим рукописям? И не могли ли эти поправки войти даже и в староверские книги, так как раскол в России возник по чисто внешним признакам: из-за приказания креститься тремя пальцами вместо прежних двух и из-за изменения первоначальной орфографии имени Исус в Иисуса.

И тут опять недоумение: ведь если до реформы Никона писали Исус, как это употреблено в Суздальской летописи, то каким же чудом в Лаврентьевском и Радзивилловском списках употребляется уже после никоновская орфография, как будто эти списки составлены не ранее конца ХVII века?!

Славянская Библия

Только одно Остромирово Евангелие носит на себе резкие признаки перевода с греческого, так как в нем остались непереведенными даже целые греческие фразы. Говорят, что его списал с какого-то старого текста (или перевел сам?) в 1056 году, еще до Крестовых походов, новгородский диакон Григорий для новгородского же посадника Остромира и в нем, например, в 12-й главе Евангелия от Иоанна (12,3) вместо современного русского перевода: «Мария взяла фунт мюра нардового чистого», читаем «Мария приемши литру мюра нарда пистикию», то есть оставлено без перевода греческое выражение «лютран мюру нарду пистикес» – литр мюра (из) нарда чистого.[42]

Одной такой фразы, конечно, уже достаточно, чтоб сказать, что этот перевод был сделан с греческого текста. Но Остромирово Евангелие ведь и стоит особо по своему языку. На оказавшуюся же на нем приписку «от 1056 года» едва ли можно положиться, так как отмечено в его языке достаточно руссицизмов, а потому возможно допустить, что и перевод этот был сделан попавшим в Новгород болгарином уже при Иоанне III или даже позднее.