Юрий Емельянов - Рождение и гибель цивилизаций Страница 48

О значительной роли солнечной активности в переходе людей к цивилизованному образу жизни говорили также те ученые, которые обращали внимание на роль теплого климата как основного стимулятора перехода-К земледелию и скотоводству. При этом они справедливо обращали внимание на то, как и нехватка солнечной энергии, и ее избыток сдерживали развитие человечества.

Гипотеза, предложенная автором, может соединяться с выводами, следующими также из других версий о влиянии природных условий на развитие человечества. Например, можно вполне согласиться с положением о существенной роли умеренно теплого, климата в становлении цивилизаций, если сделать оговорку, что люди скорее переходили к скотоводству и земледелию в условиях теплого умеренного климата, когда они находились на трансконтинентальных путях мигрировавших животных или вблизи таких путей. Также можно согласиться с теми учеными (и прежде всего, А. Тойнби), которые подчеркивали значение неблагоприятных факторов в становлении цивилизаций, если обратить внимание, что ухудшение состояния «биоэнергоисточников» на трансконтинентальных магистралях, или «пульсация» в биоэнергопроводах стимулировали людей (ноосферу) к новым открытиям и действиям.

Сухопутные тропы животных, соединявшиеся в трансконтинентальные магистрали, стали для людей важнейшим рубежом, завоевание которого имело для них такое же значение, как выход живых организмов из Мирового океана на пограничную полосы «вода — суша». Точно так же, как биологическая эволюция ускорилась после выхода живых организмов из пульсирующей «пограничной» зоны «вода — суша», человек смог гораздо быстрее продолжить свое развитие, овладев геофизическим барьером водоразделов и пульсирующими потоками биоэнергии. Водоразделы рек мировых континентов стали для их покорителей и их потомков стартовыми площадками в мировую историю.

Удобные стартовые площадки позволили племенам вырваться вперед. Во всемирном соревновании, открывшемся несколько тысячелетий назад и не прекратившемся до сих пор, они долго опережали другие народы, оказавшиеся на менее удобных позициях. Если бы эта ситуация сохранялась до наших дней, То центры мирового развития находились бы на территории современного Египта, Судана, Ирака, Турции, Северного Пакистана, ряда северных провинций Китая и некоторых других стран. Почему же первоначальные лидеры мировой гонки отстали, а другие страны, бывшие на мировой периферии, вырвались вперед?

Разгадав тайну рождения первых цивилизаций, нам еще не удалось понять, почему эти цивилизации погибали. Нам также предстоит узнать, почему на первые места выдвигались другие страны, о существовании которых прежде никто и не подозревал. Нам надо установить, почему одни и те же страны не раз гибли, но затем возрождались к жизни. Нам еще необходимо разобраться в том, почему такие перемены совершались многократно на протяжении мировой истории и к чему они в конечном счете вели.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

РЕКИ, ОБЪЕДИНЯВШИЕ

И РАЗЪЕДИНЯВШИЕ ЛЮДЕЙ

ГЛАВА 15

ПОЧЕМУ ГИБЛИ ЦИВИЛИЗАЦИИ?

Переменчивость судеб народов на протяжении мировой истории подтверждается наглядно. Города первых цивилизаций представляют собой, как правило, руины. Музейные экспонаты, рассказывающие о древних культурах, часто состоят из обломков некогда целых ваз, безруких и безголовых статуй, а старинные сочинения нередко состоят из плохо связанных отрывков. Такое состояние образцов когда-то процветавших стран невольно наводит на мысли о том, что расцвет и гибель высокоразвитых культур неизбежно следуют друг за другом. Но почему же гибли государства, исчезали целые народы, стирались в прах великие цивилизации? Как и по поводу рождения цивилизаций существует немало гипотез относительно причин их гибели.

С детства я запомнил школьные объяснения причин, почему на смену одним общественным порядкам приходили другие. Нас учили, что главными отношениями в обществе являются производственные, а главной силой развития в обществе являются постоянно развивающиеся производительные силы. Когда же производительные силы достигают определенного уровня развития, то может возникать конфликт между ними и существующими производственными отношениями. Мы также знали, что в классовом обществе существуют классы эксплуататоров, или угнетателей, и эксплуатируемых, или угнетенных. Когда угнетенные, эксплуатируемые классы, или низы, более не хотят жить по-старому, они восстают против своих угнетателей, или верхов. Если же верхи не могут управлять по-новому, то происходит революция. Тогда на смену прежним производственным отношениям и общественному строю приходят новые, более передовые производственные отношения и новый, более прогрессивный общественный строй.

Некоторые события, о которых шла речь в учебниках истории, иллюстрировали такие объяснения. Мы узнавали про восстания гладиаторов во главе со Спартаком и другие примеры борьбы рабов и крестьян против своих господ. Однако в тех же учебниках мы читали, что такие восстания подавляли, рабов распинали на крестах и восстанавливался прежний порядок. В то же время многие государства древности гибли без всяких народных восстаний и революций. Было, например, ясно, что не восстания рабов привели к гибели Египет, государство Хеттов, Шумер и многие другие. Получалось, что восстания происходили сами по себе, а государства разрушались по иным причинам. Из содержания уроков было ясно, что не противоречия между производственными отношениями и растущими производительными силами разрушили Вавилонию, а затем Ассирию. Наш учитель истории Николай Игнатьевич Ермишкин красочно описывал нам, как Вавилония была покорена Ассирией, а та, в свою очередь, Персией. Однако из его объяснений было очевидно, что ни ассирийцы, покорившие Вавилонию, ни персы, покорившие Ассирию, не были борцами против угнетения. Не были они и созидателями нового, передового строя. Не были таковыми и гиксосы, разгромившие Египет.

Эти и многие Другие события ставили под сомнение положения учебников, в которых историческое развитие выглядело четким, как схема железной дороги. Трудно было понять, почему одни страны запаздывали с прибытием на эти станции, а другие прибывали туда первыми. Не было ясно и то, почему целые составы, груженные народами и их материальными изделиями, вдруг попадали в тупики, оказывались на обочине мировой дороги, а то и вообще сходили с рельс.

Казалось, что для ответов на эти вопросы знания об общем направлении человеческого развития недостаточно, а нужны сведения об индивидуальных судьбах стран и народов, которые не всегда укладывались в схему об общем движении человечества.

В отличие от марксистов некоторые западные историки и философы исходили из того, что единой судьбы у человечества нет, что народы, культуры и цивилизации развиваются каждый сам по себе, параллельно друг другу или последовательно сменяя друг друга, а стало быть, и причины гибели у народов могут быть разными.

В то же время авторы таких гипотез приходили к выводу о том, что может существовать известное сходство в параллельных и последовательных судьбах человеческих сообществ, а значит и сходство в причинах их гибели. Автором одной из первых и наиболее известных гипотез такого рода был Освальд Шпенглер. Он утверждал, что подъем и упадок стран, народов и целых цивилизаций зависит от их возраста и так же неизбежен, как молодость и старение людей. В своем труде «Закат Европы» он писал о том, что всякая человеческая культура, или «духовная эпоха», проходит несколько последовательных стадий развития. «Весна» духовной эпохи характеризуется «мощными творениями пробуждающейся, опутанной снами души». Во время ее «лета» наблюдаются «созревающая сознательность» и «первые ростки гражданско-городского и критического движения». «Осенью» происходит «кульминация строго умственного творчества». Наконец, наступает «зима» духовной эпохи, когда «душевная творческая сила угасает», а «сама жизнь становится проблематичной». Исходя из этой схемы, Шпенглер находил параллели между развитием культур Египта и Западной Европы, Эллады и арабских стран, а также ряда других.

Подобные взгляды разделял и Лев Гумилев, который считал, что любой народ, или, как он предпочитал говорить, этнос, постепенно растрачивает «пассионарность», которой он обладает при рождении. Ученый выделил несколько фаз развития этноса: фазу пассионарного подъема и перегрева, фазу надлома, фазу инерции, фазу обскурации и мемориальную фазу. Л. Гумилев даже пытался рассчитать продолжительность жизни этноса, он оценивал ее примерно в 1300 лет.