Татьяна Мансурова - Великие тайны цивилизаций. 100 историй о загадках цивилизаций Страница 48

Предтеча фотографии

Однако мало кто слышал, что существовал еще один способ получения документально точных портретов – физионотрас. Изображения, выполненные в этой технике, относятся к концу XVIII – началу XIX века. К одному из известных портретов-физионотрасов можно отнести изображение Наполеона Бонапарта из собрания Национальной библиотеки Парижа, который выполнил английский художник Эдвард Кенедей.

Физионотрасом (от фр. physionomie – физиономия, облик, черты лица, trace – след, черта, линия) называли устройство, которое изобрел французский музыкант Жиль-Луи Кретьен. Он служил виолончелистом в королевской капелле в Версале. И именно он в 1784 году подарил человечеству новый аппарат и художественную технику портретирования. Правда, как и почему к нему пришла сама идея физионотраса – за давностью лет узнать практически невозможно.

В то время физионотрас стал настоящим прорывом в искусстве, и неудивительно: во-первых, из-под карандаша устройства выходил практически точный портрет модели. А во-вторых, выполнить его мог любой желающий, даже не умеющий рисовать. Достаточно было дать новичку несколько наставлений, и он становился мастером физионотраса.

Общий бизнес

Сначала Жиль Кретьен просто забавлялся со своим детищем, несколько лет на досуге делая портреты друзей и родственников. Случайно с этим изобретением познакомился молодой английский художник Эдвард Кенедей, который сразу смекнул, что новая техника изготовления портрета может иметь успех, а при правильной рекламе предприятия – огромный. Летом 1788 года Кретьен и Кенедей объединяются, снимают помещение – студию неподалеку от Версаля и дают объявление в газеты. Расчет делался прежде всего на аристократию и придворную челядь – потенциальную клиентуру, запросы и капризы которой прекрасно знал Кретьен.

Огромный успех

Успех новому предприятию был обеспечен, и вот почему: заказ портрета живописцу в то время был весьма дорогим капризом. Даже знатные люди не всегда могли его себе позволить. А тут неожиданно предлагают качественный портрет по доступной цене каждому желающему! К тому же он может быть черно-белым, а при желании клиента и цветным. Более того, «фирма» гарантировала полное сходство заказчика и изображения: как тут не заинтересоваться?!

За четыре месяца со дня открытия студии компаньоны выполнили более трехсот заказов, а всего в первый год к ним обратилось около тысячи клиентов. Конечно, для современного фотоателье это весьма скромно, но для живописца или графика подобный объем работ – недостижимая мечта.

Процесс «фиксации»

Физионотрас представлял собой конструкцию в рост человека из деревянных брусков, внутрь которой предлагалось сесть клиенту. Модель располагалась таким образом, чтобы ее профиль отчетливо выделялся на черном фоне экрана. Портретируемый сидел неподвижно в течение нескольких минут. Портретист, которого называли оператором, тем временем вставал позади аппарата. Внутри физионотраса имелся пантограф с визиром, походившим на прицел винтовки – перекрестие. Рисовальщик брался за ручку пантографа и аккуратно обводил черты клиента, которые наблюдались через визир. Другое плечо пантографа, где был закреплен карандаш, точно повторяло все движения оператора.

В конечном итоге на листе бумаги, прикрепленном к специальному планшету, появлялся рисунок – практически точная копия клиента: основные черты лица и некоторые детали. На снятие рисунка с натуры уходило каких-то пять минут. Еще столько же требовалось опытному рисовальщику на доделку: придание изображению объема, добавление теней и так далее. Если вспомнить, сколько времени тратили первые фотографы для нужной выдержки камеры, то оператор физионотраса работал гораздо быстрее их.

Физионотрас давал портрет в натуральную величину, но его можно было уменьшать либо увеличивать пантографом до размера, требуемого заказчиком. В соседних со студией комнатах находились рисовальная и граверная мастерские. По исходному рисунку делались клише на медных пластинах. Через три-четыре дня клиент приходил за рисунком и дюжиной копий. Именно дюжина, не больше и не меньше – такое условие выставляли Кретьен и Кенедей. Клише заказчику не выдавалось, а хранилось в специальном «архиве» либо уничтожалось, если таково было желание заказчика.

Дела компаньонов шли так бойко, что парижские художники серьезно заволновались – они не могли выдержать конкуренции с физионотрасом.

А мода на мгновенные портреты росла день ото дня. Заказы и барыши сыпались дождем. Короли и придворные, офицеры и чиновники, писатели и политики, буржуа и простой люд. Всех объединила диковинная новинка: Наполеона, Руссо, Вольтера, Лафайета, Мирабо, Марата…

Конец золотого века

Но золотой век для Кенедея и Кретьена вскоре закончился – по вине последнего. Возгордившись, Жиль Кретьен больше не захотел делить свою славу, а главное – доходы с приятелем. Они поссорились, и очень быстро их предприятие заглохло, подмастерья разбежались, унося с собой умения и навыки. Монополия на физионотрас закончилась…

Кенедей покинул Францию и долгое время путешествовал по Европе с портативным физионотрасом. Он побывал в Бельгии и Германии, Италии и Австрии. Добрался даже до России, где выполнил несколько портретов наших знаменитостей, в том числе Жуковского и Льва Пушкина, дяди известного поэта.

К концу XVIII столетия физионотрас добрался и до Америки. Неизвестно, побывал ли там сам ли Кенедей или кто-то из его последователей, но в Библиотеке конгресса США хранится около ста портретов видных деятелей Америки, среди них – великолепный физионотрас Джорджа Вашингтона, ставший предсмертным портретом первого президента США.

Наибольшее же количество работ Кретьена и Кенедея хранится в музеях и коллекциях Франции – их насчитывается более пяти тысяч. Самими поздними считаются портреты Гюго, Стендаля и Дюма-отца.

…В первой четверти XIX столетия имена Жиля Луи Кретьена и Эдварда Кенедея были позабыты: химики подарили миру новый способ фиксирования изображения. Появились первые дагеротипы, положившие начало новой эре – эре фотографии.

Макбет не виноват!

Через тысячу лет после рождения шотландского короля Макбета, чье имя стало символом несчастья и религиозных предрассудков, была предпринята попытка изменить его имидж и снять с него клеймо убийцы. Целая плеяда английских историков и политиков не так давно начала кампанию по реабилитации короля, утверждая, что его несправедливо очернил гениальный Вильям Шекспир. Они твердо убеждены, что Шекспир создал неверное представление о нем как об амбициозном и беспощадном тиране, который к тому же находился под каблуком жены – пресловутой леди Макбет. Настоящий же Макбет был вовсе не «убийцей-мясником и мужем злодейки королевы», а мудрым правителем процветающей объединенной Шотландии XI века.

Кстати, он всячески способствовал распространению христианства. А шекспировская интерпретация образа Макбета – чистейшей воды художественный вымысел, и не более.

Макбет реальный

Имя этого шотландского правителя из Морейской династии на гэльском языке звучит как Мак Бетад мак Финдляйх (Mac Bethad mac Findláich).

Макбет родился в 1005 году. Он был сыном Финлеха, мормэра (правителя) Морея, и Донады, второй дочери короля Шотландии Малкольма. Его отец погиб в 1020 году, после чего власть в Морее перешла к его двоюродным братьям, Малькольму и Гиллекомгану. После их насильственной смерти в 1029—1030 годах власть перешла к Макбету. Кстати, он женился на Груох, вдове Гиллекомгана, которая была наследницей шотландского короля Кеннета III (годы правления 997—1005).

До Малкольма II в Шотландии существовал сеньоратный принцип престолонаследия (то есть наследует корону старейший по возрасту в роду). Малкольму приписывают установление наследования по праву первородства. В соответствии с этим правом, а также по привычной для Шотландии практике чередования на престоле представителей разных ветвей королевского рода, наибольшими законными правами на корону обладал пасынок Макбета Лулах, как правнук Кеннета III, но он был еще юн.

У Малкольма II было три дочери: Беток (мать Дункана), Донада (мать Макбета) и самая младшая, чье имя неизвестно (мать ярла Торфина Оркнейского). Их потомство могло наследовать трон по сеньоратному принципу. После смерти в 1034 году Малкольма II править Шотландией стал Дункан I, его внук от старшей дочери, бывший до этого королем Стратклайда (бриттское королевство с V по XI век).

На 1039—1040 годы пришлась война Дункана с англичанами, которая закончилась для него рядом поражений. Это вызвало недовольство шотландской знати. В 1040 году Дункан I вторгся в Морей – владения Макбета – и погиб 14 августа 1040 года в битве при Ботгогованане.

После его смерти трон унаследовал Макбет, так как прямые наследники Дункана скитались неизвестно где.