Николай Каманин - Скрытый космос (Книга 1, 1960-1963) Страница 49

Терешкова, Соловьева, Пономарева и Еркина, по-видимому, могут быть зачислены в космонавты, а вот Кузнецова, едва ли (у нее идет белок в сурдокамере и после центрифуги). Пономарева всю подготовку прошла очень ровно с оценкой "хорошо", а по теории у нее все пятерки, кроме одной четверки. По здоровью и подготовленности Пономарева могла бы быть первым кандидатом на полет, но ее поведение и разговоры дают основание сделать вывод, что в моральном плане она неустойчива. Пономарева часто повторяет: "Я хочу брать от жизни все". Терешковой она заявила: "Тебя безвозвратно испортили комсомол и партия", - это в ответ на попытки Терешковой (как старшей в группе) посоветовать ей вести себя поскромнее. Она злоупотребляет именем Келдыша: "У меня сильная рука, первой полечу я". Пономарева покуривает: "Каждая приличная дама должна курить". В Феодосии она несколько раз самовольно уезжала в город.

Впечатления от Терешковой у всех очень хорошие - она образец в поведении и воспитанности. Терешкова и Пономарева чувствуют, что они могут быть первыми кандидатами на полет, и между ними уже заметно кое-какое соперничество.

20 ноября.

Идет пленум ЦК КПСС. Читал сегодня доклад Хрущева о новой перестройке партийного руководства промышленностью и сельским хозяйством. Вместо райкомов создаются парткомы при сельскохозяйственных управлениях, объединяющих по три-четыре района. В каждой области будет теперь два обкома - один по промышленности, другой - по сельскому хозяйству. Эта новая ломка сложившейся управленческой структуры пользы не даст: она приведет только к еще большей путанице и затруднит руководство и промышленностью, и сельским хозяйством. Будем надеяться, что этот эксперимент не принесет нам очень большого вреда и что от него через 2-3 года откажутся.

21 ноября.

Вчера вечером, перед поездкой на встречу с писателями Москвы, заезжал ко мне Павел Попович. Он привез все документы (летную книжку, характеристики, заявление и др.) Марины, необходимые для ходатайства о зачислении ее в кадры армии и назначении вторым пилотом на Ил-14. Я поддержу ходатайство, но в этом деле окончательное слово за министром обороны, а у меня нет уверенности, что он согласится с нами.

Пленум ЦК продолжает работу. Все, что там говорится Подгорным, Демичевым, Мазуровым и другими, противоречит здравому смыслу и истинному положению дел. Вранье, очковтирательство и подхалимство - вот главное содержание почти всех выступлений. Все, с кем я встречаюсь, понимают, что говорится на пленуме совсем не то, что нужно было бы сказать: "Пора кончать валить все недостатки на Сталина". За десять лет после смерти Сталина в сельском хозяйстве ничего не достигнуто - молока, мяса, фруктов, овощей и других продуктов сейчас не больше, чем в 1952 году. Нужны не новые перестройки бюрократического аппарата, а свобода для крестьян. Надо дать возможность всем желающим разводить коров, овец, свиней, кур, и через 2-3 года у нас будет в достатке и мяса и молока. ЦК должен перестать считать еще не снесенные яйца и не высиженных цыплят и обеспечить свободу и инициативу тем, кто своим трудом создает сельскохозяйственные продукты.

Только что позвонила жена, она сегодня отстояла на рынке больше двух часов в большой очереди за молоком, но его так и не привезли. Это "хорошая" иллюстрация к разговорам на пленуме.

В подмосковной деревне Заборье (близ Домодедова) до войны было 160 коров и много лошадей, и все это поголовье содержалось за счет местных кормов. Теперь в Заборье 9 коров и ни одной лошади. В деревне совершенно невозможно купить молока даже для детей, и жители Заборья ездят в Москву за порошковым молоком. Могут сказать, что это не типично. Но вот другой пример. В 1919 году в стране был большой голод. На моей родине, в городе Меленки Владимирской области, хлеба не было, но никто не умирал от голода: была картошка и было много молока. А сейчас в Муроме, Меленках, Елатьме, Касимове, Гусь-Хрустальном положение такое же, как в Заборье. Поголовье коров и надои молока сейчас почти всюду значительно ниже официальных данных. Это знает и чувствует народ, но этого не хочет видеть руководство.

Хрущев оскомину набил на выступлениях против культа личности Сталина, а сам пытается создать вокруг своей личности такой культ, которого, пожалуй, не было и при Сталине. У нас нет откровенных высказываний, нет обсуждений и истинно коллегиальных решений. Хрущев готовит для себя плохое место в истории. После его смерти ему уготованы ярлыки: "кукурузник", "хрущоба", "великий очковтиратель", "турист" и "неудавшийся дипломат". В такой стране, как наша, глава государства может и должен быть великим, но к Хрущеву величие не пристает, он просто мелкий склочник у большого дела. Кукуруза, мясо, молоко и другие внутренние проблемы - это, в конце концов еще терпимо, а вот наши военные дела и вопросы сохранения мира вызывают большую тревогу. Более пяти лет болтали мы о Берлине, много лишнего наобещали Кубе, много и неумно грозимся, и далеко не все делаем для поднятия боеспособности и готовности своих Вооруженных Сил. По-видимому, Хрущев не верит в возможность сохранения мира, но и к войне по-настоящему не готовится. В армии - засилье стариков и очень много устаревшей техники. Нужны тщательная чистка и перевооружение всей армии; необходимо резко сократить число пехотных, артиллерийских и танковых частей, а также частей ВВС и ВМФ, но зато усилить ракетные войска, противовоздушную и противоракетную оборону.

22 ноября.

В сегодняшних газетах опубликованы сообщения о мероприятиях США по прекращению морской блокады Кубы и об ответных решениях СССР по снятию полной боевой готовности Вооруженных Сил, увольнению из армии военнослужащих старших возрастов и переходу к обычной учебно-боевой подготовке. Итак, мы вывозим обратно с Кубы все ракеты, самолеты Ил-28 и офицеров-инструкторов и кричим на весь мир о нашей победе, хотя это всего лишь разумное и своевременное отступление. Но спрашивается: зачем нужно было завозить на Кубу такое оружие и дразнить США возможностью ударов с Кубы?

Пленум ЦК продолжает работу. С кем ни побеседуешь о материалах пленума, каждый говорит примерно следующее: "Или я круглый дурак и отстал от жизни, или в намечаемых реформах мало умного". Если бы у людей была возможность открыто выразить свое мнение, то 95 процентов из них, а может быть и более, сказали бы "нет" этим непрерывным и малопродуманным перестройкам.

23 ноября.

Был у меня генерал В.Ф.Бенюк. Я хорошо его знаю с 1941 года; мы работали вместе в Ташкенте, а с 1943 года и до конца войны он был начальником оперативного отдела корпуса, которым я командовал. Бенюк - очень умный, скромный и хорошо подготовленный генерал, - скучает без дела. Ему 57 лет, и он уже два года в отставке. Я предложил ему вместе писать историю корпуса, но он отказался: "Не вижу цели, не поднимусь". У него явно надломлены моральные устои, его раздражает бесконечная болтовня в верхах. Я прямо спросил его: "Сейчас работает пленум ЦК, идут прения по докладу Хрущева. Ты ведь читаешь материалы пленума? Как ты к ним относишься?" Не задумываясь, Бенюк ответил: "Много непонятного, не могу согласиться с мотивами перестройки аппарата. Не могу убедить себя в правильности нашей позиции в кубинском кризисе". При наличии свободного времени для размышлений ему, наверное, тяжеловато. Хорошо, что у меня есть работа, которая почти не оставляет времени для раздумий, но из-за чего иногда не спишь ночами.

24 ноября.

Сегодня день рождения моей матери, ей уже 84 года. Два дня назад я послал в Меленки с племянником Димой Анисимовым поздравление, подарки и переключатель телевизионных каналов, чтобы можно было наладить телевизор "Темп-1", который я в октябре отвез маме.

Только что говорил с Хабаровском. Там первым заместителем командующего воздушной армией работает генерал Одинцов (дважды Герой, в 1942 году он служил командиром эскадрильи в дивизии, которой я командовал на Калининском фронте в Андреаполе). Пригласил Одинцова на должность начальника Центра подготовки космонавтов. Одинцов, не задумываясь, согласился, хотя я его предупредил, что оклад здесь будет меньше получаемого им на 50 рублей (получает 330, а здесь 280 рублей).

В газетах опубликованы решения пленума, утверждающие предложения Хрущева. По существу ответственность за всю промышленность возложена теперь на одного человека, то же самое и по сельскому хозяйству. ЦК во главе с Хрущевым не справился с руководством народным хозяйством, а В.И.Поляков и А.П.Рудаков должны все наладить. Мне жаль этих товарищей - через полтора-два года их будут избивать за "неспособность руководить", "неумение организовать" и прочие грехи.

Мне кажется, что перестройка партийного и советского руководства (так, как она намечена) приведет только к увеличению числа начальствующих лиц и к еще большей путанице в управлении хозяйством страны. Пока не будет полностью развязана инициатива и заинтересованность низов в развитии производства и поднятии производительности труда, пока верхи будут подсчитывать, сколько яиц снесут куры, сколько и где каких гаек сделать, - трудно ожидать заметного улучшения дел и в сельском хозяйстве, и в промышленности. Хотя нужно признать, что выступавшие в прениях предлагали и много полезного в смысле объединения руководства по направлениям экономической деятельности (строительства, энергетики и др.), но эти дельные предложения как раз и останутся нереализованными. Опыт работы министерств и комитетов оправдал себя, и централизация руководства родственными предприятиями и отраслями народного хозяйства была бы целесообразной.