Клаус Рейнгардт - Поворот под Москвой Страница 49

И если удалось снабдить продовольствием основную массу войск Восточной армии за счет местных ресурсов, то это сделало невозможным ее дальнейшее продвижение на Восток, так как большая часть войск была задействована в "операции по обмолоту", то есть по сбору урожая, а собранные сельскохозяйственные продукты из-за отсутствия транспортных средств не могли быть взяты с собой, а складировались на местах. Таким образом, сколь-нибудь длительное снабжение населения Германии продуктами питания из России было невозможно. Экономический штаб "Ост" подсчитал, что "для снабжения армии продовольствием за счет восточных территорий наряду с сеном, соломой, жирами, яйцами и т. д. может быть поставлено всего 4,5 - 5 млн. т зерна. Потребности в мясе могли быть покрыты на две трети".

Поэтому предусматривались поставки около 400 тыс. т масла, 1 млн. т жмыха, большого количества зерна, "которое, само собой разумеется, было чрезвычайно необходимо", и по возможности большего количества скота для обеспечения продовольственных нужд Германии во время войны. "Восточные территории, - говорилось в документах штаба, - должны послужить нам для того, чтобы преодолеть нехватку продуктов питания во время войны и в послевоенное время".

Однако очень широкие планы германского руководства не привели к желаемому успеху. Причиной этому были не трудности на транспорте и не нехватка рабочей силы для уборки урожая, а меры, принятые Красной Армией, которая при отступлении уничтожала большую часть урожая. Планы экономического штаба "Ост" строились на интенсивной эксплуатации русского сельского хозяйства, что, по мнению экспертов, должно было иметь своим следствием такое положение, что многие десятки миллионов людей в этих областях становились лишними и должны были умереть. И все же эти жестокие меры не привели к цели. Прежде всего не оправдались надежды получить возможно больше выгоды из плодородной черноземной области Украины. Например, инспектор по делам вооружений на Украине, желая лучшего удовлетворения продовольственных потребностей Германии за счет Украины, предлагал начальнику управления военной экономики и вооружений Томасу осуществить новые методы эксплуатации: "Полное использование излишков сельскохозяйственной продукции Украины для целей пополнения запасов продовольствия возможно только в том случае, если украинское внутреннее потребление будет сведено к минимуму. Можно попытаться осуществить это следующим образом: 1) посредством искоренения лишних едоков (евреев, населения крупных украинских городов, таких, как Киев), полного прекращения выдачи продуктов питания; 2) сильным сокращением продовольственного рациона украинцев из других городов; 3) посредством уменьшения потребления продуктов сельским населением".

Из оккупированных районов СССР не удалось "перекачать" в Германию достаточного количества продуктов питания, а Германия в то же время была вынуждена дополнительно поставлять зерно Норвегии, Бельгии, Люксембургу, в Эльзас-Лотарингию и протекторат. Следствием этого было затруднительное положение с обеспечением картофелем и мясом. Это должно было привести к снижению продовольственных норм и для армии{265}.

Ограничения в военной области в связи с нехваткой нефти. Истощение имевшихся запасов нефти и недостаточные поставки нефти Румынией оказали в ноябре неблагоприятное воздействие как на военный, так и на гражданский секторы промышленности. Командование военно-морского флота уже 1 ноября констатировало, что уменьшение поставок нефти сейчас же повлечет за собой ограничение масштабов войны на море. В подводной войне приходилось вести действия подводных лодок только в прибрежных районах Германии для обеспечения коммуникаций и охраны жизненно важных транспортов. Боевое использование военно-морских сил в Северном море было возможно только в ограниченном масштабе. Все прочие планы и учебные мероприятия были приостановлены или существенно сокращены.

Лучше дело обстояло в сухопутных войсках, которые ни в ноябре, ни в декабре не были ограничены в своих операциях в связи с общей нехваткой горючего. Однако имеющиеся запасы горючего в связи с тяжелым положением на транспорте не могли быть своевременно и в достаточном количестве доставлены в части, ведущие боевые действия. Когда Галъдер 19 ноября потребовал на декабрь 107 тыс. т горючего, Томас мог обещать сухопутным войскам именно такое количество горючего. При этом начальник управления военной экономики и вооружений сообщал, что о запасах на 1942 год нечего и думать, так как после использования декабрьской нормы в январе 1942 года для всего вермахта имелось только 75 тыс. т горючего.

Единственная возможность увеличить запасы нефти заключалась в дальнейшем усилении эксплуатации румынских источников. 30 ноября в связи с признанной безотлагательностью нефтяной проблемы Геринг имел беседу с находившимся в Берлине заместителем премьер-министра Румынии Михаем Антонеску и пытался вынудить Румынию к увеличению добычи нефти. Особенно необходимо было горючее для танковых сражений за Москву. Геринг доходил даже до того, что он требовал от Румынии полностью, "досуха", выкачать свои нефтяные источники в расчете на то, чтобы потом возместить потери за счет стран Ближнего Востока. Он говорил, что, если будет обеспечено достаточное снабжение нефтью, армии союзников смогут продвинуться до Урала, а в случае необходимости даже до Свердловска, Омска и Иркутска. Хотя Антонеску заверил Геринга, что он очень хорошо понимает значение этой проблемы и что Румыния поставит такое количество нефти, какое только возможно, поставки нефти впоследствии уменьшились с 223 тыс. т в ноябре 1941 года до 73 тыс. т в феврале 1942 года{266}.

Так как на продвижение к Майкопу вряд ли можно было рассчитывать (до конца ноября Гитлер настаивал на выполнении этой задачи и только в связи с поражением под Ростовом несколько образумился){267}, провалились надежды пополнить запасы нефти путем захвата русских южных нефтяных районов. Поскольку запасы нефти уменьшались, а пополнить их в ближайшее время в условиях возросшего потребления нефтепродуктов было нельзя, Гальдер пришел к правильному выводу, что в будущем свобода маневра сил вермахта будет скована еще больше.

Часть четвертая.

Декабрь 1941 -январь 1942 года

Раздел I.

Контрнаступление русских войск.

Декабрь 1941 -январь 1942 года

1. Подготовка русских войск

Замысел операции. В то время как командование германской армии в начале декабря считало, что в основу замысла Верховного Главнокомандования русских положена идея "строительства новой боеспособной армии под прикрытием установившейся линии фронта, чтобы в 1942 году с этого плацдарма в европейской части России перейти в крупное контрнаступление против немецких войск", и что Красная Армия "не в состоянии предпринять крупное контрнаступление в настоящее время", первые мощные контрудары русских под Ростовом и Тихвином уже были нанесены и были закончены последние приготовления к крупному контрнаступлению 18 армий против группы армий "Центр" под Москвой. В русском контрнаступлении под Москвой участвовали 61, 13, и 3-я армии Юго-Западного фронта, 10, 49, 43, 33, 5, 50, 16, 20, 1-я ударная и 30-я армии Западного фронта, 39, 30, 31, 29 и 22-я армии Калининского фронта, а также самостоятельные оперативные группы генералов Белова и Костенко{268}.

В начале декабря подтвердилась правильность оперативных планов русского командования, которое после сражения под Вязьмой и Брянском исходило из необходимости удержать имеющимися силами фронт и выиграть дополнительное время для создания новой армии и выдвижения ее к рубежам обороны.

Советское командование считало, что для формирования новых соединений и переброски резервных армий потребуется 15 - 20 дней{269}. Из данного расчета времени вытекало, что эти войска едва имели время для боевой подготовки и, как правило, состояли из резервистов. Для укомплектования этих соединений в районы формирования в ноябре был направлен кадровый лжчный состав и штабы.

Оперативный план контрнаступления под Москвой предусматривал наступление войск Калининского, Западного и Юго-Западного фронтов{270}. Главный удар наносили войска Западного фронта. Основной целью было отбросить танковые ударные группировки группы армий "Центр" (на севере 3-ю и 4-ю танковые группы и на юге - 2-ю танковую армию), предотвратив тем самым опасность наступления на русскую столицу в будущем. Так как для успеха контрнаступления, по всей видимости, не было нужных сил, русское командование решило воспользоваться фактором внезапности. Внезапность должны были обеспечить строгая секретность и особенно переход в наступление войск без оперативной паузы{271}.

Одновременно с этим было принято другое решение - атаковать немецкие войска под Тихвином и Ростовом, опасно выдвинувшиеся далеко вперед, с задачей отбросить или даже разгромить их, но прежде всего для того, чтобы воспрепятствовать переброске войск из групп армий "Север" и "Юг" в группу армий "Центр" и не позволить усилить эти войска во время контрнаступления под Москвой. После того как подготовка к контрнаступлению в основном уже началась, боевые действия под Тихвином и Ростовом приняли благоприятный оборот для Красной Армии, а резервные армии находились в пути к своим районам сосредоточения. 10-я армия 25 ноября выдвигалась в район Рязани. 1-я ударная армия к 20 ноября находилась под Дмитровом, Яхромой, Загорском, 20-я армия с 29 ноября стояла под Лобней, оперативная группа генерала Костенко{272}, образованная из резервов Юго-Западного фронта, сосредоточивалась 25 ноября в районе Касторного. 29 ноября Ставка отдала приказ штабу Западного фронта разработать подробный план контрнаступления. В телефонном разговоре в этот же день Жуков доложил Сталину о том, что немцы исчерпали свои возможности и наступило благоприятное время для начала контрнаступления. Посоветовавшись с Генеральным штабом, Сталин дал свое согласие и утвердил разработанный в ночь с 29 по 30 ноября план операции Западного фронта. Этот план преследовал цель в ходе контрнаступления по сходящимся направлениям, которое должно было начаться 3-4 декабря, оттеснить танковые войска, угрожающие Москве, и устранить тем самым непосредственную опасность для столицы{273}. Для этого планировалось нанести удары с севера на глубину до 60 км и с юга на глубину до 100 км. На большее ни Жуков, ни начальник штаба фронта Соколовский, учитывая наличие сил, не рассчитывали. Командование Западного фронта планировало силами северной группировки, состоящей из 30, 20, 16 и 1-й ударной армий, нанести удар в направлении на Клин, Солнечногорск и Истру по войскам 3-й и 4-й танковых групп с трех сторон и отбросить их, так как они, находясь ближе всего к Москве, представляли большую угрозу городу. На этом фланге сосредоточивались главные силы Западного фронта. Здесь были собраны основные силы авиации и 290 танков из 720, которые имелись в распоряжении фронта{274}. В то время как на центральном участке Западного фронта, где находились 5, 33, 43 и 49-я армии, предстояло только сковать действия немецких войск и помешать осуществлению их маневра, сильное южное крыло силами 10-й и 50-й армий и оперативной группы Белова должно было, наступая в направлении Узловая - Богородицк, вклиниться в позиции противника на стыке немецких 2-й танковой и 2-й общевойсковой армий, чтобы во взаимодействии с войсками, находящимися под Тулой, окружить их и уничтожить. Ставка планировала наряду с наступательными действиями Западного фронта сковать силы 9-й немецкой армии основной массой сил Калининского фронта, а также частью сил этого фронта во взаимодействии с северным флангом Западного фронта выйти под Клином в тыл войскам 3-й танковой группы и отрезать ей пути отхода. 1 декабря Ставка отдала приказ войскам Калининского фронта прекратить малоэффективные частные наступательные действия. Вместо этого ему предстояло силами 5 - 6 стрелковых дивизий предпринять наступление с задачей обойти с тыла группировку противника под Клином и, соединившись с войсками Западного фронта, уничтожить ее.