Виктор Суворов - Последняя республика Страница 5

Самый момент задать второй вопрос: как остановить?

Тут вам выложат целый набор средств:

— перекрыть все границы патрулями;

— собак побольше;

— вертолетов;

— минировать границы;

— прожекторами освещать;

— поставить электронную сигнализацию;

— стену вдоль границ возвести.

Отвечайте, что все эти меры испытаны, но не помогают.

Возможно, какой-то собеседник ответит: и черт с ними, пусть бегут.

А вот с этим не согласимся. Бегут-то не самые глупые. От Ленина побежал весь цвет великой русской культуры, науки и государственности: гениальные шахматисты и создатели первых в мире вертолетов, генералы и дипломаты, банкиры и торговцы, мастера балета с мировыми именами и артисты театров, писатели, художники, скульпторы, инженеры, архитекторы, офицеры, юристы… Даже те, кто воспевал общественную собственность и проклинал город желтого дьявола и одноэтажную Америку, всех мастей Горькие и Маяковские, тоже побежали. Они пели гимны рабоче-крестьянской власти, находясь от нее вдалеке. Ибо прекрасное, как нас учили, видится только издалека.

После обобществления хозяйства поток беженцев никогда и ни в одной стране не иссякает, а нарастает. Летом 1961 года в одной только половине одного только города, я имею в виду Западный Берлин, население увеличивалось на одного человека каждую минуту. А в Восточном Берлине соответственно каждую минуту население на одного человека сокращалось. И пришлось возвести восьмое чудо света — Берлинскую стену, а всех, кто через стену пытался перебраться, — убивать.

Проблема осложнялась тем, что и пограничники тоже люди. Сами пограничники тоже бежали через проволоку. И тогда пришлось вводить электронную защиту, перекрывать подходы к границам минными полями, барьерами, которые не проломишь ни танком, ни бульдозером… А люди бежали.

В Берлине есть самый интересный в мире музей — музей Берлинской стены, музей побегов через стену. Господи! Это музей гениальных изобретений. Чего только люди не выдумали, чтобы убежать из общества, в котором государство вмешивалось в их жизнь. Это музей смертельного риска. Это музей надежды и веры: человек способен убежать!

И люди бежали. Бежали из всех социалистических стран. Максимальное количество республик в составе Советского Союза было шестнадцать. А потом их стало меньше — пятнадцать. Население одной из республик — Карело-Финской — в большинстве своем потихоньку слиняло в соседнюю Финляндию. Людей держали, ловили, пугали, но земля осталась, а населения на целую республику никак не набирается…

Вспомним, как, собственно, произошло крушение коммунизма в Восточной Германии, Польше, Чехии, Словакии… Венгрия открыла границы с Австрией. и вдруг сотни тысяч людей в соседних коммунистических странах возгорелись желанием путешествовать. Летом 1989-го все дороги Восточной Европы были забиты туристами, которые путешествовали в одном направлении без намерения возвращаться. Экономическая жизнь одновременно в нескольких странах была парализована: люди хватали то, что могли унести, и неслись к границе, туда, где открылась маленькая дырочка. И весь мир был свидетелем эффекта воздушного шара: огромный красный шар с круглыми боками ткнули иголочкой. И он лопнул.

Так что позволить людям свободно уходить коммунисты не могли. Тот, кто это допустил, стал невольным могильщиком Великой Идеи. И лопнула Идея мыльным пузырем.

На практике обобществление хозяйства всегда сопровождается массовым исходом людей. И борцам за народное счастье всегда и везде надо свято блюсти то, что товарищ Сталин именовал термином «граница на замке».

Но даже «граница на замке» не могла сдержать напора. И власти должны были предпринимать нечто более серьезное и радикальное. Вот и спросите любого на улице, что же делать, если люди бегут миллионами?

И ваш собеседник предлагает все новые меры:

— отправить в соседние страны тайных агентов, чтобы вылавливать и возвращать беглецов;

— беглецов убивать, чтобы другим было неповадно;

— выискивать среди жителей потенциальных изменников;

— брать заложников — ты побежал, а мы твоих близких перестреляем;

— доходчиво рассказать населению, что за рубежом жизнь плохая, что там негров бьют.

И много еще дадут советов.

А вы возражайте: этого мало. Этим беглецов не остановить.

И тогда самый проницательный из ваших собеседников предложит внешнее решение для внутренних проблем: СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ НЕКУДА БЫЛО БЕЖАТЬ.

Нам говорят, что Россия не была готова к социализму, социализм можно вводить только в богатой, развитой, культурной стране. Чистая правда. Но почему так? Экономическую свободу, свободное предпринимательство можно ввести где угодно — в Сингапуре, в Южной Корее, на Тайване— и результат всегда один: поразительный рост науки, культуры, промышленности, сельского хозяйства, благосостояния людей. А социализм можно вводить только в богатых, культурных странах. Почему же? Да потому, что бюрократия ничего не способна создать сама, кто-то до нее своим трудом должен накопить богатства, поднять культуру, науку, промышленность и сельское хозяйство, вот только на созданных кем-то богатствах социализм и расцветает. Не надолго.

Бюрократы разорят любую богатейшую страну. Очень даже быстро.

Говорят, что в России был вовсе не социализм, а что-то ужасное.

Правильно. Запомним правило: в теории любой социализм прекрасен.

Нам говорят, в России был не социализм, а государственный капитализм. Это говорят сами социалисты. Их намерения понятны: дайте нам еще разок попробовать, уж на этот раз мы возведем настоящий социализм.

Предрекаю: любое вмешательство государства, т.е. бюрократии, в экономику завершится коррупцией, воровством, взяточничеством, расхищением природных ресурсов, концентрацией власти и богатства в руках немногих, открытым бандитизмом, экономическим и культурным застоем, загниванием и крахом.

А люди из этого общества побегут.

Не в обиду будет сказано приютившей меня Британии: Британское государство пытается организовать все как лучше, потому каждый год Британия теряет тысячу ученых высшего класса. Это явление называется утечкой мозгов. По три человека в день. Много десятилетий подряд. Эти ученые уже никогда в Британию не вернутся. В момент, когда вы читаете эти строки, трое сидят в аэропорту Хитроу, терминал номер четыре — это на Калифорнию. В Калифорнии климат — не для белого человека. В Калифорнии — бандитизм. В Калифорнии в любой момент может тряхнуть. И трясет. Гибнут люди и ценности. И кто знает, что случится в следующую секунду. Но люди туда бегут.

Социализм в Британии относительно мякенький. Но как только чиновники из лучших побуждений попытаются нашу жизнь улучшить и организовать, так немедленно поток уходящих усилится, и государство просто ради самосохранения будет вынуждено своих ученых ловить по аэропортам с собаками и применять к своим гражданам все те меры, которые мы перечислили выше.

Но это — к слову.

Говорят, что русские, китайские, немецкие, кубинские и все другие коммунисты не так поняли Маркса.

Может быть.

Но если миллиарды людей пытались организовать жизнь по Марксу и ни у кого ничего не получилось, то пора упрекнуть и Маркса: он должен был предусмотреть побочные эффекты. Если гениальный ученый придумал лекарство, которое никому не помогло, но от которого погибли десятки миллионов человек, то такого учителя, по крайней мере, гениальным считать не следует. Можно, конечно, объявить, что глупые пациенты неправильно истолковали гениальный рецепт. Но есть в чем упрекнуть и гениального учителя: он обязан так писать инструкции, чтобы не оставалось возможностей для превратного толкования.

В мире тысячи профессоров-марксистов, но ни один из них не пытался хотя бы теоретически построить модель общества по рецептам Маркса.

Откроем «Манифест коммунистической партии», написанный Марксом и Энгельсом, и посмотрим, каким должен быть настоящий коммунизм. Вот некоторые рекомендации:

1. Полностью ликвидировать частную собственность.

2. Ликвидировать семью, ввести «официальную открытую общность жен».

3. Всех детей взять на общественное воспитание. (В резолюции женевского конгресса Интернационала Маркс развивает эту мысль: «всякий ребенок, начиная с девяти лет, должен быть производительным работником…») 4. «Учредить промышленные армии, в особенности для земледелия».

Маркс и Энгельс забыли сказать, кто будет трудовым солдатом, а кто трудовым капралом, кто офицером, а кто трудовым фельдмаршалом.

Попытаемся представить сотни миллионов и миллиарды людей, у которых НИЧЕГО нет: ни земли, ни дома, ни жены, ни детей. Раньше сотни миллионов людей каждый день принимали миллиарды решений о том, что им делать, когда пахать, когда сеять, что производить, что покупать, что продавать. Но если все отнять у людей, значит, лишить их права и возможности принимать решения. Кто же будет принимать миллиарды ежедневных решений, кто всем будет распоряжаться?