Алексей Щербаков - Декабристы. Беспредел по-русски Страница 5

В этом деле много загадочного. Что такой слух мог иметь место, вполне возможно. На то и слухи, чтобы гулять тут и там. Непонятно другое. Как человек, претендующий на роль политического деятеля, метящий в спасители России, мог на полном серьезе передать товарищам такой бред… И как они, эти товарищи, в него поверили. И ведь умные вроде бы были люди. Или по крайней мере числились таковыми. Да и не в Чухломе ведь служили, а гвардейскими офицерами. При дворе крутились! А после службы судьбы России решали! И на тебе – повелись на откровенную чушь, как старые бабы… Разумно объяснить это можно только тем, что за дискуссиями слишком много пили.

Кстати, пусть читателя не смущает частое упоминание зеленого змия. Автор не ерничает и не пытается любым способом опорочить участников тайных обществ. На следствии многие декабристы и лица, случайно попавшие под раздачу, нередко отмазывались от самых крутых обвинений именно тем, что, мол, пьяные были. Болтали что ни попадя. Интересно, что впоследствии сам Трубецкой объяснить источник сведений не смог. В своих воспоминаниях он тоже что-то очень невнятно бормочет по этому поводу. Но вообще-то, по тем же самым воспоминаниям, будущий струсивший «диктатор» более всего похож человека, которому «достоверно известно», что происходит в высших кругах. Правда, эти сведения почти всегда оказывались ложными. Трубецкой был большой любитель глобальных политических прогнозов, которые имели особенность сбываться с точностью до наоборот. По той простой причине, что его прогнозы складывались из слухов и сплетен. Такие типы – находка для желтой прессы, но проклятие для политической организации.

Так или иначе, члены «Союза спасения» восприняли «новость» чрезвычайно серьезно. Если помните, Дмитриев-Мамонов предлагал вообще стереть память о Королевстве Польском (которое тогда было в составе России). Члены «Союза спасения» во многом разделяли взгляды «главного русского рыцаря». По взглядам они тогда являлись, так сказать, либеральными империалистами (привет Чубайсу!). Поэтому в хамовнических казармах состоялось первое за всю историю декабристов совещание, на котором не болтали, а обсуждали серьезную проблему: что делать будем? Потому что оставить это без последствий декабристы посчитали немыслимым. Спорили долго и нудно. И, судя по воспоминаниям участников встречи, отчаянно «заводили» друг друга.

О дальнейших событиях Якушкин вспоминал так: «Александр Муравьев сказал, что для отвращения бедствий, угрожающих России, необходимо прекратить царствование императора Александра, и что он предлагает бросить между нами жребий, чтобы узнать, кому достанется нанесть удар царю. На это я ему отвечал, что они опоздали, что я решился без всякого жребия принести себя в жертву и никому не уступлю этой чести».

Якушкин вообще был интересный тип. Если помните, у него было тяжелое детство, на всю жизнь породившее в нем комплекс неудачника. К тому же то ли у него было не все в порядке с головой, то ли имелась весьма странная манера привлекать к себе внимание. Так, всем и каждому было известно, что Якушкин до сих пор девственник и безнадежно влюблен. Настолько, что намерен свести счеты с жизнью. «Несколько раз мы спасали его от самого себя», – воспоминал позже Никита Муравьев. Для боевого офицера такое поведение, мягко говоря, нелепо и неестественно. Решил стреляться – стреляйся. Но не кричи об этом на каждом углу.

На московском сборище Якушкин решил свести счеты с жизнью, прихватив с собой на тот свет государя императора. План его был следующим: вооружившись двумя пистолетами, он дождется, пока император выйдет из Успенского собора. Потом один пистолет разрядит в царя, другой – в себя.

Никита Муравьев и Федор Шаховской также выразили готовность стать цареубийцами… Как видим, задолго до восстания на Сенатской площади члены «Союза спасения» уже были готовы стрелять в царя. По крайней мере, на словах.

Но дело закончилось ничем. Поговорили еще – и решили дождаться Трубецкого, чтобы он все объяснил. Или, по другой версии, решили, что народ не поймет. Так и оставили. А возможно – и это скорее всего, – опомнились. Кричали, кричали, стараясь показаться друг перед другом героями. А потом поняли, что заигрались, – и потихоньку сдали назад…

Я не зря употребил термин «богема». В том смысле, что богема – это своеобразная среда, живущая по особым законам. Эдакий «театр в жизни». Сходство, кстати, усугубляется тем, что среди декабристов и их окружения имелось множество поэтов, философов и прочих творческих людей. Таких типов, как Якушкин, я встречал и в нынешних творческих тусовках. Как правило, они оказывались абсолютно пустыми людьми.

Богема – структура иерархическая. Здесь обязательно имеются лидеры, их последователи, восторженные поклонники и массовка, которая создает фон. Достаточно прочитать материалы Сенатской комиссии, которая вела следствие по делу декабристов, чтобы убедиться: в этой среде все обстояло именно так. На следствие тягали огромное множество людей, которые знали о тайных обществах и бывали на их тусовках. Особенно это относится к «Союзу спасения». Но только бывали – и больше ничего не делали. Выпили, поговорили о свободе, попроклинали «тиранов». Ну и что? Им, представителям «массовки», кстати, ничего и не сделали. Иначе пришлось бы выкосить чуть ли не всю молодую дворянскую верхушку. Типичный пример – великий поэт Александр Сергеевич Грибоедов, который имел неприятности из-за своих знакомств, но отделался легким испугом[2].

Итак, до некоторого времени шла достаточно безобидная веселая игра. Заметим, что принцип «дождаться междуцарствия» психологически очень комфортен. Александр I был еще молодым и здоровым человеком. Решительные действия откладывались.

Но богема имеет еще один закон. Рано или поздно лидерам приходится, говоря современным языком, отвечать за базар. А лидеры уже не мыслят себя вне этого мира. Для них он заслоняет Родину, долг и даже здравый смысл. Так, впрочем, бывает не только в богеме. Я как криминальный журналист знаю множество совершенно диких уголовных дел – когда взрослые и вроде бы разумные люди совершали чудовищные и бессмысленные поступки только потому, что не хотели выглядеть перед друзьями «слабаками».

Когда речь идет о художниках или поэтах – в таком раскладе нет ничего страшного. Но если принципы богемной жизни перенесены в область политического экстремизма… Болтать надоедает. И лидеры начинают читать в глазах сторонников немой вопрос: так что ж, ребята? Когда дело делать будем? Тогда жди беды. Особенно когда на верхушке богемной пирамиды сидят не книжные мальчики, а боевые офицеры. Да и понятие «честь» еще не забыто. Сказал – отвечай.

Кстати, похожие ситуации случались в разные времена и в разных странах. К примеру, в Германии и Италии конца шестидесятых годов XX века жили милые мальчики и девочки, которые тусовались, курили «травку», занимались групповым сексом, общались и болтали о Марксе, Ленине и мировой революции. Но там тоже настала пора отвечать за красивые слова. Результат – террористические группировки RAF и «Красные бригады», при упоминании которых немцам и итальянцам до сих пор становится нехорошо…

Есть еще один вопрос: а кто принес в тайное общество идею цареубийства? Нет, монархов, в том числе и в России, к этому времени накрошили предостаточно. Но чтобы вот так, на паперти церкви… Это мы живем в эпоху, когда уже не удивишь никакими политическими убийствами. Но для людей того времени (заметим, людей верующих) убить «Божьего помазанника» – это было крутенько. Недаром ведь декабристы в итоге на этот шаг так и не решились. Хотя во время восстания в Петербурге им это ничего не стоило. С Якушкина взять нечего. Судя по его «Запискам», он и в самом деле не очень дружил с головой. Пестель в 1817 году был новичком. Но имелся еще один персонаж.

Знакомьтесь: Михаил Лунин. Пожалуй, самая загадочная фигура среди декабристов. Для начала, он был несколько старше своих подельщиков по «Союзу спасения», воспитан в католической вере и, в отличие от остальных, питал явные симпатии к Польше. Провоевал все наполеоновские войны. Потом ни с того ни с сего вышел в отставку. В 1823 году снова, как тогда говорили, «вступил в службу».

Это был человек, чуть ли не всю жизнь игравший в орлянку со смертью. Во время Отечественной войны даже среди однополчан-гусар он славился запредельной смелостью. А это говорит о многом. Его «товарищ по оружию», наполеоновский маршал Ланн, говаривал: «Гусар, который дожил до тридцати, не гусар, а дрянь». Ланн, кстати, не дожил. А наши гусары были не хуже французских. Во время Отечественной войны Лунин предлагал под каким-нибудь предлогом проникнуть в ставку французов и кинжалом убить Наполеона[3]. Есть предположение, что и армию-то Лунин оставил потому, что в мирное время служить ему было скучно.