Сергей Утченко - Древний Рим Страница 5

Ему удалось склонить к войне с римлянами правителя города Клузиума — Порсенну. Порсенна уже давно искал случая нанести удар усиливающемуся Риму.

Большое войско Порсенны двинулось в поход на Рим. Вскоре он появился вблизи города и окружил его. Река Тибр защищала город. Через реку был переброшен единственный мост, который охранял небольшой отряд римлян. При виде огромных сил врага римляне обратились в бегство. Только один воин, по имени Гораций Коклес, остался на мосту. Он решил умереть, но не пропустить врагов. Воодушевлённые примером героя, некоторые римские воины, устыдившись своего бегства, остановились и повернули против неприятеля. Гораций Коклес приказал им как можно быстрее разрушить мост, а сам напал на врага. От его сокрушительных ударов этруски падали один за другим. А в это время за его спиной римские воины разбирали мост. Вскоре раздался треск, грохот. Мост рухнул. Гораций Коклес в полном вооружении прыгнул в воды Тибра и, под градом неприятельских стрел, невредимым добрался до своих. Сограждане восторженно встретили героя.

Разрушение моста не позволило Порсенне взять Рим сразу, одним ударом. Порсенна перешёл к осаде города. Осада была длительной. В городе начались болезни и голод. Тогда один молодой римлянин, по имени Муций, решился на отчаянный шаг. Спрятав под плащом кинжал, он один отправился в неприятельский лагерь, чтобы убить Порсенну. Ему благоприятствовала удача, и никем не задержанный, он пробрался в палатку Порсенны. В это время там раздавали жалованье воинам. Это делал писарь, и воины то и дело подходили к нему с вопросами. Муций не знал Порсенну в лицо и, приняв писаря за рекса, бросился на него и поразил кинжалом. Этрусские воины схватили Муция, обезоружили и привели к Порсенне.

— Кто ты такой? — спросил Порсенна. Юноша бесстрашно ответил царю:

— Я римский гражданин. Зовут меня Муций. Я хотел убить тебя — врага моего отечества. Я ошибся, и ты уцелел. Но всё равно дни твои сочтены. Триста римских юношей составили заговор на твою жизнь. Первый жребий пал на меня. То, что не удалось мне, удастся кому — нибудь из остальных.

Порсенна потребовал, чтобы Муций назвал имена заговорщиков и раскрыл их планы. Муций молчал. Разгневанный Порсенна угрожал сжечь его живым на костре и приказал развести огонь. Муций, не сказав ни слова, подошёл к стоявшей рядом жаровне и положил правую руку на пылающие угли. Муций стоял не дрогнув, пока его рука медленно обугливалась. Присутствующие были поражены ужасом, а больше всех, — их предводитель когда он увидел, с каким презрением относится римский юноша к физическим страданиям. Порсенна вскочил, приказал оттащить юношу от жаровни и вскричал:

— Ступай отсюда безнаказанно. Ты с собой поступил более жестоко, чем со мной. Желал бы я, чтобы и за меня сражались такие бесстрашные люди!

Изумленный храбростью римлян и опасаясь за свою жизнь, Порсенна не только отпустил Муция, но и снял осаду с Рима.

Благодарные римляне высоко оценили подвиг Муция. Ему дали прозвище Сцевола (что значит «левша»). Прозвище это стало почётным именем потомков Муция, напоминая всем о великой самоотверженности героя, который не колеблясь пошёл на страшные мучения ради своей родины. Имя Муция Сцеволы стало нарицательным, и сейчас оно встречается в литературе для обозначения бесстрашного героя, жертвующего всем для отечества.

Таковы некоторые из героических легенд, относящиеся к первым годам существования римской республики. Конечно, многое в них преувеличено, но они ярко рассказывают о мужественной борьбе римлян за установление республики, при которой Рим достиг своего могущества и процветания.

Собрание на марсовом поле

Глашатаи объявили: завтра на Марсовом поле состоится народное собрание по центуриям. Граждан, толпившихся на форуме, оповещали об этом уже третий раз. Дважды народное собрание откладывалось. И на этот раз тоже ни у кого не было уверенности, что оно состоится.

Жизнь древних римлян была полна суеверий. Не умея объяснить большинства явлений природы, римляне населили мир сотнями богов, главных и второстепенных, добрых и злых, от которых будто бы зависело всё в жизни человека. Без одобрения этих таинственных сил римляне ничего не начинали. Поэтому не так — то просто было выбрать день для народного собрания. Его нельзя было назначить в праздники, каких было немало. Нельзя было его назначить и в некоторые буднишние дни. Ведь суеверные римляне многие дни в году считали несчастливыми. Жрецы поддерживали эти суеверия и пользовались ими в своих интересах. Несчастливыми считались дни, посвящённые почитанию умерших, и годовщины великих бедствий народа. Несчастливым был последний день каждого месяца и ряд других. Во все такие дни нельзя было назначать народные собрания.

Когда же, наконец, после долгих поисков и колебаний выбирали день, «угодный богам», то всё — таки даже накануне никто не мог сказать, будет ли собрание завтра. Впереди была целая ночь. Она могла принести много изменений. Эту ночь, с полночи до восхода солнца, должностные лица проведут под открытым небом на Марсовом поле. Там вместе со специальными гадателями — авгурами — они должны будут наблюдать явления природы, следя за хорошими и дурными предзнаменованиями. Авгуры гадали по полёту и крику птиц. При этом всё принималось во внимание, всё имело особое значение: и то, куда летит птица, и высоко ли она летит, и как машет крыльями, и где садится, и как кричит. Дурным знаком считался глухой, сдавленный крик ворона, появление болтливой вороны, а ещё того хуже, если её карканье слышалось с правой стороны. Много знали авгуры иных зловещих предзнаменований. А если уж появилось плохое знамение, то нельзя было созывать граждан, и народное собрание откладывалось до лучшего, более благоприятного дня.

Вот почему, когда глашатаи прокричали на форуме, что завтра состоится народное собрание, граждане не были убеждены, что так и будет.

День был базарный, и на форуме толпилось много народу: крестьяне, привёзшие в город для продажи и обмена хлеб, молоко, масло, вино; ремесленники, предлагавшие свои изделия; случайные прохожие, любопытные — мужчины, женщины, дети. В группе неподалёку от места, где находился глашатай, стояло двое людей. Один из них был пожилой мужчина, одетый в длинную рубаху без рукавов, которую римляне называли туникой. Его крепкие мозолистые руки, в которых он держал небольшой медный кувшин, говорили, что это ремесленник, по — видимому, член объединения медников. В Риме издавна уже существовало несколько объединений ремесленников: медники, плотники, валяльщики, горшечники, башмачники, красильщики, золотых дел мастера и музыканты.

Второй был совсем юноша, хотя по одежде видно было, что он взрослый мужчина и полноправный гражданин. Вероятно, совсем недавно он снял свою школьную буллу (медальон, висевший на шее римских школьников) и повесил её у домашнего очага в знак того, что стал полноправным квиритом (квиритами называли себя полноправные римские граждане, это слово происходит от имени бога войны Квирина). Выслушав объявление глашатая, юноша обратился к своему соседу:

— Жаль мне будет, Курций, если и завтра отменят собрание, как в прошлый раз.

— Всё может случиться, Марк, — ответил Курций. — Я только не помню, что явилось причиной отмены предыдущего собрания.

— Разве ты забыл? В ночь накануне собрания авгуры слышали, как зелёный дятел, священная птица бога Марса, прокричал с правой стороны. Это очень дурной знак. Не правда ли?

— Спору нет, это дурной знак, — согласился Курций, — только он очень уж на руку пришёлся патрициям. Прошлый базарный день слишком много крестьян пришло в город. Это не понравилось патрициям. Крестьяне снова жаловались на то, что они сражаются, проливают кровь, добывают для Рима новые общественные земли, а эти земли потом захватывают только патриции. А вот сегодня, как видишь, мало крестьян на форуме. Завтра их будет ещё меньше. Уже начались полевые работы. Кто захочет бросить их, чтобы прийти в Рим? Сегодня ночью авгуры не увидят дурных предзнаменований, это им невыгодно. Могу побиться об заклад.

Говоривший был очень близок к истине. Жрецы и должностные лица держали сторону знати, и, если день собрания был почему — либо неудобен для патрициев, они, пользуясь одним из бесчисленных суеверий, объявляли его неблагоприятным. А благоприятные предзнаменования авгуры часто добывали искусственным путём. Посадят, например, священных кур в клетку и не кормят несколько дней. Потом выпустят, когда настаёт час гадания, из клетки. Ясно, что голодные птицы жадно набросятся на рассыпанное для них зерно. Если же священные куры клюют с такой жадностью, что зерно падает из клюва на землю, — это считается хорошей приметой.

Медник Курций оказался прав. На этот раз ночь прошла благополучно, и ранним утром со стен римской крепости раздался звук рога. Солнце ещё не вставало, и резкий, протяжный звук далеко разносился в чистом предрассветном воздухе. Рог этот созывал квиритов — римских граждан — на народное собрание.