Дмитрий Волкогонов - Ленин: политический портрет. Кн. 2. Страница 5

Троцкий, загруженный до предела множеством поручений и должностей, узнает, что Политбюро хочет поручить ему проверить и Гохран. Троцкий отказывается, приводит аргументы, ссылается на исключительную загруженность, пишет объяснение в Политбюро. Ленин реагирует таким образом: "Письмо Троцкого неясно. Если он отказывается, нужно решение Политбюро. Я за непринятие отставки (от этого дела Троцкого)". И вновь Ленин не объясняется с Троцким лично, предпочитая привлекать для "образумливают" непослушного Троцкого других членов партийной коллегии.

В июле 1922 года Ленин, выздоравливая в Горках, пишет записку Сталину с просьбой высказать свое и Каменева мнение в отношении Троцкого. Не ясно, о чем идет речь, но видно, что вырабатывается линия по какому-то вопросу по крайней мере троих: Ленина, Сталина, Каменева в противовес Троцкому или о нем. И вновь о Троцком, за спиной у Троцкого… Возможно, инициатором обсуждений позиции или поведения Троцкого являлся Сталин, а остальные члены Политбюро, опасаясь чрезмерного усиления веса Председателя Реввоенсовета, "подыгрывали" ему. Вероятно, дело доходило до радикальных предложений, возможно, вплоть до освобождения Троцкого от должности или должностей. Об этом, в частности, свидетельствует ленинская записка Каменеву.

"…Я думаю, преувеличений удастся избегнуть., Закидывает (ЦК) или готов выкинуть здоровую пушку за борт", — Вы пишете. Разве это не безмерное преувеличение? Выкидывать за борт Троцкого — ведь на это Вы намекаете, иначе нельзя толковать — верх нелепости. Если Вы не считаете меня оглупевшим до безнадежности, то как Вы можете это думать???? Мальчики кровавые в глазах…"

Ленин, вероятно, почувствовал, что оппозиция Троцкому перешла допустимые пределы и фактически здесь он защищает одного из "выдающихся вождей". Имеется ряд и других свидетельств, позволяющих сделать вывод о далеко не безоблачных отношениях внутри высшего партийного ареопага. Ленин своим весом и авторитетом регулировал эти отношения, не допуская расколов, открытых конфликтов и прямых схваток между членами Политбюро. Но факт остается фактом: Ленин не всегда был открыт и искренен перед Троцким. Былой "небольшевизм" не забывался Лениным, хотя он понимал, что в нынешнем составе высшего партийного органа это для него самый полезный человек.

Ленин не раз выражал искреннее изумление и восхищение военной решительностью Троцкого. Большинство своих оперативных распоряжений на фронте Троцкий в копиях посылал Ленину и Свердлову. На многих этих документах пометки Председателя Совнаркома, свидетельствующие об одобрении жесткого курса в баталиях гражданской войны.

Из телеграммы 26 ноября 1918 года в Балашов, в реввоенсовет армии:

"…Надо железной рукой заставить начальников дивизий и командиров полков перейти в наступление какой угодно ценою точка Если положение не изменится в течение ближайшей недели вынужден буду применить к командному составу девятой армии суровые репрессии точка От реввоенсовета девятой потребую первого декабря точного списка всех частей не выполнивших боевых приказов точка

Троцкий".

Иногда его телеграммы Ленину звучат как категорические требования, которые Ленин, понимая кризисность обстановки, стремился максимально быстро и полно исполнять. В телеграмме Ленину 28 декабря 1918 года говорится, в частности: "Обращаем внимание Совета Обороны на слишком широкое освобождение так называемых незаменимых сотрудников… Тяжелое положение железных дорог объясняется главным образом отсутствием хороших работников, которых заменяют испуганные и растерянные люди, ни с чем не способные справиться. Обращаю внимание Совета Обороны на критическое положение с топливом на дорогах…" Телеграмма похожа на указание высокого начальника нижестоящему органу: "Обращаю внимание Совета Обороны…" Но Ленин не обижался. Он знал, что ключ от победы или поражений на фронтах гражданской войны находился тогда у Троцкого.

Транспорт, в частности, всю гражданскую войну был узким местом. Ленин вполне разделял жесткие предложения Троцкого. Например, в феврале 1920 года Председатель Совнаркома дал членам Совета Обороны следующие инструкции:

"1. Наличный хлебный паек уменьшить для неработающих по транспорту: увеличить для работающих. Пусть погибнут еще тысячи, но страна будет спасена…"

Переписка Ленина и Троцкого весьма характерна своей беспощадной решимостью, которая была присуща этим вождям революции.

По прямому проводу:

"Москва, Кремль, Предсовнаркома Ленину.

…Согласен на поездку Сталина с полномочиями партии и Реввоенсовета Республики для восстановления порядка, очищения комиссарского состава, строгой кары виновных…

Предреввоенсовета Троцкий".

"Москва Наркомздрав, копия Председателю Совета Обороны Ленину.

На фронте нет белья, мыла, бань. Вшивость принимает огромные размеры, что придает брюшному тифу эпидемический характер. Необходимо двинуть на фронт белье, мыло, бани.

Предреввоенсовета Троцкий".

Порой в своих посланиях с фронта Троцкий возражал Ленину.

"Предсовобороны Ленину.

На № 341 отвечаю. Дело сейчас не в настроениях украинских коммунистов, а в снабжении украинской армии, о чем я в свое время телеграфировал из Украины. Ни агитации, ни репрессии не могут сделать боеспособной босую, раздетую, голодную, вшивую армию…"

Как видит читатель, Троцкий вел себя в своих отношениях с Лениным с достоинством, которое обычно присуще людям, знающим себе цену. Революция, ее катаклизмы в форме гражданской войны были родной стихией Троцкого. Здесь он был просто незаменимым для Ленина. Троцкого как соратника Ленина отличала еще одна черта — он не боялся брать на себя историческую ответственность за шаги и действия, которые могли иметь далеко идущие последствия. Достаточно вспомнить, как он поступил в последний день переговоров в Брест-Литовске. Он вышел за рамки ленинских инструкций и, как ему казалось, принял единственно верное решение, поставив на первых порах в тупик и Берлин и Петроград. Стоит привести текст той телеграммы:

"Петроград. Председателю Совнаркома Ленину.

Переговоры закончились. Сегодня после окончательного выяснения неприемлемости австро-германских условий наша делегация заявила, что выходит из империалистической войны, демобилизует свою армию и отказывается подписать аннексионистский договор.

Согласно сделанному заявлению издайте немедленно приказ о прекращении войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией и о демобилизации на всех фронтах.

Нарком Троцкий".

Ленину импонировала безоглядная убежденность Троцкого в неизбежном пришествии мировой пролетарской революции. Вождь большевиков разделял эту убежденность, но после двух лет гражданской войны стал более сдержан в оценках ее перспектив. Но и Ленин и Троцкий были едины в том, что поскольку "с ходу" зажечь мировой костер не удалось, нужно делать это постепенно, основательно, наверняка. Эта "постепенность" выразилась в создании по всему миру родственных РКП коммунистических партий, налаживании нелегальной агентурной работы в капиталистических странах, инициировании рабочего движения, национально— освободительных восстаний. От штурма мировой твердыни нужно было перейти к осаде. Длилась эта осада семь десятилетий, временами заставляя осажденных переживать весьма неприятные минуты. И Ленин и Троцкий — исторические носители зла, ибо их дело, если бы оно (представим на минуту) победило в мировом масштабе, означало бы образование некоей глобальной казарменной коммуны, что было равносильно космическому поражению землян.

Немного было на Земле людей, которые обладали планетарными масштабами своего влияния (лишь некоторые завоеватели, великие идейные проповедники, высокие отцы церкви). Среди них, безусловно, были Ленин и Троцкий.

Это были люди фанатичной веры. За полгода до своей трагической смерти Троцкий напишет в. Завещании": "Каковы бы, однако, ни были обстоятельства моей смерти, я умру с непоколебимой верой в коммунистическое будущее". Троцкий до последних своих дней верил в Великую Утопию — мировую коммунистическую революцию.

Как бы чувствуя приближение собственной гибели, Троцкий в последний год своей жизни ведет яростную пропагандистскую войну со Сталиным. В своем манифесте — письме советским рабочим "Вас обманывают!" изгнанник пишет: "Цель Четвертого Интернационала — распространить Октябрьскую революцию на весь мир и в то же время возродить СССР, очистив его от паразитической бюрократии. Достигнуть этого можно только путем восстания рабочих, крестьян, красноармейцев и краснофлотцев против новой касты угнетателей и паразитов…"

Троцкий был фанатиком планетарного пожара, который, однако, большевикам разжечь не удалось.