А.-Н. Розенберг - Париж: любовь, вино, короли и… дьявол Страница 5

Людовик Святой рьяно взялся за дело. Он запретил жителям Парижа сдавать свои дома проституткам под страхом судебного преследования, приказал изгнать развратниц из города, поместив в смирительные дома на исправление. Но представительницы древнейшей профессии попрятались и занимались своим промыслом подпольно. В результате их стало в два раза больше, чем до указа.

Людовик IX издал другой указ, в котором все «женщины легкого поведения должны быть выдворены из больших городов и с центральных улиц, а также от святых мест, от церквей и кладбищ». Для тех, кто сдавал распутницам свои дома, он предусмотрел налог, тем самым узаконив проституцию.

Поскольку арендная плата за жилье в Париже возросла, проститутки покинули столицу и обосновались в маленьких домиках на окраине. Домики получили саксонское название «бор», а парижане, быстро проложившие себе туда дорожки, прилепили к словцу уменьшительно-ласкательный суффикс. Так и появились слово и понятие «бордель».

Борьба с проституцией, закончившаяся столь странным образом, отняла у Людовика Святого почти 10 лет, и королева радовалась, что она нашла средство удерживать короля во Франции. Но в 1268 году Людовик IX отправился в новый Крестовый поход, откуда ему не суждено было вернуться — он скончался 25 августа 1270 года от чумы под Тунисом.

БЕЗУМНЫЙ КОРОЛЬ ДОСТРОИЛ БАСТИЛИЮ И ПРИДУМАЛ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ

Карл VI (1368-1422), правивший Францией с 1392 по 1422 год, был человеком неуравновешенным. Неустойчивость психики короля отражалась на жизни всей страны. Он мог внезапно погрузиться в себя или впасть в бесконтрольную ярость, а однажды на охоте заколол мечом четверых придворных, которых заподозрил в измене. На один из официальных банкетов монарх явился одетым в костюм дикаря, чем шокировал и напугал гостей.

К концу жизни король решил, что он сделан из стекла, и заставил вшить в свою одежду металлические прутья, которые должны были уберечь его хрупкое тело от соприкосновения с другими людьми.

Судя по описаниям историков того времени, Карл VI был милым, доброжелательным юношей. За сочетание столь приятных качеств он заслужил свое первое прозвище: Карл Любимый. Начало его самостоятельного правления обещало стать еще одним периодом процветания Франции. Но вышло иначе.

Раздоры в королевской семье начались с самого первого дня правления Карла VI, который взошел на трон еще мальчишкой, сразу после возвращения в сопровождении своих дядьев из успешного фламандского похода. Более 20 тысяч парижан поднялись тогда на городские стены, чтобы восславить короля-победителя. Каково же было их удивление, когда глашатаи объявили, что громкие приветствия беспокоят монарха и всем следует разойтись по домам.

На следующий день в город вошли ожесточенные военной кампанией солдаты: они арестовали, а затем казнили высшее руководство города. С Парижа причитался огромный штраф, горожан обложили высокими налогами. Жители столицы не понимали мотивов подобного отношения и списали его на помрачение рассудка сумасшедшего короля. Вовсе не случайно в столице в следующем году по инициативе короля завершилось строительство Бастилии, ненавистного и наводящего страх сооружения.

Первый камень в основание Бастилии заложил еще отец безумного короля, Карл V, прозванный Мудрым, в 1370 году, примерно в середине Столетней войны. Поначалу Бастилия была вовсе не тюрьмой, а составной частью укреплений, возведенных для защиты Парижа от англичан. Сначала построили две башни, между собой они были соединены стенами; стены связывали их и с другими, уже имевшимися укреплениями. Тюрьмой крепость стала лишь в XVII веке, во времена кардинала Ришелье.

Воспользовавшись подточенным здоровьем монарха, его братья — герцог Бургундский, возглавлявший партию бургиньонов, и лидер арманьяков граф Арманьяк — затеяли бесконечную борьбу за влияние при монаршем дворе. Такое положение дел было выгодно англичанам — война между Британией и Францией как раз достигла апогея. Следствием стало то, что в 1420 году, заключив сделку с бургиньонами, англичане обосновались в Париже, 10 лет занимая правящие посты на правом берегу Парижа. Ушли они только после того, как проигрыш Англии в войне стал неминуем. Правда, король к тому времени был уже совершенно невменяем.

При англичанах Париж сделался опасным для жизни. Хотя оккупационные власти издали указ, предписывавший горожанам ставить в окнах на ночь зажженные свечи, из страха за собственную жизнь никто из парижан требование освещать город не выполнял. Единственным источником освещения в городе, как и во времена Филиппа Красивого, служили огромные факелы Гран-Шатле, Нельской башни и кладбища Невинно Убиенных.

Оккупация англичан стала самым мрачным периодом, который до того момента переживал Париж. Исчезла городская полиция, город по ночам больше не патрулировала стража. Воспоминание об оккупации столицы английскими дьяволами долго жило во французском языке в выражении «хвост англичанина». Этот речевой оборот родом из парижского фольклора, из рассказа о путешествии святого Августина в Рочестер, где его унизили: пришили к одеждам свиные и коровьи хвосты. За это Господь покарал англичан, дав им свиные хвосты — признак всей нации.

После себя англичане оставили статуи, которые, как гласят легенды, словно по волшебству, развалились на части в тот миг, когда французы одержали победу в битве при Кале в 1558 году.

В 1388 году 19-летний Карл VI призвал для управления страной бывших советников своего отца. В числе призванных был и Оливье де Клиссон, который стал коннетаблем Франции. Советники быстро восстановили порядок в стране, хотя недоброжелатели дали им язвительное прозвище «мармузеты» — «старикашки».

Когда Карлу было 23 года, на коннетабля Оливье де Клиссона было совершено покушение. Король воспринял это как личное оскорбление, требующее немедленного и сурового возмездия. Следы заказного убийства вели в Бретань, и король снарядил туда карательную экспедицию. Когда королевский отряд пересекал лес у города Мана, высокий человек, босой, одетый в лохмотья, с непокрытой головой, устремился к Карлу VI, схватил лошадь за уздечку и страшным голосом прокричал: «Не езжай дальше, благородный король, ибо ты предан!» В это время у одного из воинов, скакавшего рядом с ним и зажатого с двух сторон образовавшимся столпотворением, выпала шпага. Шум металла вызвал у короля дикий приступ ярости. Он выхватил из ножен свою шпагу и мгновенно убил несчастного. Пришпорив свою лошадь, в течение целого часа король носился из стороны в сторону и наносил удары всем, кто встречался на его пути. Во время приступа безумия король убил четырех человек, когда его шпага наконец сломалась. Тогда его окружили, связали и отвезли в Ман.

Через несколько месяцев тишины и одиночества Карл VI почувствовал себя лучше, и его врач разрешил ему вернуться в Париж, в резиденцию Сен-Поль, где жила королева Изабо.

Думая, что веселье и развлечения заставят болезнь отступить, он старался как можно чаще принимать участие в балах и увеселениях двора. На одном из таких балов Карл и пятеро его друзей обвалялись в перьях, обвязались цепью и пугали присутствующих, изображая диких зверей. В разгар веселья брат короля, герцог Орлеанский, подошел к группе «зверей» и, пытаясь разглядеть лица под масками, слишком близко поднес горящий факел. Перья мгновенно вспыхнули. Король чудом избежал мучительной смерти: герцогиня Беррийская успела накинуть на него свой плащ и сбить огонь. Еще одному «зверю» удалось выпутаться из цепей и нырнуть в кадку с грязной водой, остальные сгорели на глазах у Карла. Это вызвало очередной приступ безумия. Он не узнавал окружающих, выгнал Изабо и бродил в одиночестве по коридорам Сен-Поля — немытый, грязный, опустившийся.

Многие историки вместе с городскими легендами приписывают состояние Карла интригам его жены Изабо, травившей его какими-то зельями. По преданию, герцог Орлеанский, подпаливший маскарадные костюмы, выполнял ее просьбу. Молва гласит, что Изабо и после этого не оставляла попыток избавиться от больного супруга и с этой целью наняла для него сиделку — юную красавицу по имени Одетта де Шамдивер и привела ее в резиденцию Сен-Поль, поручив ей довести короля до изнеможения плотскими утехами.

Но Одетта очень быстро прониклась жалостью к несчастному королю. Она не только предавалась с ним любви, но и пыталась вывести из болезненного состояния. Именно благодаря этой девушке Карл VI остался в истории не только как строитель Бастилии, но и подарил миру… игральные карты.

Во Франции стала распространяться игра под названием «наиб», которая пришла с Востока. Она заключалась в передвижении небольших карточек, на которых были изображены фигуры и цифры. Одетта научилась этой игре и обучила ей Карла VI. Королю игра понравилась, и он попросил художника Жакмена Грингоннера перерисовать карточки, чтобы придать фигурам более изящный вид. Работа была закончена через несколько недель. Карточки получились очень красивыми. Они стали прообразами хорошо известных игральных карт с изображением королей, дам и валетов.