Дмитрий Гаврилов - Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря Страница 5

В чередовании времен года, подчиненном строгому, от века в век повторяющемуся движению, легко усмотреть некую стройную логическую последовательность. Все циклы бытового и мифологического времени: час, день, неделя, месяц, год, эпоха построены на едином основании, как и все Мироздание в целом. Человек искушенный сумеет отыскать образно-символическое родство не только между годами предшествующим, текущим и грядущим, но и между годом и месяцем, месяцем и днем, человеческой жизнью и годом. Все это устроено как бы одинаково. Зарождение – развитие – кульминация – зрелость – увядание – смерть – новое начало… И так из года в год, из века в век. Личные изменения, происходящие в человеческой жизни, вторичны, но и они есть лишь часть «круга».

«Очевидно, что <…> в языческом мире славян господствовало природное время. Оно основывалось на цикличности, повторяемости природных явлений и было сопряжено с хозяйственной деятельностью. Путем наблюдений над природно-хозяйственной жизнью складывался большой пласт календарных примет, формировался народный календарь русской природы. Можно думать, что понятие “круга” применительно к времени было основным; велика роль также и дуальных структур в восприятии времени: день – ночь, лето – зима, с последующим (?) делением на два: утро – вечер, весна – осень. Весеннее (мартовское) начало года также, по-видимому, имело истоки в этой языческой традиции. Дуалистическую основу имеет и универсальная для многих культур 12-ти членная система деления года со сложившимися у славян названиями месяцев преимущественно “природной” семантики» (Пчелов, 2006, с. 71–72).

Единство восприятия мира – как пространства–времени, так и в «линейном» смысле человеческого бытия, да и вообще всего сущего, прослеживается во многих источниках. Начало/рождение – развитие – смерть/возрождение…

Преображение смерти в жизнь по троичному принципу рассматривается и в Упанишадах:

«1. Вначале не было вообще ничего. Смертью это осенялось, или голодом, ибо голод – это смерть. Он сотворил дух, думая: “Пусть у меня будет самость” (дух). Затем он пошел кругом, поклоняясь. Когда он поклонялся, из него произошла вода…

2. … Плававшая по воде пена загустела; она стала землей. На ней упокоилась она [т. е. смерть]. Из покоившейся и согревавшейся [с помощью аскезы] смерти возникла его яркая сущность [в виде] огня.

3. Она разделилась на три части: огонь – это одна треть, солнце – еще одна треть, и воздух – другая треть. Она является также жизнью (букв. дыханием], разделенной натрое» (Брихадараньяка упанишада, I, 2, 1».

Любопытно и ценно в этом смысле также свидетельство Гая Юлия Цезаря (102–44 гг. до н. э.), который, к счастью, умел не только хорошо воевать, но и описывать виденное им:

«VI.14. … Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят свои молодым ученикам о светилах и их движении, о величии мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов.

VI.18. Галлы все считают себя потомками Дита и говорят, что таково учение друидов. По этой причине они исчисляют и определяют время не по дням, а по ночам: день рождения, начало месяца и года они исчисляют так, что сперва идет ночь, за ней день… » (Цезарь, Записки о Галльской войне).

Четырехчастный (привязанный к солнцестояниям и равноденствиям) «круг вечного возвращения» составляет основу исчисления времени в развитой традиционной культуре. И лишь на стыке времен года, в ключевых его точках – в дни упомянутых солнцестояний и равноденствий – да, пожалуй, в течение еще весьма ограниченного числа дней в году – в человеческое бытие вторгается «пятое время года» – Время священное, Время божественное и изначальное. Не время нашего Среднего мира, которое создано богами…

А вот как объясняется необходимость появления времени в зороастризме:

«18. До акта творения Ормазд не был Господом; после акта творения он стал Господом, – стремящимся к прирастанию, мудрым, свободным от вражды, сияющим, всегда повелевающим правое, щедрым, всеведущим.

19. [Первым делом он сотворил сущность богов, красивое (упорядоченное) движение, тот дух, благодаря которому он улучшил свое тело], ибо он представил себе акт творения; от этого акта творения пошло его господство.

20. И своим ясным зрением Ормазд видел, что Дух-Разрушитель никогда не прекратит нападок, и что нападки эти станут бесплодны только вследствие акта творения, и что творение может сдвинуться с места только благодаря Времени; а когда возникнет Время, творение Ахримана тоже придет в движение.

21. И чтобы низвести захватчика до бессилия, ему не оставалось ничего другого, кроме как создать Время. А дело было в том, что Дух-Разрушитель не обессилел бы до тех пор, пока не вступил в битву…

22. Затем из Бесконечного Времени он сотворил и создал Время долгой Власти: некоторые называют его конечным Временем. Из Времени долгой Власти он произвел постоянство, дабы не погибли труды Ормазда. Из постоянства явилось неудобство, дабы удобство не коснулось демонов. Из неудобства явилось течение судьбы, идея неизменности, дабы оставались неизменными вещи, созданные Ормаздом в начале творения. Из идеи неизменности явилась совершенная воля [сотворить] материальный мир, согласие праведного творения.

23. В своем неправедном творении Ахриман был лишен знания, лишен порядка. А причиной и истолкованием этого было вот что: когда Ахриман вступил в битву с Ормаздом, то величественная мудрость, слава, совершенство и постоянство Ормазда проявились вместе с бессилием, своеволием, несовершенством и туповатостью Духа-Разрушителя, а было это, когда создавалось творение.

24. Ибо Время долгой Власти было первым его созданием; ведь ОНО было бесконечным до замутнения целости Ормазда. Из бесконечного оно сделалось конечным; ибо от времени начала творения до его завершениям когда Дух-Разрушитель обессилеет, пройдет конечный срок в двенадцать тысяч лет. Затем творение смешается и соединится с Бесконечным, чтобы творение Ормазда всегда пребывало с Ним в чистоте.

25. Как сказано в Вере, “Время могущественнее обоих творения творения Ормазда и творения Духа-Разрушителя. Время постигает любое действие и устанавливает (закон). Время постигает больше, чем постигающие. Время знает больше, чем знающие многое; ибо решение должно приниматься во Времени. Время опрокидывает дома – гибель во Времени – и сотрясает кумиров. От него не ускользнет ни один смертный – ни взлетев вверх, ни выкопав яму и поселившись там, ни спрятавшись в холодной воде колодца”.

26. Из собственной сущности – из материального света Ормазд создал форму своих созданий: форму огня – яркую, белую, округлую и видную издалека. Из материальной [формы] этого духа, отражающего нападение в двух мирах – будь это Сила или Время, он создал форму Вай, Блага, ибо Вай был необходим: некоторые называют его Вай долгой Власти. С помощью Вай долгой Власти он создал творения, ибо когда он создавал творение, Вай был орудием, необходимым для деяния» (Большой Бундахишн, I, 18-26).

Итак, обычаи предполагают существование «начального» (священного) времени, которое предшествует времени историческому (профанному). События «того времени», «начала времен» отражены в преданиях, мифах о сотворении мира, объясняющих существующее положение дел. Эти события, деяния богов и героев есть первопричина и объяснения происходящего, а равно указание на то, что и как надо делать. Недаром, «протестуя против водворяемого среди них христианства, пруссы говорят своим миссионерам, что из-за них (поскольку они пришли со своими, чуждыми обрядами) земля прусская перестанет давать жатву, деревья – плоды, животные – приплод» (Греков Б. Д., 1953[5]).

Годовой круг рассматривается как повторение событий творения и развития мира, вплоть даже до его угасания и возрождения. Последнее народы северного полушария обычно связывают с зимой, зимним солнцеворотом и рождением нового светила. Существенно, что для человека традиционного общества объяснение устройства вещи по сути является и рассказом о том, как и откуда она появилась. Отсюда и повторение космогонического мифа есть воспроизведение событий «того времени», более того – отчасти это повторное его сотворение. Космогонический миф воспроизводится в календарной обрядности и делает людей соучастникам процесса бытия на уровне Вселенной. Это поднимает живущих ныне до уровня богов-демиургов, культурных героев, предков, которые и выступают как творцы или сотворцы. Одновременно подобные действия позволяют их участникам прикоснуться к той волшебной духовной силе, которая при правильном творении календарного обряда напитывает всех его участников. Ошибка в дате или отказ от соучастия в действе «отрезают» от этой силы, влекут за собою нарушение Вселенского закона, порядка и лада.