Н. Копылов - Святые заступники Руси. Александр Невский, Довмонт Псковский, Дмитрий Донской, Владимир Серпуховской Страница 5

Стоит обратить внимание, что в житии хоть и перечисляются подвиги Александра и его воинов, но главный акцент сделан на чудо: об этом говорит и видение Пелгусию и чудесный факт, что основная часть погибших шведов была обнаружена на другой стороне Ижоры, где русских воинов не было. Это обстоятельство средневековый читатель легко истолковывал как «помощь святых Бориса и Глеба».

В житии Александра Невского сражению придан эпохальный характер, ибо дело идет о защите православной веры от «римлян», как называет автор жития шведов. Именно в такой эпохальной трактовке через житие святого благоверного князя Александра Невского и вошла Невская битва в историческую память населения сначала Владимиро-Суздальской, а потом и Московской Руси XIV–XVII вв. Это неудивительно, ведь Александр был великим князем Владимирским в 1252–1263 гг., а его младший сын Даниил стал родоначальником великих князей Московских.

Для духовного лица, автора жития, «римляне» казались опаснее ордынцев. Последние, хотя и грабили церкви и убивали православных в ходе Батыева нашествия и карательных ратей, но не притесняли православную церковь как общественно-культурный институт. Более того, духовенство было единственной социальной группой русского населения, которая была освобождена ханами от дани. Батый и его преемники позволили основать в пределах самой Золотой Орды русскую православную епархию. На воззрения русского духовенства воздействовали и несчастья греческих собратьев по вере, а, как известно, большинство русских митрополитов, назначаемых на киевскую, а потом на владимирскую кафедры, были родом греки, болгары или сербы. Четвертый крестовый поход завершился в 1204 г. захватом Константинополя западными крестоносцами. Византийцы полстолетия отвоевывали назад свою столицу и империю. Это обстоятельство еще более ожесточило православных во всех концах света против «римлян». Монголы же между тем оказались союзниками византийцев по борьбе с турками-сельджуками.

Но вернемся к событиям 1240-х гг. Судя по Новгородскому летописанию, новгородцы, современники битвы Александра со шведами, оценили его талант военачальника, но не придавали победе того вселенского масштаба, которое дано в житии. Вскоре после невской победы князь Александр повздорил с новгородцами, и ему «указали путь из города». Князь уехал к отцу в Переяславль-Залесский.

Практический вывод, который извлекли из невской победы новгородцы, был, на наш взгляд, таков. Новгород, несмотря на жесткую борьбу с орденом и шведами, оставался самым связанным с Западной Европой уголком Руси. Новгородская торговля с Западом своими промысловыми и восточными транзитными товарами оставалась для Новгорода в 1230 — 1240-е гг. главным источником его процветания и самобытности. Посредниками в данной торговле выступали готландские, а потом северо-германские купцы, прибывавшие в Новгород Невским коридором, который как раз и находился в Ижорской пятине, где развертывается Невская битва. Захват шведами невского коридора лишал Новгород самостоятельного выхода в Западную Европу, чем создавал смертельную угрозу северо-русской экономике, а вслед за ней и политической независимости Новгорода. Поход шведов 1240 г. явился первой попыткой кого-либо посягнуть на «новгородское окно в Европу».

Князь Александр Ярославич первым из новгородских князей продемонстрировал, каким должен быть адекватный ответ на подобную агрессию, и тем определил дальнейшую политику новгородцев в данном регионе вплоть до падения Новгорода в 1478 г. Кстати, Александр показал, что сил, которыми располагал Новгород и его приглашенные князья, вполне достаточно, чтобы достойно отражать шведскую агрессию от новгородских границ.

Источники не позволяют нам точно знать, в чем состояла ссора князя-победителя с новгородцами, последовавшая вскоре после того, как Александр и его воинство под звон колоколов и ликование народа вернулись в Новгород. Можно лишь предположить, что князь настаивал на каких-то новых военных предприятиях, а новгородцы полагали войну законченной и оценили настойчивость Александра как вмешательство в их «вольности», в частности, право самим определять внешнюю политику. Александр с семьей и дружиной покинул Новгород.

Между тем в то же лето пришли в активность крестоносцы и началась Новгородско-ливонская война 1240–1242 г. В это время Орден меченосцев уже канул в Лету. 9 февраля 1236 г. Папа Григорий IX призвал меченосцев к крестовому походу на языческую Литву. 22 сентября 1236 г. меченосцы были разгромлены литовцами в Шауляйском сражении. В этой битве пали магистр Волгуин фон Намбург (Фольквин фон Винтерштаттен) и большинство братьев-рыцарей.

Однако в 1237 г. орден был воссоздан под названием Ливонского по приказу Папы Римского — как филиал Тевтонского ордена (но на деле ливонцы были абсолютно самостоятельны). В 1240 г. ливонские рыцари во главе военных отрядов из подчиненных им городов Юрьева и Медвежей Головы направились к Изборску. Союзником крестоносцев выступил русский князь Ярослав Владимирович, изгнанный некогда из Пскова. Псковичи встретили неприятелей у Изборска, но битву проиграли, их воевода Гаврила Бориславич был убит, многие псковичане пали, других взяли в плен, за третьими гнались до самого Пскова, где подожгли посад, а запершихся в Кроме псковичей осаждали целую неделю. Взять город ливонцы не смогли и ушли. Но вскоре посадник Твердило Иванкович убедил псковитян пустить немцев в город. Часть псковских бояр, недовольных этим решением, бежали с семьями в Новгород. Меченосцы и чудь вместе с людьми Твердилы Иванковича принялись воевать новгородские села.

Позиция псковичей отнюдь не так неожиданна, как может показаться неосведомленному в псковско-новгородских противоречиях наблюдателю. Псков в XIII в. еще пригород Новгорода, но там уже давно существует собственный княжеский стол, на котором чаще всего сидят либо враждебные Владимиро-Суздальскому княжеству князья, либо князья, независимые от него. Псков явно тяготится зависимостью от «старшего брата» Новгорода и стремится к независимости. Псковичи часто находили общий язык с крестоносцами, выступали их союзниками в совместных походах на языческую чудь и литву. Например, в ходе знаменитого набега меченосцев на Литву в 1236 г., закончившегося громкой победой литовцев и гибелью магистра Волквина, на стороне рыцарей бился и почти весь полег псковский отряд в 200 бойцов. Лишь два десятка псковитян вернулись тогда домой.

О возможности не только войны с схизматиками, но и компромисса с ними помышлял порой и Святой престол. Еще до вторжения монголов Папы Иннокентий III и Григорий IX обращались с буллами к Руси. Правда, как воззвания Иннокентия III к русским мирянам, так и булла Григория IX к великому князю Юрию Всеволодовичу Владимиро-Суздальскому остались без взаимности.

Сделав Псков и Изборск своими базами, ливонские рыцари зимой 1240–1241 гг. вторглись в новгородские владения чудь и водь, опустошили их, обложили жителей данью. В Тесове и Копорье рыцари принялись строить собственные крепости. На севере они дошли до Луги и осмелели до того, что грабили на дорогах в 30 верстах от Новгорода. Одновременно с рыцарями, хотя и совершенно независимо от них, в новгородские волости стали совершать набеги литовцы.

В интересах Новгорода было не допустить союза псковичей с немцами. Стоит ли говорить, что князья Владимиро-Суздальской Руси вполне разделяли позицию новгородцев в этом вопросе. Поэтому, несмотря на ссору своего старшего сына Александра с Новгородом, великий князь Ярослав Всеволодович откликнулся на просьбу новгородцев о помощи. Вместе с дружиной к ним выехал второй великокняжеский сын — Андрей. Однако новгородцы всегда отличались прагматизмом, поэтому они послали к Ярославу новое посольство во главе с архиепископом Спиридоном, умоляя послать к ним на княжение именно Александра. Ярослав послал сына, и в начале 1241 г. князь Александр был уже в Новгороде.

Весной 1241 г. Александр Ярославин во главе своей дружины и новгородского ополчения взял Копорье. Крепость срыли, пленных рыцарей отправили заложниками в Новгород, а служивших у них воинов из чуди и води повесили.

Зимой 1242 г. Александр вместе с братом Андреем, приведшим из Владимиро-Суздальской земли ополчение, захватил Псков. Затем русские войска двинулись в земли ордена. Ливонцы, собрав все свои силы, выступили им навстречу. Авангард русского войска вскоре попал в засаду и был уничтожен. Александр отвел свои полки из ливонских границ и встал на Узмени, узкой протоке, соединяющей Чудское и Псковское озера, у Вороньего камня (островка-утеса, ныне скрытого водой Чудского озера) [5].

Немецкие крестоносцы строились обычно в боевой порядок, известный под названием «кабаньей головы». Это была узкая, но довольно длинная колонна. По бокам ее двигалась рыцарская тяжеловооруженная конница, а во главе находился клин из нескольких сужающихся к переду рядов наиболее опытных и закаленных в боях братьев-рыцарей. В центре колоны находилась пехота из финно-угорских кнехтов, которым в бою отводилась второстепенная роль. Мало какому противнику удавалось выдержать удар «кабаньей головы».