Владимир Лигута - Наша кровь у Сморгони Страница 5

В рядах атакующих был и 17-летний ефрейтор Р. Малиновский. Шрапнелью он был ранен, потерял сознание. Только вечером товарищи смогли вынести его с поля боя на перевязочный пункт, а оттуда на носилках перенесли на станцию Залесье, где был передовой госпиталь. Там, прямо на багажной станционной стойке ему была сделана операция. А ночью подошедший санитарный поезд увез его в Москву.

Прорвать фронт у Сморгони не удалось.

Военная зима 1915-1916 годов выдалась как никогда ранняя, очень морозная и снежная — сугробы местами достигали роста человека. Относительное затишье на фронте нарушалось артиллерийскими дуэлями, полетами самолетов и дирижаблей, вылазками разведчиков.

4 февраля 1916 года три самолёта «Моран-Парасоль» 1-го корпусного авиаотряда, управляемые поручиком В. Витманом, сотником А. Зверевым и прапорщиком Э. Томсоном бомбили позиции противника севернее Сморгони, у Добровлян.

«Бомбы ложились хорошо, поднимая фонтаны огня и снега. Пехота и конные артиллерийские запряжки противника были приведены в полнейшее расстройство. Последние, испуганные шумом моторов, понеслись в разные стороны, переворачивая орудия и калеча попадавшихся на пути людей»

В марте, на станции Залесье, в 10 км восточнее Сморгони, Верховный Главнокомандующий, император Николай II (с ним был и цесаревич Алексей) поднимая боевой дух армии, провел полевой смотр частей в зоне боевых действий. Залесье периодически обстреливалось германской артиллерией, станцию бомбила немецкая авиация. Это позволило командующим фронтами дать согласие на награждение Николая II боевым орденом Святого Георгия. Оно состоялось на Пасху 1916 года. (Цесаревич Алексей был награжден Георгиевской медалью).

Войска с обеих сторон фронта продолжали укреплять занятые позиции — устанавливали дополнительные препятствия, закладывали фугасы. Русским саперам удалось заминировать проволочные заграждения по льду озера Вишнево, разделявшему немецкие и русские позиции.

В противоположность нормальному порядку вещей, в окопах работали ночью, а спали днем. С рассветом грели чай. Поднимались дымки и над немецкой линией. Солдаты говорили «Герман варит свою каву». Затем, за исключением часовых, дежурных взводов и дежурных пулеметчиков, все и с русской, и с немецкой стороны заваливались спать до 10-11 утра. Самое удобное время для внезапной атаки.

За противником наблюдали в перископы, которые часто простреливались или разбивались в щепки. Немецкие пули и снаряды несли смерть. Обычные потери на роту — 3-4 человека убитых и раненных в день.

У дороги за Сморгонью торчали на воинских кладбищах деревянные кресты. Некоторые совсем свежие, на других надписи уже было почти не разобрать.

18-29 марта 1916 года, в 20-ти километрах севернее Сморгони, у Вишнево и Нарочи, наступала II-я армия. Помогали союзникам, сражавшимся во Франции, у Вердена. На сморгонском участке, у деревень Черняты, Гориденяты и Дубатовка, дивизии X-й армии ежедневно «демонстративными действиями» — артобстрелами, пулемётной и ружейной стрельбой отвлекали на себя противника, обеспечивая главный удар. Немцы отбили русское наступление. Были большие потери.

А по пустым, мертвым улицам Сморгони мерно шагали патрули. Город был полностью разбит тяжелой немецкой артиллерией. От облаков ядовитых газов, уже не раз проносившихся здесь, почернела штукатурка разрушенных зданий. Повсюду торчали остатки кирпичных стен и печные трубы. Кое-где были видны остатки мощеных улиц, между ними ходы сообщения, брустверы траншей и окопов, наблюдательные пункты и блиндажи.

Жители давно уже покинули «мертвый» город.

«Мир праху твоему, маленькая Сморгонь…»

Местность за городом была буквально напичкана воинскими частями и артиллерией всех калибров. Все тщательно укрыто и замаскировано от немецких наблюдателей с самолетов и привязных аэростатов.

Коновязи с лошадьми спрятаны в лесных чащах. Пехота сидела в глубоких узких окопах, огражденная кольями проволочных заграждений. Вся земля изрезана замаскированными ходами сообщения, извилистыми и ломанными.

Артиллерия притаилась на обратных скатах холмов, заставленная целым лесом срубленных елей.

На один километр — 105 орудий — несколько батарей полевых трехдюймовой, гаубичные дивизионы, тяжелые орудия и железнодорожные платформы с дальнобойными мортирами. Для них была специально построена 19-километровая ветка от станции Пруды до поста «648 верста» железной дороги Молодечно — Лида. Только два паровоза могли тянуть по холмистой местности шесть платформ с орудием 14-го и 98-го мортирных парков. Их наблюдатели в привязных аэростатах постоянно висели высоко в небе.

Ночью все вдруг преображалось. На дорогах появлялись пехотные колонны, ехали кухни, обозные и санитарные повозки, передвигались артиллерийские батареи…

Восточнее, к Молодечно, были развернуты артиллерийские склады и ремонтные мастерские, полевые аэродромы и станции выгрузки, обозные батальоны, почтово-телеграфные отделения и полевые почтовые конторы.

Тысячи километров телефонных и телеграфных проводных линий связали сморгонские позиции со штабами корпусов, армий, со Ставкой Главнокомандующего в Могилеве, с Петроградом и Москвой.

В деревнях и местечках появились тыловые транспорты, войсковые аптеки и магазины, хлебопекарни и конюшни конского запаса. 90 резервных гуртов скота Минского Военного Округа обеспечивали фронтовиков мясом. Солдатский паек составлял тогда в день 3 фунта (фунт — 409 г) хлеба, 1 фунт мяса, 0,5 фунта сала, 18 золотников сахара (77 г), растительное и сливочное масло, крупы и овощи. Горячий чай и квас круглосуточно, горячая пища два раза в день. В дни религиозных праздников — куличи, пряники, конфеты.

К лету 1916-го у Сморгони были проложены сотни километров шоссейных и железных дорог — обычных и узкоколейных на паровозной и конной тяге, наведены мосты и паромные переправы через р. Вилию, уложены десятки километров гатей в болотах севернее города.

В войска поступало пополнение. Особое внимание было уделено его боевой подготовке. С этой целью во всех полках были созданы запасные батальоны. Для ведения позиционной войны в каждой дивизии были сформированы две сапёрные роты и специальная команда.

Боевой дух офицеров и солдат был высокий. X-я русская армия готовилась наступать.

Немецкие позиции по всему фронту были сильно укреплены. За Сморгонью они состояли из четырех полос, почти до Ошмян, на расстоянии между ними от 3 до 5 километров.

Каждая полоса включала в себя не менее трех линий окопов и траншей в 150-300 шагах одна от другой.

Все окопы полного профиля, выше роста человека. Тяжелые бетонные доты и блиндажи, «лисьи норы», гнезда для пулеметов связывала с тылом система многочисленных ходов сообщения. Окопы были сооружены с таким расчетом, чтобы подступы к позициям обстреливались перекрестным оружейным и пулеметным огнем восьми станковых и двенадцати ручных пулеметов каждого батальона. Железобетонные укрытия были устроены с комфортом — стены и потолки обиты досками, полы дощатые или глинобитные. В окна вставлены стекла. В комнатах нары и полки. Каждая укрепленная полоса немецких позиций была защищена проволочным заграждением из 15-20 рядов кольев.

В окопах — немецкий порядок: стенки аккуратно обшиты досками или плетеной лозой, на дне — дорожка из березовых чурок, в отдельных местах и стенки и дно траншей — из бетона, повсюду стрелки-указатели и надписи-обозначения.

У высоты 72,9 на северной окраине Сморгони, через проволоку заграждений немцы пропустили электроток, а впереди перед окопами, кроме обычной колючей проволоки, установили специальную сетку, чтобы отскакивали ручные гранаты и заложили фугасы.

Южнее, за железной дорогой, в лесу между второй и третьей укрепленными полосами, чуть отступая от опушки, немцы выстроили "дачный" офицерский поселок. Из березовых веток, крашеных досок и разрисованных листов фанеры были построены небольшие домики и коттеджи. Между постройками — усыпанные песком дорожки, маленькие лавочки и столики, клумбы для цветов. На увитых еловыми ветками воротах сделаны надписи — «Villa Berta», «Villa Maria»… Воспоминание о мирной жизни…

В апреле немцы вновь начали у Сморгони газовые атаки. Большие потери понесла 84-я пехотная дивизия 26-го армейского корпуса, почти полностью погибла 9-я рота прапорщика В. Абрамова из 334-го пехотного Ирбитского полка.

Штурм «Золотой горки»

Газовые атаки

4 июня 1916 г. Юго-Западный фронт генерала от кавалерии А. Брусилова начал в Галиции успешное наступление против австро-венгерской армии. Развивая этот успех вспомогательных действий, Западный фронт генерала от инфантерии А. Эверта должен был нанести главный удар на участке усиленной Х-й армии у Сморгони — Крево.

Но, узнав о переброске сюда девяти дивизий противника, командующий не решился отдать приказ о наступлении.