Бои в Прибалтике. 1919 год - Коллектив авторов Страница 5

еще предстояло выяснить. Судя по имевшемуся опыту, с таким «арьергардом 8-й армии» утверждать этого было нельзя[22]. Новый командир Железной бригады в любом случае незамедлительно приступил к работе, чтобы раздобыть в свое распоряжение годные к действиям части. В ходе его деятельности, в большой степени основанной на личном воздействии, решающим обстоятельством были сознательный отказ от любого рода окопной войны и решение вести неизбежную пока что оборону активно, прежде всего за счет глубоких рейдов вглубь территории противника.

Как это воздействовало на лучшие из этих небольших отрядов, показывает одно из описаний командира названного его именем отряда охотников[23] капитана фон Бессера. Он смог удержать несколько готовых сражаться офицеров и нижних чинов из своего разбежавшегося добровольческого батальона, а о первых действиях своего отряда он писал: «Теперь для нас началась война иного типа, в особенности для меня как командира мелкого отряда. Обученному и привыкшему действовать всегда в составе крупных соединений мне теперь следовало самому себе ставить задачи, устанавливать цели. Самый прекрасный из видов боевых действий – быть предоставленным самому себе; сам себе господин во всем, более не отчитываясь ни перед кем, кроме Господа в небесах[24]. Будучи освобожден от тяжелого груза ответственности перед зараженной большевизмом бандой солдат, я вздохнул свободно, когда это убогое сообщество было устранено и теперь ничего от него не исходило. Наконец-то, смогли начать приключенческую, свежую, свободную солдатскую жизнь. И она пошла, причем особая ее прелесть была вызвана тем, что теперь напротив стоял враг, о взятии которого в плен не было и речи, ведь могла быть только победа или смерть[25]. Без каких бы то ни было медицинских средств, без врачей и перевязочных материалов, без лазарета, куда можно было бы добраться – всякое серьезное ранение означало смерть. И так и должно было быть, чтобы иметь возможность проявить высочайший уровень человеческой доблести.

Вскоре мой план был готов. Сложность задачи заключалась в той ситуации, в которой мы находились, и в слабости имеющихся у нас сил. Бои в форме огневого контакта мы теперь могли вести лишь в очень ограниченном масштабе, так как на поставки боеприпасов рассчитывать также не приходилось. Таким образом, мы поддерживали соприкосновение с противником, держали его на острие удара, постоянно следя за его перемещениями и регулярно докладывая о них германским командным инстанциям, занятым формированием добровольческой армии в Либаве.

Еще утром 7 января мы двинулись в сторону противника в маленький, расположенный недалеко от Муравьево город Тыркшле. Там я сформировал свою охотничью патрульную команду из моего отряда из 32 человек, включая офицеров и партизан[26], таким образом, что получилось два офицерских патруля силами по 10 человек с установленными на санях пулеметами. Остальные составили штаб и обоз отряда, где был и третий пулемет и три человека прислуги при нем. Офицеры вынуждены были учитывать изъяны нашего состава и исполнять часть обязанностей нижних чинов, что поначалу приводило к задержкам, так как обучение отдельным действиям, например, при обращении с пулеметом, пришлось начать только теперь. Теперь вовсе не думали, что все оставшиеся в тылу будут хорошими солдатами. Во-первых, большинству попросту не хватало основательной военной выучки, а многим и боевого опыта и испытаний, а потом среди них, к сожалению, находились и такие, кто придавал большее значение таким сопровождающим войну явлениям, как грабежи и насилие, нежели твердому исполнению солдатского долга, или же те, кому остаться солдатом казалось единственной возможностью выжить. Однако таких, к счастью, были лишь единицы, так что после их удаления, потребовавшегося по дисциплинарным причинам, мой маленький отряд продолжал сохранять дееспособность. Тогда боевой дух отряда, названного моим именем, был высок, а после наших успехов он и еще поднялся, а доверие ко мне, как командиру, укоренилось окончательно».

Позади тонкой заградительной линии в Либаве стояли три добровольческих батальона, которые губернаторство приказало доставить из Германии в качестве замены отступающим ландштурмистам. Прибывший в те же дни в Либаву офицер Генштаба 1-й гвардейской резервной дивизии сравнивал их боевые качества с берлинскими эрзац-батальонами революционной поры; в бою в открытом поле на них рассчитывать было нельзя, даже если на это согласился бы солдатский совет, имевший тогда в Либаве большое значение.

Как обстояли дела по обе стороны линии фронта в январе 1919 г., показывает приводимое ниже извлечение из дневника командира Добровольческого корпуса егерей Гольдингена:

«В начале января обострение обстановки. Сильная большевистская агитация среди латышского населения.

9 января. Арест негодяев в Гольдингене, Газенпоте и Фрауэнбурге. Насильственный роспуск исполнительного комитета при временном латышском уездном управлении в Гольдингене.

10 января. Разоружение так называемого латышского ополчения в Гольдингене. Установлен комендантский час с 7 вечера.

11 января. Гарнизон Фрауэнбурга подтянут к Гольдингену, так как Фрауэнбург уже занят первыми прибывшими из Риги и Митавы частями балтийского ландесвера. Пост из Вормена также отправился в Гольдинген. Перед нашим фронтом германских частей больше нет… Мы постоянно предпринимаем рейды, чтобы поддерживать порядок. Каждый день перестрелки с местными большевиками, которые по мере подхода большевиков из русских становятся все более назойливыми.

15–16 января. Рейд через Цабельн в Кандау до оз. Кангерн. Расстрел большевистских вожаков и захват множества агитационных материалов в Кандау. Там же были большевиками расстреляны священник Берневиц и книготорговец Штейн, а его брат тяжело ранен. Остальные арестованные немцы были освобождены.

В первой половине января в Гольдинген прибывали многочисленные беженцы из балтийских немцев, которых под военной охраной отправляли в Либаву со всеми их пожитками».

И вплоть до прибытия штаба корпуса с Железной дивизией, бывшей тогда важнейшей из имеющихся частей, тем временем происходили заметные перемены. С прибытием отрядов Хайльберга, Либермана и Борке, а также трех полубатарей она не только обрела существенное подкрепление, но и прошла крещение огнем на Виндаве. При первом ее посещении начальник штаба вынес впечатление, что командование и войска Железной дивизии могут с уверенностью ожидать развития событий.

Организация обеспечения охраны границы

Тем временем Верховное командование «Север» 1 февраля приказало 1-й гвардейской резервной дивизии прибыть в Либаву, а 2 февраля выпустило «Основания по обеспечению охраны границы в сфере ответственности Верховного командования «Север»». Согласно им, защита Восточной Пруссии на выдвинутых вперед рубежах поручалась приданным штабам корпусов – Ландверного, Смешанного резервного, 52-го генерального командования[27] и 6-го резервного. Следовало удерживать большевистскую опасность как можно дальше от границ рейха. 6-й резервный корпус должен был решать эту задачу на занимаемых им в тот момент рубежах и при этом для данной цели взаимодействовать с финскими[28] и эстонскими