Судьба человека - Светлана Файзрахманова Страница 5

Леонас отдал другу свой паспорт, они были немного похожи внешне. А черно-белые фото в паспортах дарили нашему герою шанс на свободу.

— Если не будут присматриваться, то не поймут, что это не ты. А через неделю я напишу заявление в полицию о потере паспорта. Ты должен будешь добраться до ООН за это время.

— Черт, черт, — ругался Павел. Через два дня он добрался до Берлина. Очень хотелось есть, и даже имея деньги, он боялся зайти в привокзальную закусочную чтобы не выдать себя. Хотя, немецкий он немного знал, учил его и в школе, и в институте. Все равно тут будет пересадка, — подбадривал себя Павел. Радовало, что не надо переходить на другой вокзал, и теперь он стоял у привокзальной закусочной и давился слюной.

— Ich hätte gerne ein Sandwich und Tee, bitte (Мне бутерброд и чай, пожалуйста), — уверенно попытался сказать Павел. Продавец молча отбила ему сэндвич и чай и попросила 8 марок.

Жадно перекусив, он пошел искать поезд Берлин-Женева.

Вот он и на финишной прямой, неужели все. Неужели он сможет добраться до конца.

Мысли Павла неслись на перегонки с поездом.

Третий день пути подходил к концу, поезд прибыл на вокзал в Женеву в 23–40.

Придется ночевать на вокзале в комнате ожидания. Ну ничего, главное, что добрался, — утешал себя Павел. На вокзале к нему подошел полицейский, спросил документы. Павел показал ему паспорт со штампом о пересечении границы и билет. Тот мельком глянул и отошел.

Наш беглец немного успокоился, спокойно уселся в кресло в зале ожидания и задремал.

Сон был тревожный, виделись полицаи, которые били его в тюрьме. Потом жена, жаловалась как ей плохо, и зачем он их бросил. Потом довольная теща…

Кто-то сжал его плечо. Открыв глаза, он осмотрелся. На него в упор смотрел старик.

— Du hast geschrien, Junge (Ты кричал, парень) — осторожно сказал дед.

Павел встал, сходил в туалет, посмотрел в зеркало на заросшее щетиной лицо, — Да, красавец. Умылся, достал из походного рюкзака свежую, но мятую рубашку, переоделся и пошел искать ООН.

На собеседовании (на допросе):

— Назовите ваше полное имя и дату, и место рождения.

— Баровский Павел Сергеевич, я родился в СССР, 21 ноября 1965 года в селе Ново-Литовское Приморского края….

— Где ваши документы, подтверждающие личность? — последовал вопрос.

— У меня их забрали в полиции Литвы и не вернули, — ответил Павел.

— То есть вы утверждаете, что вы проживали в Литве, вас лишили работы, вам отказали в гражданстве? — заполняла заявление секретарь.

— Все верно, — отвечал Павел.

— И вы просите политического убежища в Швейцарии? — продолжала девушка.

— Все верно, — снова ответил уставший беженец.

— У вас есть судимость? — последовал вопрос.

— Да, — сознался он.

— По какой статье вы были осуждены? — спросила секретарь.

— Перешел границу Литвы, — ответил Павел.

— То есть как, разве вы не жили в Литве? — уточнила она.

— В августе 1992 года я ездил к отцу в гости в Россию.

— Вы прожили там полгода?

— Да.

— Почему вы там не попросили политического убежища?

— Россия не предоставляет жилье и пособие беженцам из Литвы, она их депортирует обратно в Литву, что собственно со мной и произошло… А в Литве меня посадили в тюрьму….

— Хорошо, Павел, вас определят в общежитие, пока проверяют ваши документы. Слушание по вашему делу назначат примерно через полгода.

Целых полгода Паша Баровский жил в общежитии за высоким забором вместе с арабами, тоже ждавшими своего часа. Каждый из них ждал, что скажет ООН. Ходил на бесплатные курсы французского, так как жил в кантоне Во, где все говорят на французском. Изучал историю Швейцарии.

— Поль, почему вы выбрали французский кантон, вы вроде бы немного знаете немецкий, — спросила наш преподаватель.

— Мне нравится французский регион Швейцарии, Женевское озеро и Альпы. И климат теплее чем в том же Цюрихе, ответил он.

— Отлично, а теперь подготовьте рассказ о себе на французском, — улыбнулась учительница.

Через полгода в ноябре 1993 года суд ООН встал на его сторону и присвоил статус Апатрида (человека без гражданства). А также Павлу назначили пособие в две тысячи девятьсот швейцарских франков.

Затем помогли найти жилье все в том же кантоне Во, и Поль, как теперь тут его звали, по сей день живет на берегу Женевского озера. Российский диплом ветеринара здесь не действителен. Чтобы его подтвердить, нужно пройти переобучение в местном университете, но это очень дорого и никакого пособия, каким бы большим оно не было, не хватит.

«Поэтому я просто живу, учу французский, езжу отдыхать на берег Средиземного моря в Ниццу, иногда выезжаю на рыбалку в Швецию. Помогаю друзьям и знакомым с их питомцами, потому что ветеринары здесь дорогое удовольствие» писал Павел отцу.

— Поль, посмотри, у меня Чарли хромает, какой-то идиот разбил бутылку, и он порезал лапу об осколки, — попросила Ирэн.

— Хорошо, посмотрю, купи обеззараживающие лекарства и пластыри, — сказал он хозяйке пса.

— Чарли, пошли, посмотрим твою лапу, — позвал собаку Павел.

Обеззаразил поврежденный участок, достал медицинским пинцетом, застрявший в подушечке лапки осколок, нанес обезболивающую мазь, заклеил пластырем и надел специальный не промокающий мешочек на лапку. — Ну вот и все, дружище, будь осторожнее.

С Ирэн они подружились на курсах французского. Она там преподавала. А еще она преподает русскую литературу и русский язык в Лозаннском университете. И нам есть что обсудить тихими спокойными вечерами.

«Привет, пап, мне уже 42 года, а тебе 73 недавно стукнуло. Как быстро жизнь пролетела. У меня ни семьи, не родины, ничего не осталось. Ладно, что теперь жаловаться. Кому что на роду написано видать.

Как там сестра поживает? Про Лешку Метелева, моего дружка, что- нибудь знаешь?

В 2007 году моему сыну Эрику стукнуло восемнадцать, я выслал ему денег и приглашение, и он сам смог приехать ко мне в гости. Первый раз за долгие годы я увидел сына. Рассказал ему