Вячеслав Фомин - Варяго-Русский вопрос в историографии Страница 50

С помощью такой «этимологии» – или «филологической герменевтики» – Рудбек доказал скандинавское происхождение Гипербореи, продемонстрировав, что Диодор не опознал в греческом Борее доброе старое шведское имя Поре/Боре. Такую же «герменевтику» Рудбек использовал для доказательства скандинавского происхождения и ряда других топонимов греческих мифов. Например, в главе «О наименовании Швеции Heligs Öja или остров Блаженных» Рудбек постулировал, что в древности Швеция называлась также и Эликсией, или островом Блаженных: «Из всех имён, которыми Швеция была почтена и которые были услышаны греками и записаны ими в несколько неверном виде, было и такое как Helixoia…», которое произносилось также как Elixoia или остров, где жили yfwerborne – Рудбек, не раздумывая, вставляет своё искусственное слово yfverborne вместо гипербореи в цитаты из древнегреческих авторов, принуждая их говорить его тарабарским языком. Если бы греки понимали наш язык, уверен Рудбек, они бы не стали писать, что Elixoia – остров, поскольку шведское слово «ö», «остров», уже входит в название Elixoia. Но отсюда и явствует, что за греческим названием Эликсия скрывается шведское Heligsö, что и означает, по Рудбеку, «Остров Блаженных»[147].

Но кроме гипербореады с идеей основоположничества шведов в создании древнегреческой культуры Рудбек дал ход и другой фантазии, зародившейся одновременно с гипербореадой, – идее основоположничества шведов в создании древнерусской государственности. Политическая конъюнктура благоприятствовала: после Столбовского мира, заключенного в 1617 г., Швеция удерживала захваченные во время Смутного времени обширные территории Новгородской земли: Ижорскую землю, Ивангород, Копорье, Ям, Орешек, Корелу с уездом, благодаря чему контролировала русскую торговлю хлебом на западноевропейских рынках, что давало приток свободных средств в казну шведской короны. В 1630-х гг. Швеция вступила в Тридцатилетнюю войну (1618–1648), общеевропейский военный конфликт, изначально вспыхнувший между католиками и протестантами Германии, с целью подчинить своему контролю балтийское побережье Германии и одержала ряд крупных побед в этой войне. Все эти обстоятельства направляли шведскую историографическую мысль на поиск новых «побед» и в историческом прошлом. В 1671 г. была опубликована «История десятилетней шведской войны» Юхана Видекинди, где была приведена сфальсифицированная речь Киприана, в которой он якобы говорил о Рюрике из Швеции[148]. В 1675 г. в Лундском университете Эрик Рунштеен защитил диссертацию «О происхождении свео-готских народов», в которой, развивая фантазию о переселении свея-готского народа из Швеции в Скифию, доказывал, что этнонимы Восточной Европы – скандинавского происхождения: аланы получили своё имя от провинции Олодингер (Ålåndingar et Olåndingar), а роксоланы – имя выходцев из Росландии (Roslandia) или Рослагена (Roslagia)[149].

Как видим, путь от фантазии готицизма к утопии норманизма выстраивался представителями шведской историографии XVI–XVII вв. как в игре в кубики: для каждого нового пролёта отбирались «кубики» от предыдущей «стройки», при этом чуткий нос придворных историков всё время вытягивался, жадно ловя и изучая парфюмы, исходящие из придворных канцелярий, – какой материал отбросить, какому отдать предпочтение? Диссертация Рунштеена как раз олицетворяет попытку соединить историю роксоланов – древнего народа Восточной Европы, в которых античная и ренессансная традиция видела одного из предков русских, с воображаемой историей свео-готских народов. У Рунштеена уже присутствует «кубик» с идеями о шведском происхождении восточноевропейских этнонимов, о происхождении от Рослагена имени роксоланов, связываемых с предками русских. Материал для этого «кубика» нашёлся всё в той же неистощимой сокровищнице неопубликованных произведений Буре.

В один из периодов своей деятельности Буре составлял словарь готских и старошведских терминов, используя принятую в его время традицию «рискованных этимологий». Так, он решил, что финское название шведов «rodzelainen» произошло от шведского названия прибрежной полосы в Упландии Рослаген (Roslagen), а топоним Рослаген возник как результат сложных трансформаций целого комплекса понятий, восходящих к глаголу ro – грести[150]. Авторитет Буре явно вдохновил некоторых историков Швеции, в том числе, Рунштеена использовать название Рослагена в рамках своих готицистских построений и начать примерять его на восточноевропейских ландшафтах. На следующем витке шведской фантазийной историографии роксоланы, как известно, были отброшены как неподходящий материал, а Рослаген оказался непосредственно подключённым к этимологии Руси. И этот новый «кубик», введённый в игру уже в XVIII в., был также создан шведскими историками, как это аргументировано показал Фомин, называя имена А.Скарина, Ю.Тунманна и др. Но путь к ним лежал через рудбекианизм, к показу которого я и возвращаюсь.

Конечно, пробиться через развесистые кущи историографической фантазии XVII в. и составить о ней чёткую картину не так просто, но полагаю, что именно Рудбек был тем историком, кто первым в полной мере дал развитие подброшенной Петреем идее, что к предкам шведов можно причислить и древнерусских летописных варягов, а также использовал «свидетельства» Видекинда о Рюрике из Швеции. Но поскольку единственным источником Петрея был Иоанн Магнус, Рудбек постарался максимально расширить свою источниковедческую базу и призвал в свидетели своей правоты даже самого Господа Бога и библейские тексты.

Ссылаясь на Священное писание, Рудбек, сохраняя традиционную для европейского летописания XVI–XVII вв. схему Библии, пытается доказать присутствие на севере, т.е. в Швеции и Финляндии внука Ноя, Магога и других библейских праотцов. Рудбек ссылался, например, на книгу пророка Иезекииля (38, 2-15; 39, 1-6)[151] и следующие слова Писания: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! Обрати лице твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фувала, и изреки на него пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала! И поверну тебя... Гомера со всеми отрядами его, дом Фогарна, от пределов севера... Посему изреки пророчество, сын человеческий, и скажи Гогу: так говорит Господь Бог: не так ли? В тот день, когда народ Мой Израиль будет жить безопасно, ты узнаешь это; и пойдешь с места твоего, от пределов севера...»; «...Ты же, сын человеческий, изреки пророчество на Гога и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала! И поверну тебя, и поведу тебя, и выведу тебя от краев севера, и приведу тебя на горы Израилевы. И выбью лук твой из левой руки, и выброшу стрелы твои из правой руки твоей... И пошлю огонь на землю Магог и на жителей островов, живущих беспечно, и узнают, что Я Господь...».

Эти слова из пророчества Рудбек комментирует следующим образом. Все названные здесь персонажи: Магог, Гог, Фувал, Мешех явно проживают на крайнем севере или в северных широтах, а также на островах севера. Все ученые люди знают, что жители островов на севере – это Швеция и Финляндия, так что упоминание севера и островов, по мнению Рудбека, первое неопровержимое доказательство того, что речь в пророчестве идёт о Швеции и Финляндии. Далее, считает Рудбек, следует обратить внимание на слова о луке и стрелах. Это тоже свидетельство того, что слова пророчества относятся к Швеции. Традицию владения шведами луком, унаследованную ими ещё от скифов, всегда так и описывали: лук – в левой руке, а стрелы – в правой. Подобное обыкновение сохранилось в Даларне, Хэльсингланде, Финляндии и в Лапландии. Третье доказательство видит Рудбек в том, что следы имен библейских праотцов Гога, Магога и др. сохранились и в топонимике Скандинавии, и в именослове шведских правителей. Почему, например, Гог называется князем (в шведском переводе Библии, первейшим), вопрошает Рудбек? Потому что это имя было почётным именем и титулом самых прославленных шведских правителей, достаточно только справиться в «Эдде». Кроме того, есть много мест в Упландии, Сэрмландии, Вэстманаландии, в которых сохранилось присутствие имени Гог[152].

Имя Магога, продолжает далее Рудбек, это уж явное шведское имя Мангог (Mangog), что означает «могучий герой» («en mächtig Hielte»). С его именем, согласно Рудбеку, связано название острова Magogrs-öö, которое он находит на старой карте Швеции, на карте Оксфордского издания и на других (Sweriges gamla Tafla Maggor-öö, Oxfort nya Tafla och Blau Sjöspegel Maggeren), а также – у Буре как Magger-öö. Название Маггерэн, как легко можно догадаться, происходит от шв. mager т.е. скудный, бесплодный и означает Скудный/Бедный остров. Но взгляд Рудбека различает в нём великое библейское прошлое, и тут уж ничего не поделаешь: он ВИДИТ это! Так же легко находит Рудбек соответствия для имени Мешеха – их он находит в Финляндии. Фувал (есть русские варианты как Тобел) в шведском переводе читается как Tubal. Рудбек уверен, что это русское Тобол – сибирская река в бассейне Оби (по сведениям Рудбека, протекает в Пермской земле). Так же легко идентифицируются Рудбеком и другие имена, с помощью чего он доказывает, что страна Гога и Магога, которая упоминается в Священном Писании, находилась в Швеции, а шведы были князьями над финнами и русскими[153].