Валентина Скляренко - Великие завоеватели Страница 50

Но сражаться ему пришлось не с монголами, а с ближайшими европейскими соседями — шведами и немцами. Первое его знаменитое сражение, которое принесло ему славу на долгие века, состоялось 15 июля 1240 года на берегах Невы и закончилось полным разгромом шведов. Именно после него князь Александр Ярославич первым из русских князей получил прозвище за победу на поле брани и стал называться Невским. Другая знаменитая битва, известная как Ледовое побоище, произошла 5 апреля 1241 года на льду Чудского озера. Как отмечает историк Г. В. Вернадский: «Немцы и чудь построились свиньею (клином); им удалось прорвать линию русской рати, но в это время Александр с отборным войском зашел немцам в тыл и этим решил дело. Разгром неприятеля был полный». В «Житии» великого князя и прославленного полководца говорится: «И была злая сеча, раздавался такой треск от ломающихся копий и звон от мечей… и не было видно льда, ибо он покрылся кровью…»

Этими победами Александр Невский обезопасил западные границы Руси. Теперь надо было приложить все усилия для того, чтобы ослабить тяготы монголо-татарского ига. Ведь несмотря на то, что враг до Новгорода так и не дошел, город, так же как и другие русские города, был вынужден подчиниться монгольской власти. Первым, кто отправился в 1239 году на поклон к хану Золотой Орды, стал отец Александра, князь Ярослав. Почему именно он и как ему удалось договориться с золотоордынцами? У историков подобных вопросов, как правило, не возникало. А вот писатель Бушков, озадачившись ими, дает такой ответ: «До "вторжения татар" Ярослав Всеволодович пребывает, полное впечатление, в унижении и безвестности. Княжит в городке Переяславле-Залесском, который тогда был глухой дырой и входил в состав Владимиро-Суздальского княжества, которым правил брат Ярослава Юрий. Как я ни копался в трудах историков и сборниках летописей, не мог найти сведений о каких бы то ни было свершениях Ярослава до 1238 г., кроме участия в нескольких междоусобицах. Совершенно бесцветная жизнь третьесортного князька, осатаневшего от скуки в богом забытой провинции… И вдруг все меняется — рывком! По Владимиро-Суздальскому княжеству молниеносно проносится «ордынская» конница, один за другим падают города. С тем самым удивительным проворством, о котором мы уже говорили, степняки в считанные дни обучаются войне в лесных чащобах, где, на реке Сити, и уничтожают князя Юрия с его дружиной. В разоренный Владимир прибывает Ярослав. …отсюда и начинается возвышение Ярослава, прозябавшего дотоле в безвестности». По мнению Бушкова, никаких «пришельцев нет», просто «в результате хорошо спланированной военной операции князь Ярослав захватывает власть над значительной частью Руси». Так кто же, как не он, может после этого претендовать на старшинство над прочими князьями? Традиционная версия историков толкует события, связанные с княжением Ярослава, конечно же по-другому. 

Трагическая гибель Ярослава

Как пишут русские летописи, Батый встретил Ярослава с почестями и поставил его «первым над князьями», выдав на то специальный ярлык. Более того, по сообщению итальянца Плано Карпини, князь становится представителем Батыя в столице Монгольской империи Каракоруме, где проходят выборы верховного хана. Ободренный таким приемом и результатами поездки, великий князь даже не догадывался, чем обернется для него эта ханская «милость». Да и как он мог тогда подумать, что вскоре превратится в заложника политической борьбы за власть среди монгольских ханов.

А тем временем между Золотой Ордой и Монгольской империей стали складываться непростые отношения. Батый все больше и больше укреплялся в своем могуществе, что не могло нравиться вдове умершего хана Удегея — ханше Туракиной. Все сложнее и сложнее становилось управлять Батыевым царством из далекого Каракорума. Еще одним дерзким вызовом центральной власти стало самовольное строительство Батыем степной столицы.

Демонстрируя все большую и большую независимость от Каракорума, правитель Золотой Орды тем самым подписал смертный приговор своему даннику князю Ярославу. Согласно официальной версии, в его гибели, происшедшей в 1246 году, повинна властолюбивая, глупая и жадная ханша Туракиной. Зная, что он является старшим среди русских князей, вдова великого хана решила его уничтожить. И сделала она это с поистине азиатским коварством. Ханша удостоила князя особой милости, пригласив его к себе в гости и собственноручно угощая отборными яствами. Вернувшись после этого угощения, Ярослав сильно занемог и на седьмой день умер в страшных мучениях. «Все тело умершего покрылось многочисленными пятнами и при этом удивительно позеленело», — так писал в своих дневниках Плано Карпини.

В Лицевом своде [48] XVI века миниатюрист представил исполненное горести изображение «смерти при дороге»: кони, остановившиеся у дороги, пустые телеги, опечаленные люди и тело князя на смертном ложе. Известие о гибели князя на Руси истолковали однозначно: в волынской летописи прямо сказано, что князя «зельем уморили»; в суздальской осторожно замечено, что он умер «нужною», т. е. насильственной смертью. Тело Ярослава доставили во Владимир и похоронили в Успенском соборе. Летописец сообщает, что «слышав Олександр смерть отца своего, приеха из Новограда в Володимир и плакася по отце своемь». Для молодого новгородского князя эта потеря была невосполнимой, ведь ушел из жизни не просто отец, а самый главный его наставник и друг.

Однако в последнее время у историков появились и другие мнения относительно гибели Ярослава. Существует версия о том, что Батый якобы узнал, что Ярослава в Каракоруме ожидает смерть. Он даже послал гонца, чтобы предупредить великого князя, но тот опоздал — правитель стольного града Владимира был уже отравлен. Другое предположение о гибели Ярослава выдвигает в своей книге «Александр Невский» писатель-историк Б. Л. Васильев. По его представлению, все происходило следующим образом. В то время в Орде было неспокойно. Безрадостные вести поступали из Каракорума. Гуюк, сын ханши Туракиной, пытался задавить Золотую Орду копытами своего войска. Кроме захвата огромных богатств, он преследовал еще одну цель: полное уничтожение Батыя. Но для этого ему нужна была поддержка православных русских княжеств. Так как он готовился к походу на Европу, его путь пролегал через монгольские степи, а затем и через Русь…

Правитель Золотой Орды также видел свое спасение только в союзе с северными княжествами Руси. Но он понимал, как пишет Б. Л. Васильев, что «Гуюк был несоизмеримо сильнее, а обещание сильного всегда весомее обещаний загнанного в угол…». Кроме того, любимый внук Чингисхана знал, что князь Ярослав податлив на лесть, а в Каракоруме льстить умеют. Батый опасался того, что если князь владимирский вместе с ханом Гуюком решится отправиться в совместный поход на Европу, то Золотая Орда исчезнет, «как пыль на ветру», а русские княжества превратятся в «дойную корову ненасытного Гуюка». Далее Б. Л. Васильев пишет: «Невский не станет помогать нам (Золотой Орде), если его отец поддержит Гуюка. Что можно сделать, чтобы князь Ярослав отказался от совместного похода на католиков?» Выход был только один — отравить Ярослава и сделать это так, чтобы подозрение пало на Каракорум. Таким образом, по мнению писателя, трагическая гибель князя была организована не ханшей Туракиной или ее сыном, а самим Батыем.

Какая из этих версий отвечает исторической действительности, сказать трудно, поскольку прямых доказательств ни одна из них не имеет. Зато достоверно известно, что сразу же после смерти Ярослава между католической Европой и Золотой Ордой началась тайная война за привлечение в союзники его наследника, князя Александра Невского, который теперь стал правителем не только Новгорода, но и Переяславля. 

Нелегкий выбор Александра

И католическая Европа, и Золотая Орда пытались перетянуть Александра, как одеяло, на свою сторону. Первая обещала князю за признание Римского престола помощь в борьбе с Ордой. Александр не доверял Западу, так как хорошо знал историю христианского мира. Он помнил о падении Царьграда (Константинополя), который был разорен и захвачен рыцарями-фанатиками, которые шли в Палестину с благословения Папы Римского.

В 1248 году к Александру прибыли два посла — кардиналы Галд и Гемонт с посланием от Папы Иннокентия IV. Их задача сводилась к тому, чтобы склонить князя к подчинению Риму. В послании, в частности, писалось: «Да будет тебе ведомо, что коль скоро пристанешь ты к людям, угодным нам, более того — Богу, тебя среди других католиков первым почитать, а возвеличении славы твоей неусыпно радеть будем…» Но в ответ Александр Невский написал Папе Римскому: «Сии все добре сведаем, а от вас учение не приемлем». Это означало, что князь отказался от союза с Западом.