Евгений Чернов - Тайны подводных катастроф Страница 50

В 11.10 (запись в «черновом» вахтенном журнале) была приготовлена аварийная партия из восьми человек, не считая разведчиков.

С 11.21 отсутствовала связь с кормой. Но только в 12.06 в IV отсек была напраалена группа разведчиков.

В разведку пошел командир дивизиона живучести БЧ-5 — в ущерб своим прямым обязанностям, которыми он не занимался практически в течение всей аварии.

В 12.33 из IVотсека аварийной партией были выведены из аппаратной выгородки два человека — лейтенант А. В. Махота и мичман М. Н. Валявин.

В 13.05 из Vотсека аварийной партией выведены шесть человек — капитан-лейтенант Н. А. Волков, мичман В. Ф. Ткачев, матрос Ю. В. Козлов, капитан-лейтенант С. А. Дворов, мичман С. В. Замогильный и лейтенант А. А. Шостак.

В 13.27 из V отсека был эвакуирован матрос В. Ю. Кула-пин, а в 13.41 — мичман С. С. Бондарь. Оба были без сознания, использовали для дыхания ШДА, их эвакуировали из V отсека в последнюю очередь.

В аварийных партиях и в разведке участвовало 11 человек, при этом командир дивизиона живучести капитан 3-го ранга В. А. Юдин за время аварии восемь раз ходил в кормовые отсеки.

При эвакуации личного состава из IV и V отсеков аварийными партиями и ГКП проявлены настойчивость, мужество и, несмотря на отдельные ошибки — умение, причем основная заслуга в этом принадлежит командиру дивизиона живучести капитану 3-го ранга В. А. Юдину.

Согласно записям в «черновом» вахтенном журнале, в 12.35 прекратилось поступление дыма в трюм III отсека. Это означало, что давление в аварийных отсеках упало с 13 кг/см2, которое было отмечено в 11.50, до 3 кг/см2.

Основной объем дымовых газов выходил через разрушенный трубопровод продувания ЦГБ № 10 правого борта (в цистерну) и нагревал легкий корпус этой цистерны. В результате резиновое покрытие легкого корпуса в районе ЦГБ № 10 правого борта было нарушено. Это нарушение констатировано при осмотре АПЛ глубоководными аппаратами «Мир» в 1991–1992 гг.

Ориентировочно в 14 часов давление в аварийных отсеках снизилось и стало равным около 0,5 кг/см2 избыточного. С этого момента, как следует из расчетов, в VII отсек К-278 начала поступать забортная вода.

В соответствии со ст. 72 РБЖ-ПЛ-82 ГКП обязан был объявить аварийную тревогу «Поступление воды в VII отсек» и принять меры по сохранению плавучести и продольной остойчивости корабля.

Этого сделано не было.

В связи с тем, что при пожаре не были созданы рубежи обороны, поступающая в VII отсек вода продолжала вытеснять в отсеки корабля дымовые газы, выходящие по кислородному трубопроводу системы регенерации воздуха, по трубопроводу дистанционного управления арматурой ВВД и через лабиринтовые уплотнения насосных агрегатов ТЦНА и в систему ШДА.

Начиная с 11.42 ГКП неоднократно предпринимал попытки снять давление с аварийных VI и VII отсеков для снижения интенсивности пожара в этих отсеках. Эти попытки были оправданны в первоначальный период.

Согласно записи в «черновом» вахтенном журнале, в 11.50 давление в аварийных отсеках достигло 13 кг/см2, при расчетной прочности переборки между V и VI отсеками, равной 10 кг/см2.

В 11.56 началось самопроизвольное падение давления в аварийных отсеках. С этого момента попытки ГКП снять давление с аварийных отсеков вели к более раннему их затоплению и более ранней гибели корабля.

Такие попытки предпринимались, согласно записи в «черновом» вахтенном журнале и показаниям членов экипажа, в 13.33 (показания капитан-лейтенанта С. А. Дворова), в 13.44 и в 13.55.

Нельзя исключить, что попытка снять давление с аварийных отсеков была осуществлена ГКП около 16.20.

Свидетель В. В. Геращенко на допросе сообщил, что действия по снятию давления с VI и VII отсеков предпринимались командиром БЧ-5 капитаном 2-го ранга В. И. Бабенко. Об этом свидетель заявил:

«В это же время капитан 3-го ранга А. А. Володин сообщил, что с самолета запрашивают о жертвах на лодке, а также какая нам нужна помощь. Ванин сказал Володину: «Докладывай, что у нас погибших четверо». В это время Бабенко закричал Ванину: «Что ты их раньше времени хоронишь, они, возможно, в шестом спрятались за насосом и живы, есть там хорошее место, я учил этому Колотилина. Там же, наверняка, и Бухникашвили. Надо только стравить воздух из VI отсека».

После этого Бабенко сказал Володину: «Передай на самолет, что у нас двое погибших».

Примерно в 16.20 возвратившийся снова из V отсека Юдин доложил, что переборки остывают, что он пытался стравить воздух из VI в V отсек, но (из VI отсека) повалила гарь и дым…

Командир Ванин, как бы спрашивая Бабенко, сказан «Как стравить воздух? Опять загазуем лодку. Надо как-то стравить за борт».

Бабенко ответил Ванину: «Я знаю, как стравить давление из шестого за борт». После этого я лично видел и слышал, как Бабенко через переговорную трубу крикнул капитану 3-го ранга Испенкову, который обслуживал работающий дизель-генератор: «Делай, что хочешь, но чтобы у меня были 220/400». Затем Бабенко подошел к пульту и начал нажимать на нем кнопки. При этом он несколько раз отбегал от пульта куда-то, затем возвращался и продолжал нажимать кнопки.

Я видел, как на пульте загорались зеленые и желтые лампочки. …Бабенко продолжал работать на пульте, и вдруг лодку сильно затрясло. Было такое ощущение, что как-будто продувают ЦГБ.

Сидевший в своем кресле Ванин вскочил и закричал на Бабенко: «…! Что ты сделал!?!». После этого Ванин побежал наверх…

Бабенко в это время закричал: «Каданцева[81] ко мне», и побежал в корму III отсека…

Я, видя, что все вдруг забегали, быстро спустился в гиропост. Помню точно (посмотрел на часы) — время было 16.40…

Я побежав во второй отсек снимать питание со щитов на все штурманские приборы.

В коридоре II отсека я встретил мичмана С. И. Черникова и старшего лейтенанта С. Е. Маркова, и закричал им: «Что вы тут делаете? Лодка тонет!» Они удивились, и кто-то из них сказал: «Чего бы она тонула?»

В это же время снова появился командир капитан I-го ранга Ванин. Он забежал в свою каюту во II отсеке, схватил «дипломат «и крикнул: «Всем наверх! Лодка тонет!»»

Свидетель А. В. Зайцев в тот же период времени, о котором выше показал В. В. Геращенко, ощутил, находясь в коридоре II отсека, как кормовую часть лодки заводило из стороны в сторону.

Об этом периоде он сообщил:

«Где-то примерно в 16.15 с разрешения командира опять убыл в каюту для того, чтобы одеться еще теплее, т. к. в ЦП стало намного прохладней, чем было раньше, в связи с работой дизель-генератора и вытяжной вентиляции. На пульте О КС вместо меня опять оставался командир БЧ-5 капитан 2-го ранга Бабенко.

Я пробыл в каюте примерно 10 минут. Выйдя из каюты и находясь в коридоре II отсека, я ощутил, как из стороны в сторону заводило корму лодки. Что это такое было, я до сих пор не знаю. В то время подумал, что это набежала крупная волна.

Я сразу же пошел в ЦП. Когда я пришел в ЦП, то увидел, что командира корабля капитана 1-го ранга Ванина там не было. Где он был, я не знаю. Вид у Бабенко был растерянный. Возле него находился Юдин.

Я подошел к пульту ОКС — он привлек мое внимание своим необычным состоянием. Попутно я посмотрел на приборы крена и дифферента. Мне четко запомнилось, что дифферент в тот момент вырос, за время моего отсутствия, с 1,5° до 3,5–4,0°на корму, о чем я сразу же доложил командиру БЧ-5.

Причину быстрого нарастания дифферента за столь короткий промежуток времени я не знаю, и мне никто ничего не пояснял».

Г. В. Петроградских, командир экипажа самолета Ил-38, о положении аварийной К-278 в период с 16.27 сообщил:

«Положение аварийной подлодки с момента нашего наблюдения за ней и до 16.26–27 практически мало изменялось. У лодки в период с 14.40 до 16.26–27 появился незначительный дифферент. Сколько он был градусов, до 16.26–27 я не определял. При этом я хорошо помню, что до 16.26–27 стабилизатор АПЛ постоянно находился над водой, и мы его хорошо наблюдали.

До 16.20 мы наблюдали незначительное бурление воды в районе кормы. Каких-либо масляных пятен на воде вокруг лодки мы не видели, это точно…

В 16.20 я принял решение в очередной раз направить свой самолет к плавбазе «А. Хлобыстов» для корректировки ее курса к аварийной лодке. …Подлетев, примерно в 16.23, к плавбазе и скорректировав ее курс на аварийную лодку, я вновь возвратился к К-278. Мы уже подлетели и наблюдали ее визуально.