Руслан Скрынников - Иван Грозный Страница 51

Прочесть некоторые «зашифрованные» Синодики было значительно труднее.

Среди всех монастырских списков наибольшие отличия характерны для трех списков московского Богоявленского монастыря. Порядок имен в них был совсем иным, чем в Печерском и других синодиках. Пройти мимо Богоявленских синодиков было невозможно: по числу раскрытых фамилий опальных они далеко превосходят все остальные списки. Использование этих уникальных Синодиков стало возможным лишь после того, как удалось разгадать метод копирования, употребленный богоявленским монахом-переписчиком. Списывая текст, монах разбил его на отрывки (возможно, они соответствовали отдельным страницам Синодика). Из каждого отрывка он выписывал имена опальных выборочно, затем возвращался к началу отрывка и копировал все оставшиеся имена. Схематически конструкцию богоявленских списков можно изобразить следующим образом:

Печерский список

А, Б, В, Г, Д, Е, Ж, 3, И, К, Л, М

Богоявленский список

1) А, Б, Д, Ж, 3, К,

2) В, Г, Е, И, Л, М

Порядок имен внутри каждого отрывка сохранялся, но в «разреженном» виде. При новых копированиях в XVII-XVIII вв. некоторые листы попали не на место, что усугубило путаницу имен. Однако, поскольку шифр был раскрыт, текст Богоявленских синодиков удалось «проявить».

Понадобились годы, прежде чем многие тысячи опальных нашли каждый свое место на страницах толстых конторских книг. Реконструированные тексты монастырских списков были записаны отдельными столбцами, один подле другого. Сличение списков позволило заключить, что в основе всех текстов лежала одна и та же «государева грамота». Монастырские списки пестрели ошибками, но поскольку переписчики ошибались каждый по-своему, оказалось возможным исправить их. Так был восстановлен первоначальный «приказной список» опальных Ивана Грозного.

Уже после того, как реконструкция текста Синодика была завершена, в архивах Финляндии нашли Синодик Валаамского монастыря начала XVII в. По-видимому, его скопировали с дефектного списка, в котором были утрачены крупные фрагменты текста. Синодик дает одни имена. Исключены все безымянные поминания и поминания лиц с прозвищами, без молитвенных имен, а равно все подробности казней. Невзирая на утраты и мелкие искажения, Валаамский синодик в уцелевших отрывках воспроизводит имена «убиенных» в том же порядке, что и Синодик нижегородского Печерского монастыря. Таким образом, вновь открытый Синодик подтверждает истинность реконструкции.

На втором этапе работы источник преподнес исследователю новые сюрпризы. Задача заключалась в том, чтобы на основании всех архивных и прочих документов установить, когда погибли лица, внесенные в Синодик. Удивлению моему не было предела, когда все очевиднее стало то, что опальные записаны на страницах «приказного списка» в четкой хронологической последовательности. На первых страницах фигурируют лица, погибшие в конце 1567 г., далее — в марте 1568 г., 6 июля и 11 сентября того же года, ниже — в январе, апреле и октябре 1569 г., в январе 1570 г. и т.д.

Кому и зачем понадобилось выстраивать «убиенных» в хронологической последовательности? История составления Синодика позволяет ответить на недоуменный вопрос.

Грозный поручил составление поминальной книги своим дьякам, открыв перед ними дверь секретных опричных архивов. Дьяки, боясь в чем-нибудь отступить от строгого приказа, выписывали подряд имена казненных из подлинных судных документов и отчетов опричников, сохраняя их терминологию, а нередко также и подробности о месте и обстоятельствах расправ. Порядок и полнота составленных таким способом списков определялись сохранностью опричных материалов и последовательностью их обработки дьяками, которые, переходя от документа к документу, писали опальных в том порядке, в каком их упоминали судные дела.

Реконструкция Синодика позволила установить, что его составители добросовестно проштудировали материалы главного политического процесса периода террора — дела о заговоре Владимира Андреевича. Этот процесс тянулся три года (1567-1570), и на основании его был составлен почти весь Синодик — более 9/10 его объема. По делу Старицкого опричники казнили примерно 3200 человек из общего числа (3300) записанных в Синодике лиц.

Дьяки старательно законспектировали «дело» конюшего Федорова. Их выписки располагались в строго хронологическом порядке. Затем они перешли к самому объемистому из судных дел — делу князя Владимира и новгородским документам. В этом разделе допущен ряд отступлений от хронологического принципа. По-видимому, дьяков торопили, и они стали работать в четыре руки. В результате их выписки из документов о казни Старицких и о новгородском походе попали [229] в сводном тексте Синодика не на место. Поскольку порядок имен внутри выписок не изменен, определение их места в Синодике не вызывает больших затруднений. Работа над вторым списком жертв новгородского похода и его продолжением — псковским списком, а также над более поздним по времени московским материалом велась в прежнем порядке, без всякого отступления от хронологии.

Материалы, относящиеся к делу Старицкого (1567-1570) и второму «изданию» опричнины (1575), хранились в опричном архиве в должном порядке. Что же касается других документов о казнях, то некоторые из них, как видно, затерялись в архиве, и дьяки не использовали их при составлении «приказного списка». В Синодик не попали сведения о казни князя Андрея Шуйского (1543), Кубенского и Воронцовых (1546), Шишкина (1563), об умерщвлении Никиты Шереметева (1564), Шевырева (1565), князя Рыбина-Пронского (1566), князя Михаила Воротынского (1573).

Пропуски Синодика носят закономерный характер: если в «приказном списке» пропущен некий судебный процесс, то в списке опальных пропущены все связанные с этим делом лица. Исключение составляют записи, относящиеся к 1565 и 1571-1572 гг.

В целом пропуски Синодика незначительны. Вопреки заключению С.Б. Веселовского «приказной список» отличался большой полнотой. Приказные люди, «законспектировавшие» опричные судные дела, и не подозревали, что после гибели опричных архивов их конспекты послужат бесценным материалом для историков.

В некоторых списках Синодика подробному тексту предпослан краткий перечень опальных, насчитывающий 75 имен самых знатных из «убиенных». Краткий список был разослан по монастырям в 7090 (1582) г., подробный — в 7091 (1582-1583) г.

Сличение текстов обнаруживает, что краткий Синодик был экстрактом «приказного списка», с небольшими отступлениями от последнего. По непонятным причинам составители краткого Синодика пропустили имена нескольких бояр (Басманова и Яковлевых), а в конце приписали двух бояр, отсутствующих в «приказном списке». Опричный архив исчез. Он сгорел, был уничтожен или сгнил в подземных тайниках.

Казалось бы, никакая сила не может его восстановить. Однако новейшие методы источниковедения позволили решить задачу. Реконструированный Синодик — своего рода конспект утраченного опричного архива. Деяния опричнины описаны в этой кровавой летописи бесстрастно и точно, день за днем, месяц за месяцем. Документ дает ключ к эпохе массового террора в России.

Многолетние споры о целях и результатах опричного террора близятся к концу. …Царь был озабочен тем, чтобы оправдать бесславное окончание похода в Ливонию в конце 1567 г. Причиной отмены похода было выставлено расстройство посошной службы. Податное население — «сохи» выставляли людей, которые служили в обозе армии и волокли пушки. Ведал посошными людьми дьяк Казарин Дубровский, известный взяточник. Он не обеспечил своевременной доставки пушек на границу.

Царь велел подобрать жалобы на дьяка. Дубровский был уличен в злоупотреблениях и казнен. В царском Синодике опальных ему посвящена такая запись: «Казарина Дубровской, да 2 сына его, да 10 человек, которые приходили на пособь». Вслед за тем Грозный взялся за дворян, скомпрометированных доносом Старицкого. Опричники казнили двоюродного дядю князя Владимира Андреевича и некоторых других лиц. Как видно, дядя неосторожно намекал племяннику на возможность перехода власти в его руки.

Начавшиеся казни вызвали резкий протест со стороны высшего духовенства.

Митрополит Филипп посетил царя и долго беседовал с ним наедине. Убедившись в тщетности увещеваний, он выждал момент, когда царь со всей своей свитой явился на богослужение в кремлевский Успенский собор, и при большом стечении народа произнес проповедь о необходимости упразднить опричнину. Кремлевский диспут кратко и точно описан новгородским летописцем: 22 марта 1568 г. «учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати о опришнины». Диспут нарушил благочиние церковной службы и имел неблагоприятный для Грозного исход. Не получив от митрополита благословения, царь в ярости стукнул посохом оземь и пригрозил митрополиту, а заодно и всей земле суровыми карами. «Я был слишком мягок к вам, но теперь вы у меня взвоете!» — будто бы произнес он. На другой день о столкновении царя с митрополитом говорила вся столица. Церковь пользовалась большим авторитетом как среди власть имущих, так и в беспокойных низах. Народ не оставался безучастным свидетелем происходившего.