Всеволод Овчинников - Два лица Востока. Впечатления и размышления от одиннадцати лет работы в Китае и семи лет в Японии Страница 51

За шовинистический угар, за алчные планы господства над Азией пришлось расплачиваться дорогой ценой. Война, начатая на тихоокеанских просторах, приблизилась к берегам самой Японии. Пришлось делать ставку на пилотов-смертников – «камикадзе», в надежде на то, что они подобно Божественному ветру (по-японски – камикадзе) разметавшему флот внука Чингисхана – Хубилая в XIII веке избавят страну от вторжения чужеземцев. Так от культа императора Дзимму с его девизом «восемь углов мира под одной крышей» военщина довела страну до культа самоубийств.

Девятая статья конституции

Послевоенным поколениям свойственно задаваться вопросами: каково же место Японии в послевоенном мире? Какова ее роль на международной арене? На этих естественных раздумьях кое-кто пытается спекулировать. Молодежи вбивают в головы, будто Япония еще не обрела положения великой державы из-за неких «противоестественных ограничений», которые, мол, ей навязали державы-победительницы.

Тут имеется в виду статья 9 нынешней конституции, согласно которой Япония навечно отказывается от войны как средства решения международных споров, и от создания каких-либо вооруженных сил будь-то армия, флот или авиация.

Современное поколение японцев, дескать, мечтает о том, чтобы их страна стала членом Совета Безопасности. Но как же, дескать, без вооруженных сил участвовать в миротворческих операциях ООН?

Здоровое чувство национальной гордости расцветает на почве доброжелательства и уважения интересов других народов. Но у тех, кто кричит об «идейном вакууме молодежи» на уме другое. Как только в календаре восстановили «День основания государства» началась перекройка школьных программ, которую прогрессивная печать метко охарактеризовала как «воскрешение богов». Император Дзимму вновь вернулся на страницы учебников.

Профессор Иенага, автор книги «Новая история Японии» для старшеклассников в 60-х годах демонстративно подал в суд на министерство просвещения за то, что оно вносит в текст все новые и новые поправки. Суть их – постепенный, но явный отход от оценки минувшей войны как преступного акта со стороны тогдашних правителей Японии – милитаристской клики.

Линия эта видна даже в замене иллюстраций. В разделе «Война и жизнь населения», например, вместо женщин томящихся в очереди за продовольственным пайком, появилась фотография генерала Тодзио (в последствие он был казнен как военный преступник), который отечески утешает детей павших воинов.

Иным стало и разъяснение статьи 9 нынешней конституции провозглашающей отказ от войн и создания каких-либо вооруженных сил. Теперь в учебнике о ней сказано лишь следующее: «Желая всеобщего мира, Япония не будет вести войн, приносящих народу несчастья».

После разгрома милитаристской Японии по требованию союзных держав устои старой школы были разрушены, а учителям была предоставлена свобода политической деятельности. Поэтому когда с началом войны в Корее американские оккупационные власти сбросили маску миротворцев и поборников демократии, открыто взяв реакционный курс в народном просвещении, им уже противостояла мощная организованная сила в лице всеяпонского профсоюза учителей («Никкиосо»). Его главным лозунгом являются слова: «Никогда больше не пошлем наших учеников на поле боя».

Члены профсоюза учителей с болью осознали трагизм своей причастности превращения школы в слепое орудие милитаристов, которые довели страну до национальной катастрофы. Ведь именно раздуванию шовинистического угара служил пресловутый рескрипт «о верности трону созданному вместе с Небом и Землей», «о божественном предназначении» Японии, которое якобы было завещано ей легендарным Дзимму, основателем нынешней императорской династии.

А поскольку именно эти идеи заложены в унаследованном от прошлого тексте государственного гимна, профсоюз учителей уже многие годы выступает против того, чтобы учебный день в школах начинали с его исполнения.

Азиатские соседи Японии, особенно Китай и Корея, часто сетуют на то, что если в Германии официально осуждены злодеяния гитлеровского режима, то Япония до сих пор не покаялась за военные преступления милитаристской клики, находившейся у власти до 1945 года.

В сознании нации произошел глубокий сдвиг. Нельзя его недооценивать, но было бы неверно, и переоценивать его. Есть силы, пытающиеся возродить ореол вокруг девиза «восемь углов мира под одной крышей» вновь героизировать образ «камикадзе». В военном училище близ Хиросимы открыт монумент, на котором написаны имена 2624 смертников взорвавшихся вместе со своими самолетами или торпедами.

Разумеется, в ракетно-ядерный век человек-бомба это вчерашний день. Если прежде фабриканты оружия ухитрялись наживаться на героизации индивидуальных самоубийств, то вернуться к прежнему занятию значило бы уготовить подобную участь сразу целому народу.

Трудно придумать более наглядное выражение мысли, к которой приходит каждый японский патриот, задумываясь над судьбами своей родины, над проблемами войны и мира: путь милитаризма и реваншизма может в наш век означать для Японии лишь путь национального самоубийства.

Тайна «осенних вод»

В августе вспоминаем Хиросиму

Когда приходит август, все мы традиционно вспоминаем о Хиросиме и Нагасаки – японских городах, которые 6 и 9 августа 1945 года стали первыми в истории жертвами атомного оружия.

Однако куда меньше людей знают о том, что тайная гонка за создание атомной бомбы шла не только по обе стороны Атлантики, но и на противоположных берегах Тихого океана. Странам антигитлеровской коалиции в этом состязании противостояла не только фашистская Германия, но и милитаристская Япония. Причем каждая из сторон одновременно подстраховывалась альтернативным проектом принципиально нового грозного оружия. В своей книге «Горячий пепел» я приводил множество малоизвестных фактов на эту тему.

После поражения под Сталинградом нацистской верхушке оставалось уповать лишь на чудо, способное вернуть Германии стратегическую инициативу. Таким чудо-оружием могла бы стать атомная бомба. Но на осуществление «уранового проекта», как его называли германские физики, требовались время и ресурсы. А руководство рейха не располагало ни тем, ни другим. К тому же «урановый проект» был связан с ненавистным Гитлеру именем Эйнштейна (из-за чего фюрер не жаловал ядерную физику, называя ее «еврейскими штучками»). И тут антисемитизм фюрера, как ни парадоксально, пошел на благо человечеству.

У японцев был аналог германского «проекта Пенемюнде»

Так, вместо «уранового проекта» Вернера Гейзенберга в Берлине был сделан выбор в пользу «проекта Пенемюнде», научным руководителем которого был ариец Вернер фон Браун. На месте одноименного рыбацкого поселка на острове Узедом в Балтийском море был создан ракетный полигон.

Дела там продвинулись гораздо дальше, чем у участников «уранового проекта». К тому же «проект Пенемюнде» опирался на успехи аэродинамики, а значит – на покровительство Геринга. Поэтому, оказавшись перед выбором: Вернер фон Браун или Вернер Гейзенберг, Гитлер предоставил деньги и ресурсы фон Брауну.

Летом 1944 года, вскоре после того, как войска союзников высадились во Франции, гитлеровцы впервые применили против Англии самолеты-снаряды. Новое секретное оружие, которым Гитлер любил хвастать, обозначалось буквой «Фау» от немецкого слова «Фергельтунгзваффе», что значит «оружие возмездия».

В общей сложности нацисты выпустили по Англии 11 300 самолетов-снарядов «Фау-1», а с сентября 1944-го было запущено 10 800 баллистических ракет «Фау-2». Однако никакого чуда «оружие возмездия» не совершило. Ни «Фау-1», ни «Фау-2» не имели систем наведения. Так что не могли быть оружием поля боя. Лишь восьмимиллионный Лондон мог служить для них достаточной по величине мишенью.

Японский «проект Эн»

Летом 1942 года, в то самое время, когда Гитлеру было доложено, что создание атомной бомбы потребует не месяцев, а лет, штаб японского императорского флота провел совещание с учеными о возможности военного применения атомной энергии.

В разгар Тихоокеанской войны именно японский флот стал инициатором встречи адмиралов с академиками. Список приглашенных возглавлял видный японский физик Иосио Нисина, в свое время учившийся у Нильса Бора. В мае 1943 года Нисина доложил военным, что создание атомной бомбы технически возможно. Была утверждена секретная программа под названием «проект Эн» (производное от имени Нисина).

Но экономический потенциал тогдашней Японии был слишком слаб. По подсчетам Нисины, чтобы получить достаточное количество урана-235 лишь для одной атомной бомбы, потребовалась бы восьмая часть всей производившейся тогда в стране электроэнергии. А истощенной японской экономике, переживавшей тотальный дефицит ресурсов, это было не по плечу. Так, параллельно «проекту Эн» в Японии перед концом войны начал осуществляться «проект Сюсуй» – «Осенние воды».