Эдвард Радзинский - Железная Маска и граф Сен-Жермен Страница 51

Именно в это время случилось! К Фуке при­ставили еще одного слугу. Это был самый таин­ственный слуга: некто Эсташ Доже. Об этом уди­вительном слуге мы еще поговорим, и немало... Скажу лишь: когда этот слуга вошел в камеру Фуке, су­перинтендант испытал потрясение. Тотчас после по­явления слуги Фуке препроводили в кабинет Сен-Мара. Состоялся важнейший разговор.

— Я не буду объяснять, кому прислуживал прежде этот слуга. Вы и без меня отлично знаете, не так ли?

Фуке молча кивнул в ответ.

— Теперь по приказу Его Величества Эсташ Доже будет прислуживать вам.

После чего Сен-Мар сообщил Фуке просьбу ко­роля. Вчерашнему министру поручалось... следить за своим слугой! Он должен был сообщать королю о всех разговорах необычного слуги Эсташа Доже.

— Излишне говорить, — сказал Сен-Мар, — что это задание и все, о чем будет говорить слуга, должно остаться тайной.

Сен-Мар также сказал, что, если Фуке согла­сится выполнять поручение Его Величества, есть большая надежда на его очень скорое освобожде­ние. И гордый Фуке... согласился шпионить за своим новым слугой Эсташем Доже!

Более того, он тщательно хранил тайну. В ноч­ных разговорах с Лозеном он ни разу не упомянул о своем новом слуге. Этим он спас Лозена.

Теперь на имя военного министра Сен-Мар от­сылал отчеты Фуке о разговорах своего слуги! Ко­роль тотчас заплатил Фуке за сотрудничество. В 1679 году, через восемнадцать лет после ареста мужа, жена и дочь Фуке получили разрешение на первое свидание с узником. Они приехали в Пинь­ероль. Был май, городок благоухал запахами цве­тов, весны. В счастливом настроении они въехали в тюремный замок.

Свидание состоялось в кабинете Сен-Мара. Сначала с ними поговорил сам Сен-Мар, намекнув на скорое освобождение дорогого им узника. По-том в комнату под сводами ввели Фуке. Его жена не смогла сдержать восклицания, дочь побледнела. Перед ними стоял совершенно седой, страшно ис­худавший глубокий старик. Фуке обнял жену и дочь, расцеловал их. Все время свидания в комнате под сводами неотлучно находился Сен-Мар. Он держал себя как добрый, гостеприимный хозяин. В его ка­бинете сервировали великолепный ужин. За ужи­ном Сен-Мар прямо сказал о близком освобожде­нии Фуке и даже поднял бокал за грядущую милость короля. После ужина он проводил семью узника до кареты и, прощаясь, еще раз подтвердил свои слова об освобождении. Они вернулись домой совер­шенно счастливые. Для семьи Фуке наступило время радостного ожидания. Но проходили ме­сяцы, и... ничего не происходило! Произошло только в конце марта 1680 года! Но вместо вести об осво­бождении они получили совсем иное, страшное из­вестие. Семье сообщили, что Фуке скоропостижно скончался в Пиньероле. Сообщение о смерти оли­гарха было напечатано в газетах.

Гроб выдали семье лишь спустя некоторое время. Жена, не пожелав увидеть разложившееся тело, гроб не вскрывала. Фуке похоронили на се­мейном кладбище. Впоследствии, несмотря на по­иски историков, официального акта о смерти Фуке не было найдено. И некоторые исследователи пред­положили, что, возможно, Фуке не умер. Просто мартовским днем 1680 года по приказу короля он умер для света. На самом деле Фуке оставался жив. Все последующие годы его содержали в тайном за­точении с маской на лице. Ибо финансист знал ка­кую-то важнейшую государственную тайну. Маска навсегда скрыла от мира когда-то могущественней­шего Николя Фуке вместе с его тайной. Олигарха перевозили из тюрьмы в тюрьму, пока он не умер в своем последнем заточении — в Бастилии...

Но непонятно: зачем? Зачем держать в тайном заточении и надевать маску на человека, об аресте которого знали вся Франция и вся Европа и кото­рого столько лет надежно содержали без всякой маски? Да и сам арест и заточение Фуке по замыслу короля были публичными. Ибо должны были стать наглядным уроком для всех, кто мечтал о Фронде. В этом был смысл расправы над олигархом. Если же он знал какую-то опасную тайну, не проще было бы от него избавиться надежным, много раз проверен­ным способом века — ядом? И еще. Если оставлять Фуке живым и хоронить вместо него другого чело­века, зачем выдавать семье гроб? Ведь гроб мог быть вскрыт безутешной вдовой... Нет, несчастный су­перинтендант действительно сошел в могилу в марте 1680 года. И на то были убедительные об­стоятельства, о которых я вам еще расскажу.

Сразу после смерти Фуке король простил гер­цога Лозена. Уже в 1681 году Лозен вышел на сво­боду. Король знал, что Лозен безопасен. Ибо Фуке держал слово. Он ничего не рассказал Лозену ни об известной ему тайне, ни о таинственном слуге.

Итак, мы простились с Фуке, еще одним претендентом считаться Железной Маской.

Окончательно простимся сейчас и с другим претендентом — с герцогом де Бофором. Я уже го­ворил вам, что многие исследователи считали, что под именем слуги Эсташа Доже в Пиньероль был доставлен исчезнувший во время сражения герцог де Бофор. Ибо даты удивительно сошлись. И время исчезновения Бофора — июнь 1669 года, и время появления в Пиньероле таинственного слуги — ко­нец августа того же 1669 года. Хотя, повторюсь, остался вопрос — мог ли Людовик отправить в бес­срочное заточение своего возможного отца? По­чему же не мог, если его пугали опасные разговоры Бофора об отцовстве? Как говорил Наполеон, «в жилах европейских королей вместо крови течет замороженная политика»... Однако события, о ко­торых я только что рассказал, заставляют оконча­тельно отказаться от этой версии.

Ибо содержавшийся в такой секретности странный слуга Эсташ Доже был не только назна­чен слугой к Фуке! Как сообщает Сен-Мар: «Эсташ Доже начал исполнять свои обязанности — при­служивать Фуке!» Но представить, что великий гордец, бесстрашный герцог де Бофор, любовник королевы, внук короля Генриха IV, согласился при­служивать кому бы то ни было?! Нет! Тысячу раз нет! Так что, воистину, герцог де Бофор погиб в жестоком сражении на острове Крит. Наверняка успев сказать свою знаменитую присказку: «Мне надо поспешить к Господу, прежде чем о моей смерти узнает так долго меня ждавший дьявол».

Итак, мой друг, мы знаем судьбы важнейших двоих, которых столь многие историки напрасно считали Железной Маской. Герцог де Бофор и Николя Фуке. Их нам с вами удалось отвергнуть.

Но остались еще два, столь же популярных претендента.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ТРЕТИЙ ПРЕТЕНДЕНТ

Это случилось за год до смерти Фуке, в мае 1679 года... В тот великолепный весенний день, к негодованию заключенных, обычные прогулки были отменены и никого не выпускали из камер.

В 2 часа дня (время прогулок заключенных) открылись крепостные ворота, и, громыхая по дурно уложенному булыжнику, во двор въехала ка­рета в сопровождении эскорта королевских гвар­дейцев.

Так загадочно появился в Пиньероле третий претендент на право считаться Железной Маской.

В тюремной карете находился премьер-ми­нистр герцога Мантуанского сорокалетний граф Эрколе Маттиоли. Несчастный был тоже жертвой интриги, но уже интриги собственной.

Наш прославленный победитель в европей­ских войнах «Король-солнце» Людовик XIV мечтал о завоеваниях в Италии. Как же манили короля и слабый Пьемонт, и одряхлевшая, великая и желан­ная Венеция! Но на итальянской границе у короля была единственная крепость — все тот же Пинь­ероль. Для будущих войн Людовик мечтал при­обрести новую цитадель. Взгляд короля остано­вился на мощной крепости Казале, принадлежав­шей герцогу Мантуанскому Карлу IV Гонзага.

Герцог Мантуанский постоянно нуждался в деньгах. Он был слишком большим поклонником и частым гостем Венеции. В XVII веке Венеция, уставшая от бремени Истории, героических завое­ваний, отдыхала и развлекалась. Сюда, как бабочки на огонь, слетались европейские прожигатели жизни. Здесь не было ночей для сна, но лишь бес­сонные ночи. Целая армия шлюх успешно помо­гала гостям республики вкусить все радости про­дажной любви. Но главным соблазном Венеции стали в XVII веке не дамы, но венецианское ноу-хау — первое в мире казино. Именно казино было любимым местом повелителя Мантуи, очарова­тельного герцогства, окруженного красивейшими озерами и неприступными крепостными стенами. В Венецию мантуанский герцог приезжал из своего дворца, похожего на сказочный город-ла­биринт из садов, лоджий и великолепных апарта­ментов, в которых жил дух гения — архитектора дворца Джулио Романо. Самой большой залой дворца была выставочная галерея. Когда-то ее ог­ромные стены были завешаны бесценной коллек­цией картин величайших художников Италии — Мантеньи, Корреджо, Тициана, Тинторетто... Зна­менитые античные статуи стояли вдоль стен гале­реи. Оружие прославленных мастеров, знаменитые гобелены и античные камеи украшали бесчислен­ные залы дворца. Но к XVII веку и галерея, и дворец опустели. Сначала мот-отец герцога беспощадно распродавал великую коллекцию предков. Теперь герцог Карл заканчивал его дело — в венецианском казино спускал остатки — последние сокровища своего дворца.