Неизвестен Автор - ВЧК-ГПУ - документы и материалы Страница 51

Организационный отдел, руководимый Куриленко и Каретниковым, вырабатывал штаты групп, полков, рот, эскадронов и взводов и осуществлял административно-хозяйственный контроль повстанческой армии, привлекая к ответственности за неисполнение приказов по своему усмотрению и по своему же усмотрению назначая наказания: выговор, смещение на низшую должность и т. п.

При организационном отделе состояла специальная комиссия по рассмотрению дел противомахновского характера, под предводительством С. Каретникова. В эту комиссию входили также Попов и Гаенко -- жена Махно.

Эта комиссия, как показывает Белаш, "по справедливости вела следствие и карала лиц из другого лагеря".

Все пленные красноармейцы и командиры проходили через эту комиссию, которая работала в тесном контакте с членами культурно-просветительного отдела, использовавшими данные следствия на митингах и собраниях махновцев.

Культурно-просветительный отдел совета был совершенно самостоятелен в своих действиях и проводил в махновской армии идеи анархизма путем распространения листовок, устройства собраний и митингов.

Во главе отдела стоял "набатовец" Марин.

Махновское движение выливается в 1920 г. главным образом в форму отдельных внезапных нападений на слабо защищаемые и легко уязвимые населенные пункты, железные дороги и т. д.

Главные силы Махно к марту 1920 г. насчитывают от 300 до 500 сабель и до 500 чел. пехоты.

29 марта 1920 г. Махно был нанесен в Гуляй-Поле отрядом 24 бригады 42 дивизии 13 армии сильный удар. Сам батько с отрядом до 200 сабель, под названием "чертова сотня", еле ускакал из охвата и искусно скрывался в Дыборовском лесу Гу-ляй-Полъского района.

Прикрываясь анархическими лозунгами, сам Нестор Махно, как и его ближайшие соратники, на деле представляли собой типичных бандитов со всеми свойственными им проявлениями зверского инстинкта, безудержного разгула и бандитского дебоширства.

Ряд фактов -- записей, из найденного в походной сумке дневника убитой при разгроме Махно в Гуляй-Поле 29 марта 1920 г. жены Махно -- Федоры Лукьяновны Гаеико, повествуют о невинных "шалостях" гордости анархистов и атаманов -- батьки Махно и его заместителя Каретникова.

23февраля. Утром, часов в 10, наши хлопцы захватили двух

большевистских агентов, которые были расстреляны. После обеда

выехали в Гавриловну. В Гавриловке захватили двух агентов, ко

торые забирали скот, а также одного инженера, приехавшего на

лаживать работу ревкомов и исполкомов .

{}февраля Двое расстреляны... {}февраля. Приехали в Майорское. Тут поймали грех агентов

по сбору хлеба и проч. Их расстреляли...

{}марта. Выехали в Новоселку... Хозяин здесь очень симпа

тичный человек. Сегодня он выгнал самогону и угостил нас. Нестор

подвыпил и сильно приставал ко мне.. {}марта. Еще в Новоселке батько начал пить. В Варваровке

совсем напился, как он, так и его помощник Каретников. Еще в

Шагарове батько начал уже дурить -- ругаться срамными слова

ми на всю улицу, вереща как сумасшедший, ругался в хате при

маленьких детях и при женщинах. Наконец сел верхом на лоша

денку и поехал в Гуляй-Поле. По дороге чуть не упал в грязь.

Каретников же начал дурить по-своему, подошел к пулеметам и

начал стрелять, то с одного, то с другого. Засвистели пули низко

над хатами. Поднялась паника. Скоро выяснилось, что эту стрель

бу поднял сдуру пьяный Каретников.

В середине мая вторая кавдивизия, при участии отряда особого отдела 13 армии, снова разбила Махно наголову под Новоуспенской, откуда ему еле удалось ускакать с 60-ю всадниками через Святодуховку на Максимилиановку, причем нами было захвачено 64 пулемета и 8 орудий.

К этому времени относится начало особенно активной работы Махно в нашем тылу. Спустя несколько дней после поражения, Махно снова оброс и уже к 22 мая он принял бой с частью Красной армии силой в 200 чел. кавалерии, 200 чел. пехоты, 120 тачанок, 12 пулеметов при 2 орудиях. Этот бой окончился для нас неудачно в связи с малочисленностью наших частей.

В последних числах мая отряд во главе с Махно двинулся

на Святые Горы и вблизи Самойловки наткнулся на броневик,

вынудивший Махно вернуться назад.

В ночь на 30 мая Махно двинулся по направлению на Ека-теринослав. В дер. Петровка он захватил врасплох 50 чел. кавалерии, которые им были обезоружены. Оттуда он двинулся в Фенделеевку, где выдержал с красными частями трехчасовой бой и расположился на ночлег в деревне в 8 верстах от Знаме-новки.

5 июня отряд Махно вышел из указанной деревни, увлекая за собой группу добровольцев. Выяснив, путем разведки, что в Знаменовке стоит красноармейский отряд, он напал на него врасплох. Часть красноармейцев была захвачена, а часть отступила.

Силы Махно после этих удачных для него операций дошли до 300 человек кавалерии, 6 орудий, 20 пулеметов и пехоты на 120 тачанках, по 4-- 5 человек на каждой. Продвигаясь к Зайцеву, махновская кавалерия во главе с Махно напала на эшелон, разграбила его и обезоружила красноармейцев. Не доходя до ст. Байчерово, Махно столкнулся с нашими частями и принял

бой, который продолжался около 4 часов. В результате, потрепанным Махно отступил по направлению Гуляй-Поля и по доро-ге взорвал два жел.-дор, моста и жел.-дор, линию.

Так оперировал "батька Махно".

В общем, нужно отметить, что в начале 1920 г. свирепствование всеукраинского бандитизма приняло эпидемический ха-paктер, причем развитие деятельности как петлюровских, так и махновских банд находилось всецело в зависимости от нашего положения на внешних фронтах. Во время наших военных успехов бандитизм шел на убыль. Но стоило нашей армии начать отступление, как бандитизм возрождался с новой силой и свирепостью.

Когда Красная армия весною 1920 г. под натиском значительно превосходящих ее численностью польских войск начала свое отступление на польском фронте, сдавая противнику один город за другим, украинский бандитизм, как петлюровский, так и махновский, улегшийся было после очищения нами Волыни и Подолии от петлюровцев, снова развивает яростную деятельность, наводняя все углы Украины неисчисляемыми мелкими и крупными бандитскими шайками, терроризирующими города и деревни и разрушающими все, что такой дорогой ценой добыто Советской властью в области восстановления хозяйственной и административной мощи страны. Но как только Красная армия перешла в наступление, изгнала поляков из Киева и форсированным маршем стала теснить петлюровско-польскую армию на запад, всеукраинский бандитизм временно исчез с нашего поля зрения и, как скрытая язва, притаился в самых недрах сельского кулачества, чтобы снова воскреснуть, как только снова наметились наши неудачи на польском фронте.

Через Таращанский, Звенигородский и Каневский уезды прокатилась волна кулацких восстаний, организатором и инициатором которых был атаман-погромщик Юрко Тютюнник, стяжавший себе в 1919 г. громкую славу как начальник штаба Григорьева.

На севере Киевщины другой петлюровец, Мордалевич, организует радомысльский повстанческий комитет. На северо-западе Херсонщины пробивались на соединение с польскими войсками остатки "регулярных" петлюровских войск под предводительством полковника петлюровской службы Омельяновича-Павленко. Полтавщина была заполнена бандами Христового, Левченко, Скирды, Калиберды, Киготя и Петра Шубы.

Одним словом, всеукраинские банды, как по приказу, развили чрезвычайную активность и правительству УССР пришлось серьезно задуматься над способами искоренения этой злокачественной язвы, продолжавшей все более и более разъедать советский организм.

В 1919 г. и в начале 1920 г. борьба с бандитизмом велась нами недостаточно организованным путем, чисто случайными методами и носила кустарный характер. Против бандитизма

мы в этот период могли выставить только незначительные гарнизоны и случайно проходящие в бандитских районах кадры полевых войск. Между тем, глубоко проникший в кулацкую массу селянства и превративший ее в свою базу, опору и питающую среду бандитизм, при наличии внешних фронтов, требовал систематической, упорной и более организованной решительной борьбы с ним.

Для этого весною 1920 г. были созданы штабы начальников тылов, армий и фронта. Вся Украина была разбита на участки, совпадавшие в большинстве случаев с территориально-административным делением республики. Собственно тыл юго-западного фронта состоял из губерний: Полтавской, Харьковской и Донецкой; тыл 13-й армии -- из Черниговской, Волынской и Киевской; тыл 12-й армии -- из Екатеринославской и Таврической; тыл 14-й армии обнимал Подольскую, Одесскую и Херсонскую губернии. В каждом губернском и уездном центре были созданы штабы начальников тылов губерний, уездов, участка и т. д.