Анатолий Юновидов - Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море Страница 53

От непрерывной стрельбы стволы орудий раскалялись, и их приходилось поливать водой. От непрерывного огня нарезка стволов орудий стерлась и точность стрельбы ухудшилась. К концу дня, по израсходованию боезапаса, бойцы батареи были сведены в батальон под командованием комбата Кузнецова, влитый в 1-й морской полк. Саму батарею было решено пока не взрывать. Ее законсервировали, оставив для охраны хорошо вооруженный отряд из 20 моряков, имевший несколько пулеметов.

Несмотря на то, что морской полк был усилен батальоном, сформированным из личного состава 21-й батареи, его командир Осипов вечером позвонил в штаб Одесской военно-морской базы и поинтересовался, нельзя ли наскрести еще хоть сотню бойцов. Просьбу Осипова, пользовавшегося особым доверием командующего ООР контр-адмирала Жукова, как это случалось почти всегда, немедленно удовлетворили.

Командир базы контр-адмирал Кулишов приказал сократить состав подразделений охраны береговых объектов. На двери всех объектов повесили амбарные замки, оставив для их охраны двух человек, один из которых, вооруженный винтовкой, нес охрану, а второй, имевший ключ отпирал двери посетителям. Также в формируемый отряд были влиты команда обслуживания гидроаэродрома, эвакуируемого в Крым, и команда обслуживания базы железнодорожной батареи. Когда численность отряда достигла 100 человек, он был передан под командование майора Похидько и отправлен в распоряжение Осипова.

К вечеру атаки начались и на участке 54-го полка, который не смог удержать занимаемых позиций, оставил Ильичевку и снова отошел к Корсунцам. В Межлиманье конвойный батальон, усиленный пулеметной ротой, не смог удержать участок протяженностью 5 км, который вынужден был оборонять, и был выбит из Августовки. Батальон смог закрепиться на окраинах села Прицеповки и, несколько сузив фронт, занял прочную оборону. Бой, как и накануне, не прекратился с наступлением темноты и был таким же яростным[196].

Румыны предприняли попытку решить судьбу боя ночным ударом. В донесениях, поступавших из Восточного сектора, сообщалось что «противник автомашинами подбрасывает новые части, которые тут же вводятся в бой». Командование сектора также ввело в бой все наличные силы[197]. 54-й СП всю ночь отражал «непрерывные яростные атаки врага».

Третий прорыв

(29–30 августа)

Однако несмотря на то, что ночные атаки хотя и продолжались до рассвета и назывались командованием армии в донесениях в штаб Южного фронта «яростными», они не были особенно интенсивными и носили в основном беспокоящий характер.

А вот с утра румыны повели наступление сразу во всех секторах, чтобы лишить командование оборонительного района возможности маневрировать по фронту огнем и резервами. Это говорило о том, что противник подготавливает главный удар и делает все, чтобы обеспечить ему успех[198].

И ждать главный удар, конечно, следовало в Восточном секторе. В этом, в общем, никто не сомневался, мнения командования ООР не сходились лишь в том, на участке каких именно полков Восточного сектора он в этот раз будет нанесен. Сомнения разрешил начальник штаба Восточного сектора Захарченко, который, позвонив на ФКП Одесской ВМБ, сообщил, что наступление, по данным разведки сектора, ведут части 5-й, 13-й и 15-й дивизий, а главный удар наносится по пограничному и морскому полкам.

Впрочем, скоро определить направление главного удара противника стало совсем не трудно — по полкам велся исключительно сильный для румынских возможностей артогонь и наносились удары авиации. В ответ, как это бывало в особо кризисные моменты, из Крыма пришла бомбардировочная авиация Черноморского флота.

К ночи погранполк понес такие потери, что получил разрешение от командующего ООР отойти от Вапнярки и, развернув правый фланг вправо, закрепиться у Макогонки.

Морской полк при активной поддержке эсминцев, ценой огромных потерь сумел в этот раз в основном удержаться на занимаемых позициях, потеряв, однако, важную высоту, расположенную к северу от Николаевской дороги. Потери, понесенные полком в этот день, были одними из самих больших за все время боев. В 1-м батальоне осталось в строю 42 человека, в 2-м — 80.

Потеря высоты могла привести к значительному ухудшению ситуации на всем правом фланге сектора — она вклинивалась в наши позиции между участками 1-го морского и 5-го кавалерийского полков, и из быстро установленных на ней легких орудий противник легко простреливал их боевые порядки. Самостоятельно захватить высоту полк уже не мог.

Отбивать высоту пришлось при помощи кавалерийского полка и при огневой поддержке крейсера «Червона Украина». 2-й эскадрон полка в пешем порядке повел наступление на зацепившегося за высоту противника. Румыны успели частично окопаться и окопать орудия, и хотя окопы были отрыты не в полный профиль, огонь 130-мм орудий крейсера не наносил противнику особого ущерба.

Бой за высоту быстро принял крайне упорный характер. После того как стороны сблизились на несколько сотен метров, «Червона Украина» вынуждена была перенести огонь на обратный скат высоты, а потом и глубже в тыл противника, так как осколочно-фугасные снаряды такого калибра дают разлет осколков до трехсот метров. Кавалеристы оказались наедине с румынскими пулеметами и неподавленными пушками противника. В бою погибли сначала командир эскадрона, старший лейтенант Котенков, получивший смертельное ранение, а затем и принявший командование комиссар эскадрона Петренко.

Румыны обороняли высоту до последнего. Их легкая батарея не стала отходить с позиций, когда еще была такая возможность, и продолжала вести огонь практически в упор до тех пор, пока ее не забросали гранатами. Стойкость румынских артиллеристов произвела впечатление и на советское командование. Позднее было объявлено, что в окопах за позициями артиллеристов размещались немецкие автоматчики, выполнявшие роль «заградотряда». Как писал в своих воспоминаниях об этом случае начальник штаба Приморской армии Крылов, «так обеспечивало гитлеровское командование „стойкость“ своих союзников».

Однако о принадлежности этих мифических «автоматчиков» к какой-либо конкретной воинской части, установленной по захваченным при них документам, так и не было сообщено ни в соответствующих донесениях, ни в каких-либо послевоенных исследованиях.

Несмотря на то что движение вдоль берега имело успех, противник нес большие потери от огня корабельной артиллерии, и румыны решили, что более перспективным станет направление Межлиманья.

После того как центр тяжести румынского наступления переместился влево, положение 136-го запасного батальона (он был сформирован вместо разгромленного под Беляевкой полка) стало быстро ухудшаться. Батальон отошел из Прицеповки. Натиск на перешеек усилился до такой степени, что возникла необходимость в организации заградительного огня.

Расположенные за позициями батальона батареи 134-го гаубичного полка выставили перед батальоном завесу разрывов тяжелых снарядов.

С высокого западного берега Хаджибейского лимана по прижатой к земле румынской пехоте открыли огонь батареи, находившиеся в распоряжении начальника артиллерии Восточного сектора, полковника Пискунова. Однако румыны, пользуясь численным преимуществом, сумели выйти из-под огня броском вперед. Батальон оказался смят раньше, чем артиллерия успела перенести огонь. Начальник штаба артиллерии сектора майор Васильев принял на себя командование остатками батальона и в конце концов сумел закрепиться в противотанковом рву перед Протопоповкой. На этой позиции остатки батальона смогли продержаться до подхода брошенного на ликвидацию прорыва 3-го батальона Разинского полка. После подхода подкреплений положение на перешейке стабилизировалось. Румыны продолжали атаки до вечера, но имевшихся у них сил, чтобы оттеснить оба батальона, было явно недостаточно[199].

54-й Разинский полк, получивший с утра усиление в виде двух прибывших из Севастополя отрядов моряков и двух зенитных дивизионов, снятых с системы ПВО города, с их помощью уверенно отражал непрекращающиеся атаки противника, и его 3-й батальон даже попытался во второй половине дня в очередной раз отбить Ильичевку, которую занимали незначительные силы противника, но встреченный сильным пулеметным огнем, вынужден был залечь, а затем и отойти, после чего в связи с прорывом противника в Межлиманье был переброшен под Протопоповку. На участок, занимаемый переброшенным батальоном, был направлен подвижный резерв Софронова в количестве 120 бойцов 73-го морского зенитного полка, имевших шесть 85-мм орудий и три счетверенные пулеметные установки. На этом неудачи полка не закончились. Один из прибывших отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов, 19-й, был быстро обнаружен противником. Румыны стянули к месту появления дивизиона все находившиеся «под рукой» огневые средства и открыли сильный минометно-пулеметный огонь по орудиям и прислуге раньше, чем те успели укрепиться. В результате дивизион понес большие потери, главным образом ранеными[200].