Валерий Шамбаров - Начало России Страница 53

И тут-то вдруг открылось, что Витовт обвел Василия вокруг пальца! Он уже и сам позаботился обзавестись сторонниками среди «золотых поясов». Пока бурлили страсти, эта партия действовала, а попытка отнять Двину вызвала общее возмущение против Москвы. На вече литовские друзья протащили решение – обратиться к Витовту, просить его взять Новгород под покровительство. А литовский государь не отказался, начали обсуждать условия договора о переходе республики под его власть.

Василий Дмитриевич услышал, какой оборот принимает дело, и схватился за голову. Наконец-то до него дошло – радужные перспективы союза с Литвой, которыми он жил все эти годы, были откровенной ложью. Вот и опять тесть облапошил его, как наивного ребенка! Нарочно поссорил с вечевиками, чтобы поживиться самому! Великий князь попытался спасать положение. Спешно закинул удочки в Новгород, вернул занятые города, клялся никогда не претендовать на Двину. Этого оказалось достаточно. Основная масса новгородцев не стремилась рвать традиционные отношения с Москвой, налаженные торговые связи. А государь фактически признавался, что проиграл, кланялся им. Это было лестно, республика охотно замирилась.

Но Витовт не намеревался уступать. Он изобразил себя оскорбленным. Новгород просился под его власть? Просился. Почему же передумал? Получается, насмехался над ним? Объявил новгородцам войну – предоставил выбирать, отдаться Литве или испытать ее удары. Зятю войны не объявлял, но и вообще как бы не замечал его. Давал понять: лучше ему не встревать. Останется в стороне, сможет и дальше спокойно править в Москве. А Василий I уже и не знал, как выкручиваться? Прежняя политика завела его в изоляцию. Отношения с Рязанью были испорчены, Олег ему больше не верил. Великий князь заключил оборонительный союз с Михаилом Тверским, но надежды на него были слабенькими, Михаил вовсю наводил мосты с Литвой, женил сына Ивана на сестре Витовта.

Раньше можно было рассчитывать на заступничество Орды, а нынче татарам было не до русских. Койричак просидел на престоле совсем мало, приказал долго жить. Но у Тамерлана обивали пороги другие претенденты – царевич Темир-Кутлуг и эмир Едигей. Принесли присягу числиться его подданными, и «Железный хромец» объявил царевича ханом. Они получили такую же поддержку, как предшественники: деньги, отряды степняков. Собрали белоордынцев и овладели Сараем.

Тохтамыш тоже собирал татар. Но его воинство оставляло желать много лучшего. Самые верные и храбрые полегли в боях. Мурзы и эмиры перебегали к победителям. Хан лишился и своей главной опоры. Купцы, щедро питавшие его золотом, были перебиты гулямами Тимура. Часть толстосумов спаслась в генуэзской Кафе, но Тохтамыш им был больше не нужен. Деловые интересы диктовали иную логику – перестраиваться на победителей. Может быть, эти же самые победители перерезали твоих родных, перенасиловали и увели в неизвестном направлении твоих жен и дочерей, но утраченного не вернешь, а выгоды работорговли вернуть было вполне реально.

Тохтамыш обиделся. Он-то считал, что купцы обязаны ему! Он добросовестно исполнял их указания, из-за этого пострадал, и что получил вместо благодарности? Ну а коли так, не взыщите! В 1397 г. рассерженный хан осадил Кафу. Захватит город, и у него будет сколько угодно золота и серебра, на богатую добычу к нему хлынут всадники со всей степи. Но мощные стены не поддались, а генуэзцы быстро прислали флот с подкреплениями. Подали весть и в Сарай. Изменившие мурзы подсказали Темир-Кутлугу и Едигею – Кафу надо выручать, вся Орда живет торговлей через нее. Новые властители поспешили в Крым, обрушились на стан Тохтамыша.

Разношерстное воинство было разбито и разбежалось, хан поскакал от погони куда поближе – попросил убежища в Литве. Витовта эдакий гость несказанно обрадовал. Ему в руки плыла сказочная удача! Русских щипал как хотел, а если еще и в Орде воцарится его союзник, кто будет господствовать над всей Восточной Европой? Литва! Витовт ободрил беглеца: не горюй, поможем! Отдал приказ, и его конница очутилась в седлах. Вихрем помчались в Крым. Темир-Кутлуг и Едигей еще не ушли. Распустили войско, с ханом оставалась только его гвардия из Белой орды. Литовцы и татары Тохтамыша смяли ее.

Но осада Кафы не возобновилась. Иудейские друзья разъяснили Витовту, что город не надо трогать, и он постарался примирить хана с генуэзцами. Им-то какая разница, кто правит в Орде? Лишь бы обеспечивал их интересы. А по степи разлетались слухи, что Темир-Кутлуг разбит, и мурзы потянулись обратно к Тохтамышу. Им тоже не было особой разницы, кому служить, только бы сохранить собственное положение. Хан с триумфом въехал в Сарай. Однако с такими подданными прочная власть была уже невозможной. Темир-Кутлуг с Едигеем набрали за Уралом новых воинов, куда более умелых и выносливых, чем золотоордынцы. В первом же столкновении разнесли Тохтамыша, и все повторилось. Хан не успел оглянуться, как его сторонники растаяли, очутились возле Темир-Кутлуга.

Свергнутый царь и оставшиеся у него отряды татар направили коней обратно, за Днепр. Витовт встретил его в Киеве, утешил: один раз подсобили, и во второй подсобим. Перед литовским государем открывались такие горизонты, что у него вообще закружилась голова. Было ясно – ослабевший хан без литовцев властвовать не сможет. Будет целиком зависеть от них. Отныне он, Витовт, сможет единолично распоряжаться судьбами всех окрестных стран! Он предложил договор: Тохтамыша поддержат, отвоюют Орду, а за это Тохтамыш расплатится одним из своих улусов. Поможет захватить великое княжество Владимирское и Московское. Хан принимал любые условия. Ему ли, изгнаннику, было торговаться? Москва все равно отпала, дани не платит.

Витовт тем более был удовлетворен. Русь он скушает целиком, а ордынский царек превратится в его вассала! Ради такого приза имело смысл напрячь все силы. Литовский государь взялся готовить грандиозный поход, какого давно уже не знали ни его подданные, ни соседи. Обратился к Ягайле. Очень заинтересовались католическая церковь, крестоносцы. Да и евреи тоже, куда как не к ним поплывет добыча, пленные? При литовском дворе были и люди, симпатизирующие Москве. Постарались передать великому князю о тайном договоре между Витовтом и Тохтамышем.

Василию Дмитриевичу было от чего ужаснуться. Замыслы тестя вырисовывались настолько отчетливо, что дальше некуда, разрозненные части общего плана сходились воедино – Смоленск, верховские княжества, подкопы под Новгород и Тверь, а дальше и владения зятя… Совещались с боярами, но видели перед собой полный тупик. Противником Витовта и Тохтамыша выступал Темир-Кутлуг, но он и для русских не был другом. А повадки тестя были уже известными. Стоит обратиться в Сарай, и Витовт раструбит, что Москва предала, получит чудесный предлог для нападения. Что ему стоит изменить направление своей армии? Точно так же, как он делал раньше, шел на Тамерлана, а хапнул Смоленск?

Великий князь отправил к Витовту в качестве посла собственную жену. Может, хоть Софья умиротворит отца? Она и сама была глубоко встревожена. Выдавая ее замуж, отец наставлял, что ее задача – скрепить и удерживать союз, она верила, что главную роль в союзе должен играть именно отец, мудрый и опытный. Но сейчас-то речь шла не о союзе! У Софьи был муж, она хотела, чтобы ее дети унаследовали великое княжение. А отец метился обездолить и ограбить ее семью!

Но Витовт встретил дочку в Смоленске и расстарался превратить свидание в веселый праздник. Предоставил поскакать на охотах, которые она так любила, посидеть на пирах, полюбоваться на рыцарские турниры – небось, на Руси отвыкла от этого зрелища. А насчет цели посольства заверил, что не имеет никакого желания воевать с Василием. Другое дело, новгородцы, обманувшие его. Другое дело, рязанцы, они первыми начали. Василию надо всего лишь сидеть смирно, слушаться тестя, и для него все обойдется. В качестве подарка Софье и зятю Витовт преподнес несколько возов красивых икон, награбленных в Крыму. Ему-то, полуязычнику-полукатолику, православные иконы были без надобности. Впрочем, подарок был и с намеком. Молитесь, что вам еще остается?

Действительно, оставалось лишь молиться. Положение было отчаянным. Слухи о том, что над Русью нависла беда, доходили не только до великого князя. Оживились все противники Москвы. Михаил Тверской оживленно пересылался с Литвой. Князь Василий Кирдяпа, лишившийся Нижнего Новгорода и сидевший в Городце, выбрал другую сторону, сносился с Сараем. А его брат-изгнанник Семен совсем осмелел, решил, что уже можно помахать саблей. Появился в Камской Болгарии и сговорился с царевичем Эйтяком отбить родовой удел.

Правда, Эйтяк собрал всего тысячу татар. Но Семен подступил к Нижнему Новгороду, кричал жителям, что пришел их исконный князь, а москвичи чужие. Боярам и купцам наобещал всяческие поблажки, горожанам милости и безопасность, и ему открыли ворота. Хотя Эйтяк помогал Семену отнюдь не безвозмездно, князю платить было нечем, и татары набросились на нижегородцев, обдирали до нитки. Ошеломленные люди побежали к Семену, шумели – где же твои обещания? Он мялся, разводил руками, дескать он «в татарах не волен». Но воины Эйтяка прибарахлились и распрощались, а князю как было оставаться без войск с ограбленными подданными? Пришлось скромненько упорхнуть вместе с татарами.