Олег Большаков - История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656 Страница 53

Видимо, все-таки прав был Умар, когда упрекал Амра за недобор налога. Лишь после того как харадж Египта был увеличен до 4 млн. динаров [+58], обложение Египта и Ирака на единицу площади обрабатываемых земель сравнялось. Но при этом мы должны помнить о возможности различного соотношения: натуральной и денежной части налога в этих странах.

Однако ни общий объем налогов, ни средняя сумма, падающая на потенциального налогоплатильщика, не представления об изменениях в положении основной массы населения завоеванных стран. Если поверить средневековым авторам, то может показаться, что уровень налогообложения значительно снизился. Так, Ибн Абдалхакам пишет, что ал-Мукаукис собирал с Египта 20 млн. динаров, а об Ираке сообщается, что Сасаниды собирали 150 млн. дирхемов (приводятся и большие цифры) [+59], но это — проявление все той же тенденции видеть в прошлом (даже в доисламском!) золотой век.

Единственное существенное изменение, которое, несомненно, принесло с собой арабское завоевание в Египет, — аннулирование автопрагии, фискального иммунитета крупных поместий, и включение императорских доменов в разряд савафи с соответствующим изменением фискального статуса. Однако это затронуло только привилегии земельных магнатов и мало изменило положение крестьян [+60]. Те же изменения можно предполагать и в областях, завоеванных у Сасанидов.

Этим во многом объясняется противоречивость оценок арабского завоевания у христианских авторов, которые то вызывают «сарацинов» кровожадными зверями, не знающими пощады, то отмечают справедливость их правления [+61]. И дело здесь не только в том, что в глазах монофизитов мусульмане были избавителями от религиозных гонений со стороны халкидонитов, — сама действительность была противоречива. Период военных действий действительно отличался жестокостью (заметим — обычной для того времени жестокостью), но режим, установившийся после прекращения военных действий, не принес дополнительных налоговых тягот, на первых порах, может быть, объем налогов был даже ниже, чем прежде.

Остается сказать несколько слов об общей сумме налоговых поступлений из завоеванных к 20 — 21/641 — 642 гг. стран. Точных данных о многих районах у нас нет, и можно говорить лишь о порядке величин. Для Сирии у нас есть данные о налогах Дамаска (100000 динаров), Химса (170000), Антиохии (:100000) и Манбиджа (100000). Это охватывает примерно треть территории, поэтому можно оценить все поступления Сирии примерно в 2 млн. динаров. Совершенно нет данных о Северной Месопотамии. По аналогии с Сирией и Ираком ее налоговые поступления можно оценить примерно в 1 млн. динаров. Палестина и Иордания платили по 180000 динаров.

Немалые поступления в казну Халифата шли также из завоеванных областей Ирана. Богатейшая из них, Ахваз, платила в год 10,4 млн. дирхемов, Джибал (Динавар, Масабадан, Мах Динар) — 800000 дирхемов [+62], а все завоеванные районы Ирана — не менее 15 млн. дирхемов. Несколько миллионов дирхемов поступало из Йемена.

Итак, в 641 — 642 гг. в распоряжение мусульманского государства (не учитывая садаки и других привилегированных налогов жителей Аравии) стало поступать не менее 180 млн. дирхемов, и очень остро встала проблема их распределения.

УЧРЕЖДЕНИЕ ДИВАНОВ

Первая попытка назначить воинам постоянное содержание, как мы видели, была предпринята Умаром в Джабии. Но установленное там жалованье, по полдинара на воина и его жену, было мизерным и носило не обязательный для всех стран характер. Были ли одновременно введены подобные пайки и жалованья в иракской армии, судить трудно. По сведениям Сайфа, жалованье выплачивалось уже во время стояния в Бахурасире, а потом, в мухарраме 17/январе — феврале 638 г., - в Ктесифоне [+63]. Скорее всего это была еще не выплата определенного жалованья, а раздел денег, собранных по договорам с местного населения. Регулярная выплата твердо фиксированного жалованья стала возможна только с началом регулярного поступления налогов после 19/640 г.

Инициатива учреждения списков (диванов) на выплату жалованья обычно приписывается Умару, но упоминаются также имена людей, советовавших Умару установить жалованье воинам по примеру Византии [+64].

Начало составлению списков было положено в мухарраме, 20/21.XII 640 — 19. I. 641 г. [+65], хотя, может быть, это — дата, с которой стало начисляться жалованье. Своеобразие установленной Умаром системы жалований заключалось в том, что размер их определялся не только и не столько местом, занимаемым в военной или административной иерархии, а близостью к пророку, временем принятия ислама и участием в сражениях.

На этом основании наивысшее жалованье получили не глава общины и не его наместники-полководцы, а восемь вдов пророка. Это странно даже с позиций мусульманского права, согласно которому женщина получает вдвое меньшее наследство, чем мужчина. При установлении им пенсиона учитывались их положение в обществе и отношение к ним пророка. Аише, как любимой жене (и к тому же дочери Абу Бакра), определили 12000 дирхемов в год, пятерым — по 10000, а Джувайрийе и Сафии, как бывшим пленницам (см. т. 1, с. 126, 148), только по 6000 [+66]. «Не могу же я назначить пленнице столько же, сколько дочери Абу Бакра», — заметил Умар [+67].

Нo этот наименьший вдовий пенсион был выше, чем у самых почтенных сподвижников пророка, участников битвы при Бадре, — они получили по 5000 дирхемов [+68]. Столько же было назначено внукам пророка, Хасану и Хусейну, хотя они родились после Бадра. На особом положении оказался и Аббас, он будто бы тоже получил 5000, но трудно избавиться от подозрения, что историки льстили таким образом прародителю правящей династии Аббасидов, так же как те историки, у которых жалованье Аббаса из 5000 превращается в 25000. Эта ошибка могла быть механической, но у Абу Йусуфа, обращавшего свое сочинение непосредственно к ар-Рашиду, жалованье Аббаса оказывается 12000 [+69], тут уже описки быть не может — автор явно старается угодить халифу.

Принявшие ислам после клятвы при Худайбии, участники подавления ридды и первых походов до Йармука и Кадисии получили 3000 дирхемов. Участники сражений при Йармуке, Кадисии, Джалула и Нихавенде получали 2000, а наиболее отличившиеся — 2500 дирхемов. Включившиеся в походы после Кадисии и до завоевания Ктесифона («первое пополнение») -1000 дирхемов; второе пополнение — 500 дирхемов, третье — 300, четвертое — 250 и последнее, 20/641 г. х., - 200 дирхемов.

Т’аким образом, первые мусульмане получали в 20 раз больше рядовых участников последних завоевательных походов. Но привилегии мусульманской элиты не ограничивались этим — жены мухаджиров и других заслуженных лиц также получили жалованье. Жены участников сражения при Бадре — 500 дирхемов, после Бадра до Худайбии — 400, участников сражений до Кадисии — 300, жены сражавшихся при Кадисии — 200 дирхемов [+70].

Учесть все заслуги, да еще и степень благородства происхождения было непросто, исключений было немало, и они вызывали обиды и нарекания. Так, некоторые женщины-мухаджирки получили персональные пенсионы. Тетка Мухаммада, Сафийа бт. Абдалмутталиб, мать аз-Зубайра б. ал-Аввама, получила 6000 дирхемов, еще несколько мухаджирок получили по 1000 (или, по другим сведениям, по 3000 дирхемов [+71]). Жалованье выше причитавшегося по рангу получили и некоторые мужчины. Так, Усама б. Зайд получил 4000 дирхемов, а сын халифа Абдаллах — 3000. Умару пришлось объяснять сыну: «Я ему прибавил потому, что посланник Аллаха любил его больше, чем тебя, и любил его отца больше, чем твоего отца». 4000 дирхемов получил также Умар, сын Абу Саламы и Умм Саламы (одной из жен пророка, см. т. 1, с. 125), и это сразу же вызвало возмущенный вопрос Мухаммада, сына Абдаллаха б. Джахша (прославленного нападением на мекканский караван в Нахле, см. т. 1, с. 95 — 96): «За что Умару оказано предпочтение перед нами? За хиджру его отца? Так и наши отцы совершили хиджру и сражались при Бадре!» Халиф пояснил: «Я отдал ему предпочтение за то место, которое он занимал у посланника Аллаха. Я назначил ему за отца, Абу Саламу, две тысячи и добавил ему за мать, Умм Саламу, тысячу. Если бы кто-то пришел и просил за такую же мать, как Умм Салама, то я удовлетворил бы его просьбу» [+72].

Как бы субъективен и пристрастен ни был Умар, в одном, нельзя ему отказать — он не выделил себя из круга сотоварищей-ветеранов, хотя, конечно, все восприняли бы как естественное, что глава общины получает наибольшее жалованье, не поддался он и соблазну поставить своих сыновей выше других. Ветераны ислама еще хранили верность духу равенства, характерному для первоначальной общины.

Постоянное жалование было назначено и бедуинам Хиджаза. Умар сам выезжал в ал-Кудайд и ал-Усфан для составления диванов, но о размере жалованья и круге лиц, получивших на него право, ничего не известно. Исходя из принципа стажа в исламе, жалованье должны были получить и все мекканцы, принявшие ислам после завоевания Мекки, однако прямых указаний на это нет, а есть короткое сообщение, восходящее к одному из сыновей Умара (Абдаллаху?): «Подлинно, Умар не давал жителям Мекки жалованья и не отправлял им посылок и говорил: «Они такие-то и такие-то» — слова, которые мне не хочется вспоминать» [+73].