Александр Насибов - Атолл Морская звезда Страница 53

Пакетик покоится в особой емкости, которую не нашли бы и при весьма придирчивом осмотре "лендровера". И все же Луиза зорко следит за обстановкой. Она изрядно поколесила по улицам, прежде чем убедилась, что все вокруг спокойно и без опаски можно очистить тайник. Теперь, когда намеченное удалось, Луиза озабочена тем, чтобы "чисто" уйти от хранилища, не оставив улик.

Как же прочитать записку? Самое простое - ехать в таверну Кармелы, запереться в своей комнате... Но можно представить, какой будет шум по поводу благополучного возвращения Луизы из сельвы, сколько уйдет времени на неизбежный рассказ о ее двухнедельном путешествии!..

На перекрестке "лендровер" разворачивается, следует в обратный путь. Вскоре он за чертой города. Здесь машина съезжает с дороги в густые заросли...

Полчаса спустя "лендровер" вновь запетлял по улицам города. В записке указаны улица и номер дома, приведены ориентиры для подъезда.

Нужный адрес найден, когда время приближается к полуночи. Луиза оставила машину в густой тени деревьев, подошла к дому. Вот он, знак безопасности: все окна затемнены, светится только полукруглое оконце мансарды.

Кажется, что массивные ворота заперты. Но Луиза уверенно надавила на створку... Легко отворилась и вторая половина ворот.

Она вновь за рулем автомобиля, который был оставлен на пригорке. Значит, можно не включать двигатель. Рычаг перемены передач выведен в нейтральное положение, "лендровер" въезжает в распахнутые ворота...

Луиза выбралась из машины. Быстро сведены створки ворот, задвинут засов. Теперь - в дом. Где-то здесь должен быть вход для прислуги - на схеме, приложенной к записке, он помечен как находящийся слева от угла. Ага, вот и дверь. Луиза шагнула к ней, протягивает руку к щеколде. Но дверь отворяется без ее участия.

На пороге - Сизова.

Несколькими минутами позже они сидят в одной из комнат жилой части дома и Луиза с жадностью ест.

Рассказ Луизы

В машине удалось одолеть почти половину пути до Синего озера, что фактически спасло старика. Хотя и трясло нещадно, но это было лучше, чем если бы его на руках тащили через заросли. И потом рядом был врач, имелся запас медикаментов, воды для питья.

В общей сложности ехали двое суток. Судя по ряду признаков, когда-то в сельве действительно пролегала дорога. Кто ее строил и для какой надобности, уже нельзя установить. Древний тракт только угадывался деревья на нем были более тонкие и низкорослые, чем в окружающем лесу.

К исходу второго дня кончилась и эта "дорога". Дальше "лендровер" не мог продвинуться ни на оборот колеса. Его накрыли брезентом и забросали ветвями. На рассвете двинулись пешком - впереди Хосеба, за ней Лино и Чако с носилками, на которых лежал старик, и последней - Луиза.

До этой поры на пути не повстречался ни один человек. Теперь же появились признаки того, что сельва обитаема. Внезапно раздались резкие, гортанные выкрики. Луизе приходилось слышать, как кричат большие ушастые обезьяны, она была знакома и с протяжным воем пумы и ягуара. Но это были совсем иные звуки.

- Ронно, - сказала Хосеба, - Ронно идет сюда.

Чако и Лино, которым были адресованы эти слова, заулыбались, поставили носилки на землю, стали растирать затекшие руки.

Выкрик раздался снова, на этот раз ближе.

Хосеба перехватила растерянный взгляд Луизы.

- Не бойтесь, - сказала она. - Это сигнал. Знакомые индейцы подают весть о себе. Предупреждают, чтобы мы не схватились за оружие, когда они появятся. Так принято в сельве. Добрый человек всегда заранее предупреждает о своем приходе. Тот, кто поступает по-иному, считается недругом.

Будто в ответ на эти слова на тропе появились люди. Четверо полуобнаженных мужчин остановились возле носилок. Один из них положил руку на грудь раненого старика, что-то сказал.

- Это Ронно, - прошептала Хосеба. - Один из вождей племени. Он приветствует моего отца.

Между тем индейцы уже встали по бокам носилок, подняли их и пошли вперед. Каждый держал в свободной руке длинную трубку - тонкую и прямую, внимательно следя, чтобы она ни за что не зацепилась.

Индейцы шли быстрым упругим шагом. Чако, Лино и Хосеба тоже были хорошими ходоками. Луизе же пришлось напрячь все силы, чтобы держаться вровень с остальными.

Так продолжалось около часа. Вдруг Ронно поднял руку. Все остановились. Носилки были поставлены на землю. Три индейца, Чако и Лино опустились на корточки - это была их любимая поза для отдыха. Луиза не сводила глаз с Ронно. Тот из сумки, висевшей на шее, достал тонкую стрелу и вложил ее в длинную трубку.

- Духовое ружье, - сказала Хосеба. - Самое страшное оружие индейцев.

Луиза продолжала следить за действиями Ронно. Очевидно, он собирается выстрелить из своего "ружья". Но в кого? Нигде не было видно ни зверя, ни даже крохотной птицы. И почему это ружье "страшное"? Что можно сделать при помощи стрелы, которая длиной не превосходит карандаш?

Между тем Ронно прокрался к большому раскидистому дереву. Вот он поднял трубку, ее конец приставил к губам и дунул. Еще через секунду раздался шум, хлопанье крыльев, и, сбивая листья, на землю свалилась большая серая птица. Хосеба подняла ее, показала Луизе. Горло птицы было пронзено стрелой - как раз под головой с массивным клювом.

Ронно сказал несколько слов - отрывисто, неторопливо, не сделав ни одного движения или жеста. Все это время он глядел только на Хосебу.

Та перевела:

- Охотник высматривал в сельве серого тукана, как только встретился с нами. Считает удачей, что быстро обнаружил эту птицу. Печень серого тукана, если ее съесть еще теплой, - целебное средство при ранениях.

- Я восхищена его мастерством. Даже не успела заметить, как он прицелился.

Хосеба перевела индейцу слова Луизы. Тот коротко кивнул, одним точным движением разорвал птицу надвое и пошел к носилкам.

Хосеба сказала:

- Он любит отца, считает его братом. Случилось так, что отец убил зеленую древесную змею, когда та готовилась с ветки упасть на плечо Ронно. Зеленая змея - самая опасная тварь сельвы. От ее укуса человек умирает через минуту...

- Этот Ронно ни разу не посмотрел в мою сторону с тех пор, как мы встретились. Почему?

- Дело не в вас лично. С некоторых пор индейцы, населяющие район Синего озера, стали прятаться от посторонних. Наша группа - исключение. Мы проверены. Всех остальных пришельцев они считают врагами.

- Значит, и меня тоже?

- Пока вы с нами, вас не тронут.

- Так было всегда?

- Нет! По своей натуре они добрые и честные люди. У них не случается обманов, краж. Если житель сельвы поймал две рыбы, одну обязательно отдаст соседу, у которого нет пищи... Вы сами видели: Ронно и его спутники только появились из леса, как сразу взялись за носилки. Или вот - индеец тащит носилки, а сам высматривает на деревьях нужную птицу, чтобы добыть ее и как-то помочь раненому другу...

- А давно индейцы не жалуют посторонних?

- С того времени, когда близ Синего озера стали рыскать отряды, охотившиеся на жителей сельвы.

Луиза насторожилась.

- Вот так новости! - воскликнула она, подзадоривая Хосебу продолжать рассказ. - Когда-то белые охотились на черных в Африке, превращали их в рабов и везли в Америку. Теперь что же, наоборот - в Америке ловят индейцев и отправляют в Африку?

- Куда отправляют пойманных индейцев, я не знаю, но что на них устраивают облавы, как на диких зверей, - это факт. Окружают большое поселение, истребляют мужчин, хватают женщин, детей и исчезают. Это началось давно.

- И продолжается?

- А как же! - Хосеба понизила голос, пальцем показала на раненого: Отец получил пулю, потому что вступился за индейцев.

- У вас общий с ними лагерь?

- Нет, мы живем порознь. А в тот день решили навестить Ронно и его родственников. Их человек сорок, живут в двух больших хижинах - кокалях. Нас встречали обитатели обоих кокалей - все до единого. Маленьких детей матери несли на руках. Это дань уважения моему отцу. Еще бы, человек бесплатно раздает хинин, тогда как странствующие купцы и миссионеры за каждую таблетку требуют золото.

- А индейцы платят?

- Куда им деваться! Для жителей сельвы малярия страшный бич. Болеют целыми семьями. Иной раз наблюдаешь такую картину: жара, на термометре сорок пять в тени, а в нищенской хижине отец, мать и ребятишки у пылающего костра бьются в приступе малярии и никак не могут согреться...

- Где вы достаете хинин?

- Мы - чиклеро. Знаете, что это такое? В укромных местах сельвы растет дерево сепадилья. Сок сепадильи - это чикле, белая жидкость, как молоко. Надрежешь ствол дерева, и жидкость потечет в подставленную банку.

- Каучук?

- Не знаю. Возможно, родственник каучука. Чикле идет на изготовление жвачки, которой так увлекаются в городах...

- Жевательной резинки?

- Так ее называют, но это не резина. Скорее смола... На чикле всегда спрос. Вот люди и отправляются за ней в сельву. Мы знаем лучшие места, где растет сепадилья, хорошо зарабатываем.