М. Солонин - Новая хронология катастрофы 1941 Страница 55

По обе стороны дороги находилось много беженцев со своими домашними пожитками. Это были старики, дети и женщины, некоторые сидели, спали, некоторые медленно двигались вперед, среди них находились также и красноармейцы, которые двигались в одиночку и небольшими группами. Некоторые были с винтовками. Мы проехали немного по основной трассе, и нас догнала колонна автомашин с немцами… Проезжая мимо нас, немцы оживленно разговаривали и громко смеялись. Я и сейчас не могу понять, почему они нас не задержали ведь они четко видели нас. Кроме того, по сторонам дороги шли красноармейцы с винтовками, которых немцы также не трогали. Очевидно, этим делом у них занимались другие команды, и они рассчитывали, что вся эта масса далеко не уйдет, так как они перли танками по основным дорогам и не обращали внимания на обочины…

По приезде в Новоград-Волынский старший техник нашей группы доложил начальнику штаба капитану Шитикову, что мы прорвались и благополучно прибыли. Начальник штаба обрушился На старшего техника, обзывая его «трусом», «паникером» и прочее. Для того чтобы как-то оправдать свое бегство и трусость, они начали искать «козлов отпущения». В этой роли оказался старший техник, которого они же оставили на аэродроме, а сами позорно бежали. Капитан Шитиков совместно с «особистом» полка состряпал, очевидно, дело на старшего техника и куда-то убрал его…

С аэродрома Новгород-Волынского мы сразу же уехали, сначала в Житомир, затем, через несколько часов, в Переяслав-Хмельницкий (город на восточном берегу Днепра. — М.С.) через Белую Церковь и Киев… Так 89-й ИАП за 10 дней отступления почти полностью прекратил свое существование. В полку осталось не более 10 самолетов. Много было потеряно и личного состава полка: летчиков, техников и младших специалистов. Причем, как мне кажется, их было больше потеряно в этой неразберихе, чем погибло.

По моему личному мнению (с этим мнением трудно не согласиться. — М.С.), в то время в нашем полку не на высоте была организационная работа со стороны начальника штаба полка и командира полка. Я хорошо помню, как много и храбро сражался комиссар полка товарищ Зеленский. Он увлекал своей смелостью молодых летчиков, и они с большим удовольствием летали с ним на задания. Однако не помню, чтобы летал командир полка. Командование полка в первые дни войны панически покидало очередной аэродром, оставляя на нем часть личного состава, который при всем своем желании не мог возвратиться в собственный полк, т. к. даже не знал, куда тот перебазировался…»[286]

Прежде чем перейти от мемуаров к рассмотрению документов, в которых описан очень короткий боевой путь 14-й САД, несколько замечаний по поводу вопроса, который в документах никак не отражен. Семьи. Откуда у летчиков авиадивизии, развернутой в Западной Украине, оказались семьи в ближайших от аэродромов базирования городах? За редчайшими исключениями жены (и уж тем более дети) командиров Красной Армии не были уроженцами западных «освобожденных» территорий. Более того, контакты (тем паче — близкие) с «идеологически-незрелым буржуазным населением», до завершения чистки и коренного перевоспитания этого населения, мягко говоря, не поощрялись (читателя еще ждет встреча с весьма красноречивыми протоколами партсообраний, причем именно в одном из полков 14-й САД). Реальные жены приехали на Волынь вместе со своими мужьями-военнослужащими и теоретически могли быть отправлены на восток, где у них остались родители, братья и сестры.

К несчастью, даже слухи о приближающейся войне, которыми был переполнен воздух Западной Украины, даже открытые угрозы со стороны местных жителей («вот придут немцы, они вам покажут…») не могли преодолеть дьявольский соблазн — магазины и швейные ателье в городах бывшей «панской Польши» действовали на вчерашних колхозниц ошеломляюще. Армия, однако же, живет (должна жить) по приказам. 22 декабря 1940 г. нарком обороны СССР издал приказ № 0362, в соответствии с которым переводились на казарменное положение «летчики, штурманы и авиатехники, независимо от имеющихся у них военных званий, находящиеся в рядах Красной Армии менее 4 лет». Летчики, переведенные на казарменное положение, должны были ночевать в расположении воинской части. Иное расположение называется в мирное время «самоволкой», в военное — дезертирством. Пункт 7 приказа № 0362 гласил: «Семьи летно-технического состава, переводимого на казарменное положение, к 1 февраля 1941 г. вывести с территории военных городков. Выселяемые семьи отправить на родину или переселить на местные городские и поселковые жилфонды вне расположения авиачасти…»

Примечательно, что в преамбуле приказа было сказано:

«В современной международной обстановке, чреватой всякими неожиданностями, переход от мирной обстановки к военной — это только один шаг. Наша авиация, которая первая примет бой с противником, должна поэтому находиться в состоянии постоянной мобилизационной готовности…»[287]

Золотые слова. Но если уже в декабре 1940 г. обстановка оценивалась как «чреватая всякими неожиданностями», и поэтому даже в далекой Сибири или Казахстане летчиков переводили из-под семейного крова в казарму, то как же могли «остаться на ночь» без летного состава истребительные авиаполки, находившиеся от границы в 15 минутах полета тихоходного бомбардировщика? Может ли простое разгильдяйство быть столь безрассудным? И почему на оповещение и сбор летчиков по тревоге ушло 10 часов?

В составе 14-й авиадивизии было три истребительных (17, 46 и 89-й) авиаполка и формирующий штурмовой полк (253-й ШАП). Истребительные полки (что видно и по их порядковым номерам) были «старыми», кадровыми частями. Вероятно, одним из лучших в округе по уровню летной подготовки мог считаться 17-й ИАП.

«Наш полк, — пишет в своих мемуарах Архипенко, — был 4-эскадрильного состава, вооруженный «Чайками» И-153. Командовал полком майор Дервянов[288], кавалер ордена Красного Знамени, его замом был майор Семенов, награжденный орденом Ленина… Полк наш был настолько хорошо подготовлен, что взлетал даже ночью строем в составе эскадрильи. Я сам позднее летал ночью, но такого в жизни не приходилось видеть, чтобы эскадрилья взлетала строем ночью, как днем… Перед войной мы летали очень много, занимаясь всеми видами боевой подготовки…»

Память ничуть не подвела ветерана. Судя по документу («Исторический формуляр полка»), 17-й ИАП был сформирован в апреле 1938 г., в октябре 1939 г. перевооружен на И-153 и начал подготовку как полк ночных истребителей. К началу войны «40 летчиков полностью подготовлены к боевым действиям ночью в сложных метеоусловиях', и полк в полном составе — к действиям днем в сложных метеоусловиях».[289] В июне 1940 г. полк вошел в состав 14-й САД и был перебазирован в район г. Ковель (аэродромы Ковель, Любитов, Велицк). Ковель — это важнейший железнодорожный узел Полесья, через который проходила как рокадная магистраль Брест — Львов, так и единственная в 150-км полосе к югу от Припяти ж/д магистраль Ковель— Сарны — Коростень, связывающая приграничные районы Волыни с центром страны. Возможно, именно этим и было обусловлено базирование в районе Ковеля столь незаурядного истребительного полка.

Накануне войны в 17-м ИАП числилось 53 летчика и 43 исправных истребителя И-153. Еще 4 самолета нуждались в ремонте, а 2 машины, разбитые в авариях, ждали капремонта или списания. Такие сведения приведены в донесении начальника штаба 14-й САД от 1 июля и докладе командира дивизии от 3 июля. (255) Правда, несколькими страницами дальше в докладе комдива появляются еще и 9 МиГ-3, по меньшей мере некоторые из которых поступили в последние мирные дни в 17-й ИАП. Огромное количество поврежденных или уничтоженных самолетов, о которых пишет Архипенко, образовалось в результате того, что на аэродроме Велицк (как и на многих других аэродромах западных округов) стояли десятки устаревших (или выработавших ресурс) самолетов, уже выведенных из состава частей и дожидавшихся отправки в тыл.

46-й ИАП был сформирован в мае 1938 г., с 10 ноября 1940 г. полком командовал майор И.Д. Подгорный. Полк этот ждала славная боевая биография — летом 1943 г полк стал 68-м Гвардейским (гвардейское знамя вручено 4 августа 1943 г.). Накануне войны в полку числилось: 63 летчика, 29 И-16 и 28 И-153 по отчету начальника штаба 14-й САД; по докладу комдива — 58 летчиков, 24 И-16 и 22 И-153 в исправном состоянии, еще 4 И-16 и 4 И-153 нуждались в ремонте. (255) Полк базировался в районе г. Дубно (аэродромы Млынов, Грановка).

89-й ИАП был несколько «моложе» — сформирован в 1940 г. — и значительно лучше вооружен. Накануне войны в полку числилось (по разным документам) 58, 66, 71 или даже 76 «ишаков». (218, 230, 255) Впрочем, весь этот разнобой возникал главным образом из-за различий в учете устаревших, нуждающихся в ремонте или подлежащих списанию самолетов. Количество бое готовых И-16 указано в диапазоне от 47 до 58 единиц, причем в основном это были И-16 «тип 28» — лучшая модификация легендарного истребителя, с 1000-сильным мотором М-63 и пушечным вооружением (две пушки ШВАК в консолях крыла). В полку было более 60 летчиков, 36 из них подготовлены к полетам днем в сложных метеоусловиях, 12 — к ночным полетам. (230) Базировался 89-й ИАП на аэродромах Луцк, Колки, Киверцы.