Станислав Грибанов - Хроника времён Василия Сталина Страница 55

Вскоре наши специалисты закупили в Англии около 60 реактивных двигателей, а затем создали и свои — РД-45 и РД-500.

— Для проведения госиспытаний была назначена правительственная комиссия, — вспоминает генерал Печенко. — Ее председателем определили меня, а членами были заместитель министра авиационной промышленности по моторам В.П. Баландин, генеральный конструктор В.Я. Климов, главный инженер завода А.А. Куинджи и другие. При испытании двух моторов РД-45 оборвались лопатки — в одном на 56-м часу работы, в другом — на 90-м. В то же время параллельно испытывавшийся английский прототип «Нин» проработал срок — 170 часов — нормально…

Аналогичное положение было и при испытании двигателя РД-500. Комиссия вынуждена была доложить о срыве сроков испытания двигателей правительству, и вскоре по этому поводу собрались в Кремле. Туда были приглашены министр авиационной промышленности М.В. Хруничев, министр металлургической промышленности И.Ф. Тевосян, генеральный конструктор В.Я. Климов, главный инженер завода А.А. Куинджи. Как председатель комиссии по испытаниям, был там и генерал Г.А. Леченко. Заседание вел В.М. Молотов. Присутствовал И.В. Сталин.

— Слово сразу было предоставлено мне, — до деталей запомнил то совещание Григорий Арсентьевич. — Я рассказал о результатах проведения испытаний, об обрыве лопаток, о нормальной работе английского прототипа. Климов, говоривший вслед за мной, объяснил неудачи с мотором плохим качеством стали, поставлявшейся металлургической промышленностью для лопаток турбины. Министр металлургии Тевосян, конечно, пообещал принять радикальные меры для повышения качества стали.

Подытоживая короткое совещание, Сталин негромко, но внушительно сказал:

— Сталь для лопаток турбины должна быть получена в короткий срок, иначе вам, товарищ Тевосян, не поздоровится. Это же относится и к Хруничеву…

«Не поздоровится…» Что означали такие слова, сказанные Сталиным, все знали.

— Мы вышли из кабинета, где проводилось совещание, с настроением далеко не радужным, — передает обстановку тех дней генерал Печенко. — Сразу же собрались в кабинете Тевосяна, долга обсуждали, как улучшить качество стали для лопаток, очищать сталь от серы и водорода. Решили в помощь металлургам привлечь форсилавщиков.

Григорий Арсентьевич помнил, как напряженно работали над этой непростой проблемой — очисткой стали от вредных примесей. Наконец, нашли решение, и обрыв лопаток реактивных турбин прекратился. Двигатель РД-45 успешно выдержал все испытания. Его установили на истребитель МиГ-15, затем на фронтовой бомбардировщик Ил-28.

Тем временем шла работа и над нашими отечественными двигателями. В 1946-м они еще проходили доводочные заводские испытания, а через год двигатель ТР-1 конструкции А.М.Люльки успешно прошел и государственные испытания. Тогда Сталин лично поздравил конструктора с успехом. Его удостоили Государственной премии, наградили боевым орденом, вручили автомобиль. Сталин радовался этому достижению, казалось, больше всех…

Шутка ли — в мирное время три «боевика» заслужить! Так вот у нас, в Черниговском военном авиационном училище летчиков-истребителей, начальником «огня и дыма», то есть заместителем командира полка по огневой и тактической подготовке, был летчик 1-го класса майор И.И. Клюкин. Перед выпуском я слетал с ним в зону и страшно гордился тем событием — сам Клюкин мой пилотаж проверял!

А на выпускном вечере мы, зеленые лейтенантики, поддали как полагается, я тогда отважился — подошел к Ивану Ивановичу и принялся расспрашивать, за что же у него те три ордена. Одна из наград оказалась за пролет 1 мая 1947 года на реактивных истребителях над Красной площадью. Тогда боевые машины вели три летчика — И. Полунин, И. Клюкин и И. Кошель.

Кое-кому, наверное, покажется странным такое внимание правительства к полетам, на первый взгляд, довольно немудрящим. Но вот как описывает праздничный пролет реактивных машин над Тушинским аэродромом авиаконструктор А.С. Яковлев: «Праздник начался. Загремели торжественные звуки гимна, и одновременно на малой высоте перед трибуной проплыли самолеты Як-12 с развернутыми знаменами союзных республик.

Орудийный салют совпал с появлением в воздухе большой группы летчиков-спортсменов на учебно-спортивных «яках». Затем номер за номером проходил групповой и индивидуальный показ летного мастерства воздушных спортсменов: юношей, девушек и военных летчиков. А мы с Микояном уже ничего не замечали, ничто нас не интересовало: мы ждали появления своих реактивных первенцев.

Наконец заветное мгновенье! Небо над летным полем очистилось от последних самолетов, и диктор объявил: к аэродрому приближается реактивный самолет конструкции Яковлева. В этот момент к границе аэродрома на небольшой высоте быстро приближалась черная точка. Еще мгновение — и я узнаю знакомые очертания. Перед самыми трибунами с шелестящим свистом, присущим реактивным самолетам, Иванов проносится на Як-15. Еще несколько секунд — и так же проходит МиГ-9.

Аэродром гремит овациями, люди бросают вверх шляпы, всеобщее ликование и восторг! Великое, ни с чем не сравнимое, подлинное, глубокое счастье переполняет все мое существо! К слезам, застилающим глаза от напряженного вглядывания в даль, прибавляются слезы радостного волнения. Нас с Артемом обступают десятки людей, знакомых и незнакомых, поздравляют, обнимают, целуют. А у нас ноги подкашиваются от пережитых волнений…»

Не знаю, доступен ли подобный восторг нынешнему деловому читателю. Коммерсанты, брокеры-рокеры, мэры-пэры, биржевики и профессиональные проститутки… Устремленные к новым заветным — коммерческим! — рубежам, поймут ли они то состояние души, которое выше суеты вокруг американского доллара! Выше хотя бы потому, что полет человека — сродни поэзии. А первый полет — это как первый вальс, первый снег, первая любовь. Такое не покупается!

Ну а если подойти по-деловому — ко всем этим радостям, огорчениям, падениям да взлетам, то была оценка и взгляд специалистов, давно прошедших ликбез «золотой лихорадки» и умеющих ловко считать не только десятичные дроби. Те специалисты поначалу недооценили Ивана.

«Западные деятели считали, — пишет авиаконструктор А.С. Яковлев, — что «можно было опасаться только армии русских, но не их отсталых Военно-воздушных сил». Видно, в том смысле, что русских много и всех не перебить! Но вот сошлись наши и американцы в небе Кореи…

25 июля 1950 года южнокорейские войска напали на северян. Совет безопасности ООН вынес резолюцию — применить санкции против КНДР. Что это за «санкции» — известно. Тяжелые американские бомбардировщики тут же начали «миротворческие» бомбардировки Северной Кореи. Напалма, понятно, не жалели — вся страна горела, окуталась густым дымом. И вдруг разрекламированная на весь белый свет «сверхкрепость» В-29 едва не замерла в полете, чуть не поперхнулась! Это в небе Кореи ее, утыканную со всех сторон пушками, атаковал истребитель русских — МиГ-15.

«Быстрота, с которой русские запустили МиГ-15 в серийное производство, была поистине невероятной, но еще более удивительным является то, что на земле никто правильно не оценил этот факт», — признал потом Ричард Стокуэлл, автор книги «Воздушная мощь».

В ноябре 1950-го советские «миги» и американские истребители провели первый воздушный бой. В районе реки Яла на большой высоте «миги» сбили несколько Р-80 («Шутинг стар»). Начальник штаба ВВС США генерал Ванденберг запричитал: «Вследствие большого количества истребителей МиГ-15 господству Организации Объединенных Наций в Корее угрожает серьезная опасность». Еще бы, главой-то российского государства был Сталин…

Американцы срочно выпускают реактивный истребитель F-36 «Сейбр». Наши летчики знали некоторые преимущества этого самолета, например, на горизонтальных маневрах. Но чтобы сбить один МиГ-15, как подсчитал журнал «Флаинг ревю», шести пулеметам «Сейбра» требовалось израсходовать 1024 патрона! Так что главный бой наши «миги» выиграли — американцы утратили превосходство в воздухе и в течение двух лет позиционной войны, по приблизительным подсчетам, потеряли около 3200 самолетов.

Не знаю, был ли от той арифметики прок идеям пролетарского интернационализма или не был, но для боевого счета те цифры, на мой взгляд, вполне рентабельны. И выходит, что не напрасно, интересуясь, как продвигается работа над новым истребителем, почти каждый день звонил на завод Иосиф Сталин.

«Дракон» приказал умереть!..

Врали все. Никита обещал догнать Америку по молоку. Но наши тощие буренки мычали, похоже, не разделяя установок гаранта старой конституции, и проку от них становилось все меньше и меньше. Тогда Никита Хрущев сердился, хлопал штиблетами по столу, грозился показать американцам Кузькину мать, а они тем временем делали свое дело и удивлялись, что их самолеты, мирно летающие бомбить чужие города, почему-то не любят и при случае сбивают.