Борис Соколов - СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века Страница 55

В советских лагерях для пленных германских военнослужащих и их союзников смертность в годы войны также была чрезвычайно велика, прежде всего из-за недостатка продовольствия, которого остро не хватало как для Красной Армии, так и для мирного населения. И это при том, что пленных в СССР вплоть до 1945 года было на порядок меньше, чем в Германии. Существовавший в Советском Союзе паек для военнопленных в 1942–1943 годах не обеспечивал энергетического минимума даже для неработающих пленных. С начала войны и до 1 мая 1943 года в СССР из 292 630 учтенных пленных умерло 196 944 человек, или 67,3 %, что было даже выше, чем смертность советских пленных в немецких лагерях. А корректно сравнивать именно эти показатели, поскольку репатриация пленных для Германии была невозможна. К тому же в Германии уже имелись миллионы французских и польских пленных. Только к концу 1944 года нормы питания военнопленных в СССР достигли физиологического минимума, но и он часто не достигался из-за хищений и нехватки продовольствия. Нормы снова резко упали в 1946 году в связи с постигшим страну голодом [504]. Известно, например, что примерно из 110 тыс. немцев, взятых в плен под Сталинградом, домой из плена вернулось только 5 тыс. человек, или 2,6 % всех пленных [505].

По годам численность и смертность немецких пленных в СССР, согласно оценке немецкого историка А. Хильгера, менялись следующим образом [506]:

Таблица 20. Динамика немецких пленных в СССР, 1941–1950 гг.

Строго говоря, германские пленные умирали и в 1951–1955 годах, но вряд ли суммарная смертность за эти годы превышала несколько десятков человек, равно как такую величину вряд ли превышала смертность пленных в III квартале 1941 года. Из известных лиц, погибших после 1950 года, можно назвать бывшего командира дивизии СС «Мертвая голова» генерал-майора войск СС Гельмута Беккера, расстрелянного в феврале 1953 года, и последнего коменданта Берлина генерала артиллерии Гельмута Вейдлинга, внезапно скончавшегося от сердечной недостаточности 17 ноября 1955 года, перед самой репатриацией. Не исключено, что ему помогли умереть как нежелательному свидетелю последних дней и самоубийства Гитлера.

Из анализа данной таблицы следует, что смертность пленных значительно возрастала в зимние месяцы и действительно стала значительно падать с 1946 года, когда началось массовое возвращение увечных, больных военнопленных на родину. В то же время нельзя безусловно доверять оценкам А. Хильгрубера о численности пленных на определенные даты. Так, согласно Хильгруберу, учитывая умерших к тому времени пленных, к концу 1944 года Красная Армия должна была захватить около 762 267 германских пленных, из которых умерло 202 267 человек. Между тем, к 30 ноября 1944 года потери германских сухопутных войск на Восточном фронте пропавшими без вести составили 997 056 человек [507]. 10 или 15 тыс. пленных из числа люфтваффе картину принципиально не меняют, а в декабре 1944 года значительных потерь пленными вермахт на Востоке не имел. Тогда получается, из числа пропавших без вести к погибшим на поле боя можно отнести не более 245–260 тыс. человек. Между тем, к 1 января 1945 года в советском плену оказалось всего 941 552 пленных из числа немцев и их союзников [508]. Из этого числа 48 957 человек приходится на итальянцев, кроме того было захвачено 452 испанца, 2377 финнов, 187 367 румынских военнопленных и 14 129 молдаван, служивших в румынской армии [509], 70 тыс. венгерских пленных, попавших в плен в 1942–1943 годах, и не менее 10 тыс. евреев и 383 цыган, служивших в венгерской армии, а также 65 тыс. венгров, сдавшихся в плен или перешедших на сторону Красной Армии в 1944 году [510]. В этом случае на немецких военнопленных придется около 543 тыс. человек, из которых умерло к тому времени 202,3 тыс. человек, или 37,3 %, а не 26,5 %, если принять оценку А. Хильгера.

Следует отметить, что число неприятельских пленных, показанное в первичных донесениях советских соединений и объединений, часто было завышенным, как это обычно случается в подавляющем большинстве армий мира. Так, выступая на научной конференции по изучению Берлинской операции войск 1-го Белорусского фронта, член Военного совета фронта генерал-лейтенант К.Ф. Телегин заявил: «В период январских боев 1945 года штабы армий и отдельных корпусов 1-го Белорусского фронта донесли об уничтожении 1749 и о захвате 599 танков и самоходных орудий противника, что соответствовало количеству танков и самоходных орудий 2348, потребному для укомплектования четырнадцати немецких танковых дивизий. В действительности всего в январе 1945 года перед фронтом действовали две танковые дивизии, три бригады штурмовых орудий, две мотодивизии и отдельные танковые части и подразделения общей численностью не выше 920 единиц. А мы уже уничтожили и захватили 2348…

После Варшавско-Лодзинско-Познаньской операции мы стали подсчитывать, сколько же пленных было захвачено и сколько фактически поступило на сборно-пересыльные пункты в лагеря. Получилась поразительная картина. Так, например, с 14 января по 12 марта 8-я гв. армия показала нам в донесении 28 149 чел., а по декадным донесениям армией было взято 40 тыс., на фронтовые пункты — по ее же донесениям — оказалось сданными только 27 953 чел., фактически было принято от 8-й гв. армии — 5221 чел. Из 40 тысяч осталось 5 тысяч. Почему доносили, что на фронтовые пункты сдано 28 тысяч? 47-я армия донесла, что сдано на приемные пункты 61-й армии 4497 чел., а 61-я армия никакими документами не подтверждает это» [511]. Принимая во внимание это признание, надо очень осторожно относиться к официальным советским данным о том, будто в ходе Висло-Одерской операции (она же — Варшавско-Лодзинско-Познаньская) Красная Армия будто бы взяла 150 тыс. пленных. Сталин же в приказе от 23 февраля 1945 года утверждал, что за 40 дней советского зимнего наступления на висло-одерском и восточно-прусском направлениях было взято 350 тыс. пленных [512]. Несомненно, учитывая приведенные генералом Телегиным примеры, эти цифры надо уменьшить в 5–8 раз. Всего с 1 по 20 января 1945 года было принято 67 776 пленных, часть из которых — из состава венгерского гарнизона Будапешта и других венгерских войск [513]. С учетом того, что основная масса пленных были взяты в первую неделю Висло-Одерской и Восточно-Прусской операций, общее число немецких пленных, вероятно, составило 50–60 тыс., но никак не 350 тыс. человек.

После завершения войны смертность пленных в СССР упала за счет того, что слабых и больных пленных репатриировали в первую очередь. Всего в советском плену побывало 2 733 739 бывших военнослужащих германской армии. Среди них — 2 388,4 тыс. немцев, 156,7 тыс. австрийцев, 70,0 тыс. чехов и словаков, 23,1 тыс. французов, 21,8 тыс. выходцев из Югославии, 60,3 тыс. поляков, 4,7 тыс. голландцев, 2,0 тыс. выходцев из Бельгии, 1,7 тыс. выходцев из Люксембурга, а также 452 испанца, 456 датчан, 101 норвежец и около 4,0 тыс. представителей других национальностей. Из них умерло 381 067 человек, или 13,9 % пленных. Среди немцев число умерших было 356,7 тыс., а среди австрийцев — 10,9 тыс. человек [514]. Кроме того, было захвачено более 220 тыс. военнослужащих германской армии из числа бывших советских граждан. Речь идет о служивших в качестве вспомогательного персонала «хиви» («добровольных помощников») в немецких частях [515]. В это число, очевидно, входят также до 40 тыс. бойцов РОА и до 50 тыс. членов казачьих формирований. Кроме того, несколько сот тысяч немецких пленных было отпущено из плена в Германии вскоре после пленения без постановки на учет в качестве пленных. Их число можно приблизительно оценить, вычтя из приводимой Г.Ф. Кривошеевым цифры в 3 576,3 тыс. попавших в плен германских военнослужащих [516] 220 тыс. хиви и других советских граждан, а также 2 733,7 тыс. военнопленных, попавших в лагеря. Получается 622,6 тыс. человек. Всего в плен попало около 11,6 млн военнослужащих германской армии, в том числе около 8 млн — на Западе [517]. С учетом данных о числе погибших в советском плену количество военнопленных, умерших в плену на Западе, можно приблизительно определить в 350 тыс. человек. Всего же в войне погибло, по нашей оценке, около 3950 тыс. военнослужащих вермахта, включая сюда также австрийцев, чехов, поляков, латышей, эстонцев и других граждан СССР и иных стран, служивших в германских вооруженных силах. Эта оценка практически совпадает с оценкой Б. Мюллера-Гиллебранда — 4 млн погибших [518].

Общее число погибших в составе германских вооруженных сил, включая люфтваффе и ВМФ, можно оценить в 4 млн человек, из них около 0,8 млн, согласно оценке Германской службы розыска, приходится на умерших в плену. Из этого числа, по нашей оценке, на Востоке погибло около 2,6 млн германских военнослужащих, из которых около 100 тыс. пришлось на люфтваффе и флот [519]. Если верны данные о гибели в советском плену 381,1 тыс. военнослужащих вермахта, общее число немецких военнослужащих, умерших в плену у западных союзников, можно оценить в 0,42 млн человек. По оценке Р. Оверманса, основанной на картотеке Германской службы розыска, в американском плену умерло 22 тыс. человек, во французском — 34 тыс. человек, в британском — 21 тыс. человек, в югославском — 11 тыс. человек и в советском — 363 343 человек. Кроме того, еще 8,1 тыс. пленных умерли в плену, но неизвестно, в каком именно [520]. Общее число умерших в плену тогда составит 459,5 тыс., что значительно меньше, чем оценка службы розыска, относящаяся к началу 50-х годов. Однако эти данные относятся только к тем военнослужащим, чья смерть надежно установлена, и потому могут существенно занижать число умерших в плену, особенно на Западе. Общее число германских пленных в США Оверманс оценивает в 3,1 млн человек, в Англии — в 3,64 млн человек, во Франции — в 940 тыс. человек, в СССР — в 3060 тыс. человек, в Югославии — 190 тыс. человек и в других странах в 170 тыс. человек [521].