Ричард Бёртон - Книга мечей Страница 55

В склепе № 4 тоже было найдено сорок шесть бронзовых мечей в более или менее фрагментарном состоянии. Десять из них были короткими и односторонними; их цельнометаллические части имеют длину от двух футов до двух футов и трех дюймов. Рукояти их слишком толсты, чтобы предполагать, что на них нанизывались деревянные ручки; на конце хвостовиков у них кольца для подвешивания к «теламону» или к ремню. Один клинок, напоминающий тесак (рис. 246), имеет форму, явно заимствованную из Египта, обломан на конце, и каково было его окончание, так и неизвестно. Второй клинок (рис. 246) имеет обычную листообразную форму. Доктор Шлиман считает, что они являются φάσγανον Гомера, которые он считает «тем же самым, что и ксифос или аор». В этом я осмелюсь с ним не согласиться, считая, что фасганон — это короткий египетский меч с клинком в виде бумеранга, пригодный как для метания, так и для рубки.

Обюдоострое оружие с длинной узкой трубкой считалось кинжалом, а полость внутри него — предназначенной для облегчения. С моей же точки зрения, это наконечник копья, что доказывается и прикрепленным к нему кольцом (рис. 247). Фрагментарный двусторонний бронзовый клинок (а, рис. 249) имеет ребро жесткости, прерываемое зубцами, либо декоративными, либо предназначенными для расширения раны; такие же зазубрины имеются и еще на одном оружии (б, рис 249), которое предположительно является кинжалом. Предмет № 446 — короткий обоюдоострый клинок, на плечах которого с обеих сторон имеются четыре большие плоские головки золотых иголок. По всей середине клинка с обеих сторон тянется золотая пластина, и в середине его, так же как и в конце, видны остатки деревянных ножен.

Вот мы и подошли к самой потрясающей части коллекции. Она недвусмысленно подтверждает правоту выводов доктора Шлимана, — если только эти клинки [397] не принадлежат (а они могут!) к более позднему периоду, — что высшая форма меча, которая распространилась у нас в XVI веке, была уже известна в 1200 году до н. э. Это любопытное замечание о том, насколько быстро можно достичь совершенства в «белом оружии» по сравнению с медленным прогрессом оружия огнестрельного, которому пришлось ждать изобретения самовоспламеняющегося заряда. На пластине № 445 приведен обоюдоострый клинок с ребром жесткости, фактически рапира, которую можно было использовать только как общее оружие. Длина ее — два фута семь дюймов (б, рис. 250), а к верху ее присоединены останки деревянных ножен. Нижний конец другого клинка (а, рис. 250) имеет три плоские золотые булавки на каждой стороне. Хорошо сохранился и № 448, длина которого — два фута десять дюймов; сбоку от него лежит алебастровая головка рукояти (рис. 249). У № 449 сохранилась часть рукоятки, покрытая золотом и прикрепленная золотыми булавками. По всему клинку идут вертикальные линии гравировки; с ними клинок выглядит по-настоящему красиво.

Доктор Шлиман отмечает, сколь длинны эти клинки (некоторые из них были длиннее трех футов) и сколь они при этом узки. И добавляет: «Насколько мне известно, ранее оружие такого вида никогда не обнаруживалось». Я бы указал ему на этрусский клинок из Виллановы, описанный в главе 8.

В четвертом склепе были найдены также и три золотые перевязи. № 354 имеет в длину четыре фута и полдюйма и один и семь восьмых дюйма в ширину (рис. 241). С каждой стороны полосы имеется узкая каемка, созданная путем заворота золотой пластины: поле ее занято рядом розеток, где шесть овальных лепестков окружают центральный диск, а вся розетка целиком окаймлена точками. С одного конца — два отверстия, похожие на стекла от часов; они служили для пристегивания, как показывает небольшое отверстие и два разреза. Второй «теламон», плоская полоса четыре фута шесть дюймов длиной и два фута два с третью дюйма шириной, по предположению исследователя, предназначался для похорон — он слишком тонок и хрупок для того, чтобы его можно было носить. К некоторым клинкам были все еще прикреплены частички хорошо вытканной ткани, которые исследователь считает ножнами. Аборигены Индии и других жарких и влажных местностей, как я уже упоминал, обматывают свои клинки пропитанными жиром тряпками. Видим мы и золотую кисточку, которую предположительно подвешивали к вышитому поясу.

На первом из надгробий, обнаруженных в Акрополе над склепами, изображен (крайне примитивно) охотник, стоящий на колеснице, запряженной одним конем; в правой руке он держит длинный широкий меч. На втором надгробии мы видим обнаженного воина, который в правой руке держит голову лошади, а в левой поднимает обоюдоострый клинок (рис. 251). Доктору Шлиману эта фигура кажется «полной боли»: голова изображена в профиль, а тело — практически лицом к зрителю. Охотник-колесничий держит в левой руке меч в ножнах, что-то типа длинного кинжала, оканчивающийся большой круглой головкой. В могилах было найдено много подобных предметов, и автор привлекает внимание к размеру «шишек» над кольцом печати. Большая часть из них сделаны из дерева или алебастра (рис. 281), содержат в себе золотые гвозди и часто окованы драгоценными металлами. Я бы предположил, что шар из полированного горного хрусталя (№ 307), с просверленными в нем отверстиями, найденный в склепе № 3, и предмет с большим устьем (№ 308), выкрашенный изнутри в красный и белый цвета, тоже являются головками эфесов мечей.

В сокровищнице были найдены также «пять медных или бронзовых клинков без украшений» с кольцами из того же металла. В большом циклопическом доме, который неутомимый исследователь отождествил с дворцом Атридов, был найден прямой, обоюдоостный бронзовый меч колющего действия; плечи его имеют четыре просверленных в них отверстия и столько же отверстий в хвостовике, чтобы к нему крепилась рукоять (рис. 252). Рукоять делалась из различных материалов — дерева, кости, янтаря, горного хрусталя и алебастра, часто оковывалась металлами, особенно драгоценными. Есть шесть примеров последнего, все богато украшенные выгравированными на них кругами, спиралями, обвязками и раковинообразными узорами.

Общее представление о том, что Гомер не знал процесса пайки [398], вызывает ненужный интерес к большому бронзовому кинжалу, обнаруженному в склепе № 3 на глубине шести с половиной метров. Два клинка там прочно спаяны посередине (рис. 253). Еще один пример этой технологии мы встречаем в виде двух длинных узких пластин из тонкой бронзы, спаянных между собой и формирующих таким образом единую пластину, на которой присутствуют также барельефные украшения в виде сверчков (цикад).

Ювелиры Микен были истинными художниками. У них было много работы: доктор Шлиман оценивает стоимость одного металла найденных им предметов в пять тысяч фунтов. Восхитительным произведением является коза, похожая на ассирийскую или истрийскую, стоящая всеми четырьмя ногами на булавочной головке [399]. Или вот еще — львенок (№ 365), очевидно вырезанный и отшлифованный. Как и в современной Индии, восхитительно исполнены в узорах круги, спирали и волнообразные линии; столь же примечательна оковка золотом деревянных пуговиц. В древнем греческом городе имелся также и свой характерный «завитковый» узор, в котором объединялись два или три (получался «декстрорсум» или «синистрорсум») завитка вокруг единого центра; как минимум, два из них делались непрерывными — этот узор заслуживает названия «микенская спираль». Этот орнамент переходит от золотых украшений и надгробных камней Акрополя к «сокровищницам» гораздо более поздних времен.

Одна из гравировок по золоту представляет особый интерес, поскольку на ней изображен поединок — «мономахия». Справа стоит высокий безбородый (или выбритый) воин, на нем нет шлема, и одет он только в «рейтузы» и «шорты»; вес его тела целиком находится на левой ноге, а правая вытянута, как при выпаде; он почти что воткнул острие своего прямого кинжала в горло своему бородатому противнику. На одном из колец с печатью изображен огромный воин, поваливший одного противника, обративший в бегство второго и закалывающий третьего коротким широким прямым клинком. Побежденный пытается защититься длинным ксифосом. Возможно, сюжет этого изображения — «Тезей изгоняет воров». На золотой пуговице изображен квадрат из четырех ножей для жертвоприношения египетской формы.

Склепы характеризуются положением останков — умершие лежат головой на восток, — и неполной кремацией. Последняя свойственна Индии, хотя этот народ и считал «огненные похороны» «огненным рождением», при котором жизненное начало, именуемое «душой», освобождается от земных оков. Обязательные слои гальки, через которые к огню поступала тяга воздуха, отмечались также и в древней Этрурии [400]. Единственным питанием, положенным умершим, были неоткрытые устрицы. Впрочем, остальное могло сгореть. Из предметов быта в гробницах были терракотовые кувшины и вазы (простые и крашеные), медные котлы, урны и кубки — одно- и двуручные, украшения из золота и электрона в форме фольги и окованного дерева, бусы из стекла и агата, заклепки и кнопки, кресты и нагрудники, двусторонние геммы и маски, короны и диадемы. Оружие все бронзовое — это топоры, стрелы, копья, ножи, кинжалы и мечи; в изобилии встречаются золото и сплавы. Можно с уверенностью сказать, что железа нет ни в микенском Акрополе, ни в троянском сгоревшем городе. А в шаблонах и конструкции некоторых предметов, особенно золотых трубок с прикрепленными спиралями, наблюдается замечательная схожесть.