Герилья в Азии. Красные партизаны в Индии, Непале, Индокитае, Японии и на Филиппинах, подпольщики в Турции и Иране - Александр Иванович Колпакиди Страница 55

В этих положениях чувствуется влияние традиции «Kadro», в рамка которойприоритет имеет межгосударственное противостояние, а не межклассовое. Сторонники MDD не питали иллюзий относительно классового единства турецкого общества, но и в концепции создания «Национального Фронта» они переносили большую часть противоречий за рамки капитализма, видя главные препятствия в рудиментах докапиталистических укладов. Но периферийный капитализм потому и имеет отстающий характер, так как парадигма его развития направлена не на выравнивание уровня своего экономического развития с развитыми странами, а на консервацию экономических и политических институтов, которые путем внеэкономического принуждения используются для получения максимальной прибыли. Периферийный капитализм сохраняет в себе элементы докапиталистических формаций как свою неотъемлемую часть.

Подобная ситуация сложилась в Османской империи на рубеже XIX–XX веков. Оджалан пишет: «Капитализм в Империи развивался не революционным путем. Капитализм, получивший развитие в такой форме, смешался с феодальным строем, более того, придал ему силу и продлил жизнь, а также, гангренизируя, установил свою власть на все общество. Феодальные отношения и силы приняли полуфеодальную форму. Таким образом, жизнь феодализма была продлена, и начался процесс, который мы называем переходной экономикой. Этот процесс продолжался с 1880-х годов до первой четверти 1900-х годов. Феодальные структуры находились бок о бок с капиталистическими предприятиями, поддерживали друг друга и вызывали очень слабое противоречие. Капиталистическое развитие, зависимое от империализма, а также система отношений, которая, сотрудничая с ним, приняла полуфеодальный характер, нашли возможность развиваться вместе. Это обстоятельство привело к тому, что старого типа экономические структуры оказывали более отрицательное влияние на общество, чем прежде».

Если выразить в виде афоризма главную слабость турецкой социалистической мысли: слишком много антиимпериализма, слишком мало антикапитализма. Антимпериализм движения Ататюрка был обусловлен желанием стран Антанты расчленить Анатолийскую часть Турции. После завершения национально-освободительной войны, Ататюрк заявлял: «Все наши стремления направлены на то, чтобы создать в Турции современную, т. е. западную политическую систему».

Абдулла Оджалан в свою очередь отмечает: «Ошибочный тезис об антиимпериализме кемализма, о его независимой внешней политике, как мы отметили раньше, опирается на неправильную оценку ситуации того периода. Между тем необходимо знать, что именно Мустафа Кемаль выступал против принципа нейтралитета или антиимпериализма. Мустафа Кемаль всегда был сторонником империализма и размещения иностранного капитала, но с условием, что турецкая буржуазия будет иметь выгоду, в его планы не входило большую часть прибыли отдавать империализму. Он был сторонником таких отношений, при которых обеим сторонам было бы выгодно – это и было критерием отношений турецкой буржуазии с империализмом».

Большинство турецких левых не предпринимали попытки глубокого анализатурецкого капитализма. Вместо этого происходила механическая подгонка Турции под категорию стран «третьего мира». Доган Авджиоглу писал: «Сегодня, во многих странах, миллиарды людей включаются в борьбу против империализма. «Третий мир» пробуждается. Место Турции, которая осуществила первую успешную борьбу за независимость против империализма под лидерством Мустафы Кемаля, соответствует рангу стран и народов третьего мира».

Возникла интересная ситуация: турецкие левые пытались привязать социализм к национальной истории Турции, но на деле они совершенно некритически рассматривали исторический путь своей страны, механически перенося формы и цели революционного движения из опыта других стран. В этом заключается трагедия турецкого социалистического движения: попытки выработать национальный путь Турции к социализму представляли собой эклектичную смесь турецкого национализма и марксистских идей.

Турция не являлась классической колониальной страной. После Второй Мировой Войны происходил бурный скачок экономики Турции. Через открытые двери в турецкую экономику активно вливался западный капитал. При этом по подсчетам Н. Киреева доля частного иностранного капитала составляла в общей сумме капиталовложения частного сектора в промышленность и туризм в 1972 г. – 4,3 %, в 1977 г. – 5,1 %. Турция с 1950-х гг. постепенно начала превращаться в регионального лидера, претендуя на расширение своего политического влияния (Кипр). Империалистическая система состоит не только из двух звеньев: империалистическое государство и зависимая страна. В пирамидальной структура мирового рынка присутствует важное опосредующее звено – империалисты второго эшелона, по терминологии Элифа Чаглы «субимпериализм».

Они выступают территорией-посредником в транзите финансового капитала, товаров, сырья, рабочей силы, участвуя тем самым в усилении экономической зависимости периферии. Субимпериализм – это двуединое целое, вбирающее в себя как черты развития центра так и определенные слабости периферии. Турция как раз и являлась таким государством-посредником. Абдулла Оджалан, проанализировав в своих трудах историю курдов и современное состояние курдского региона в составе Турции, пришел к однозначному выводу: Северный Курдистан – это колония в составе Турции. Он писал «Поскольку прислужнический монополистический турецкий капитализм не может конкурировать с империалистическими монополиями в соответствии с этой особенностью, то он для своего распространения избрал Курдистан. В целом ограничиваясь эксплуатацией этой страны, концентрацией здесь капитала и импортированием сюда кризиса, он сумел найти пути выхода из кризиса для себя».

Начало активного политико-экономического сотрудничества с США в 1950-е гг. стало для Турции временем бурного экономического роста и модернизации промышленности. Государственный и частный капитал в начале 1950-х гг. стал проникать и в отсталые юго-восточные илы страны, вытесняя с рынка мелких курдских ремесленников. Из курдов формировалась резервная армия малоквалифицированной рабочей силы, которая искала работу на более экономическом развитом западе Турции. Но из Северного Курдистана выкачивалась не только дешевая рабочая сила, юго-восточные территории рассматривались как выгодное экономическое пространство для извлечения полезных ископаемых и сбыта готовой продукции.

В верхах курдского общества происходили также существенные изменения. Абдулла Оджалан развивает интересную мысль. Согласно его позиции, правящие верхи Турции не стремились активно внедрять капиталистические отношения в Северный Курдистан в межвоенный период, это было обусловлено боязнью конкуренции со стороны возникшего курдского крупного капитала, что могло послужить источником для сильного национального движения. Самой эффективной стратегией борьбы с курдским национальным движением стало включение в господствующий класс Турции курдской феодально-племенной элиты на правах «младшего брата». Политические амбиции курдских верхов были сломлены в 1930-е гг., когда восстания курдов на юго-востоке Турции потерпели поражение. Именно в этот период курдские феодалы теряют какую-либо связь с национальным движением, становясь на службу кемалистскому государству. В послевоенный период курдские помещики расширили применение наемной рабочей силы в своих хозяйствах, стараясь ускорить процесс механизации. Важно отметить, что к началу 80-х годов 38 % крестьян юго-востока были безземельными, в то время как в руках 5,3 % крупных собственников находилось 42 % земли.

Развитие колониализма в Северном Курдистане делится три этапа. Первый этап связан с восстанием шейха Саида в 1925 г., данное выступление было поводом для военной оккупации курдских земель. Данная фаза заканчивается в 1940 году, через несколько лет