Юрий Семенов - Философия истории Страница 56

При этом И.М. Дьяконов молчит о том, что основоположники материалистического понимания истории не считали древневосточное общество рабовладельческим, что, по их мнению, на Востоке господствовал совершенно иной способ производства, который они именовали азиатским. А ведь это означает, что взгляд на древневосточное общество как на рабовладельческое никак не вытекает из сущности исторического материализма. Это просто-напросто точка зрения некоторого числа людей, считавших себя марксистами. И то, что такое представление в свое время стало в нашем обществе официальным и обязательным для всех советских и не только советских историков, никак не меняет сути дела. Молчит И.М. Дьяконов и о том, что именно марксисты, прежде всего философы, выступили с критикой такого взгляда и встретили поддержку со стороны марксистски же мыслящих востоковедов.

Во второй дискуссии о социально-экономическом строе Древнего Востока, которая длилась несколько лет, принял участие и И.М. Дьяконов. И какую же позицию занял человек, который уже тогда совершенно определенно знал, что древневосточное общество рабовладельческим не было?

После некоторых колебаний (выразившихся, в частности, в том, что в ряде работ он вместо рабовладельческого способа производства стал говорить просто о древнем способе производства) И.М. Дьяконов самым решительным образом выступил в защиту тезиса о принадлежности древневосточных обществ к рабовладельческой формации. Вышедший в 1983 г. под его редакцией первый том «Истории Древнего Востока» был демонстративно, в пику всем противникам официальной точки зрения, назван: «Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Часть первая. Месопотамия» (М., 1983).

«В странах древневосточных и странах греко-римского мира, — утверждалось во введении к этому тому, — существовала одна и та же формация, а также одни и те же фазы развития общества. Но эти фазы развития рабовладельческой формации те и другие страны проходили в разное время. Древневосточные классовые общества и цивилизации возникли из недр доклассового общества много раньше античных, на значительно более низком уровне развития производительных сил, и развивались они по сравнению с античными обществами и цивилизациями гораздо более медленными темпами. Именно в различии исходных уровней и темпах развития заключается объяснение того, что Греция и Рим дали образцы завершенности социальных процессов в эпоху древности. Но это вовсе не свидетельство того, что античный мир и древневосточный мир относились к разным формациям, а Восток и Запад качественно противостоят друг другу».89 История древнего Востока. Зарождение древнейших обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. 1. Месопотамия. М., 1983. С. 22.

И в других работах 70 —80-х годов И.М. Дьяконов, вступая в непримиримое противоречие с фактами, элементарной логикой и самим собой, отстаивал концепцию рабовладельческого характера стран Древнего Востока.90 Подробнее об этом см.: Семенов Ю.И. Социально-экономический строй Древнего Востока: современное состояние проблемы // НАА. 1988. № 2.При этом И.М. Дьяконов был совсем не одинок. В защиту официальной точки зрения выступили из числа востоковедов академики Николай Иосифович Конрад и Михаил Александрович Коростовцев (1900 — 1980), доктора исторических наук Григорий Федорович Ильин (1914 — 1985), Илья Яковлевич Златкин (1898—1990), Афанасий Гаврилович Крымов (1905 — 1988), В.Н. Никифоров, античники Михаил Маркович Слонимский и Валентина Дмитриевна Неронова, а также еще целый ряд других исследователей.91 См.: Коростовцев М.А. Особенности рабовладельческого общества на Древнем Востоке // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М., 1966; Ильин Г.Ф. Единство исторического процесса // Там же; Златкин Н.Я. Общие закономерности развития в полной мере действуют в странах Востока // Там же; Крымов А. Г. Марксистское учение об общественно-экономических формациях и критика теории азиатской формации // Там же; Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. М., 1975; 1977; Слонимский М.М. Периодизация древней истории в советской историографии. Воронеж, 1970; Неронова В. Д. Введение в историю древнего мира. Пермь, 1973 и др.

Согласно И.M. Дьяконову, всем им было совершенно ясно, что древневосточное общество не было рабовладельческим. Спрашивается, чем же объяснить такую их позицию? Нельзя сказать, что они выступали за страх (в то время за защиту концепции азиатского способа производства не только уже не «сажали», но даже и с работы не выгоняли), хотя, может быть, и не всегда за совесть.

Начавшаяся в 1964 г. дискуссия о характера общественного строя Древнего Востока в начале 70-х годов была насильственно прервана. В адрес противников ортодоксальной точки зрения начали звучать угрозы. Так, например, заведующий отделом общих проблем Института востоковедения АН СССР Георгий Федорович Ким (1924 — 1989) в рецензии на книгу В.Н. Никифорова «Восток и всемирная история» (М., 1975) писал: «Большое место в книге занимают размышления автора о рабовладельческом обществе на Востоке. И это надо приветствовать, ибо особенно усиленным нападкам со стороны наших идеологических противников подвергается марксистское понятие рабовладельческой формации. Поскольку из всех классовых формаций она наиболее отдалена от пас, а изучение ее хуже обеспечено источниками, понятие рабовладельческого общества представляется буржуазным ученым слабым звеном в цепи учения о формациях. Отрицая существование рабовладельческого строя, они надеются опрокинуть все стройное здание материалистического толкования истории. Тем более отрицается ими рабовладельческий строй в странах Востока, где он имел свои особенности по сравнению с Европой. В то же время буржуазными социологами ставится под сомнение и факт существования феодализма в Азии и Африке. В этой связи перед марксистами, в первую очередь советскими историками, стоит важная задача обобщения накопленного материала по докапиталистической истории внеевропейских стран, объективного установления общего и особенного в развитии этих стран».92 Ким Г.Ф. Рец.: В.Н. Никифоров. Восток и всемирная истории. М., 1975 // ВИ. 1976. № 6. С. 153.

Формально вся эта инвектива направлена против буржуазных ученых. Но в действительности имелись в виду прежде всего советские ученые, выступавшие с критикой утвердившихся в нашей науке догм. Ведь именно они отрицали принадлежность обществ Древнего Востока к рабовладельческой формации, а некоторые из них шли дальше и ставили под сомнение или даже отрицали существование феодализма в Азии и Африке. Именно их фактически и обвиняли в стремлении «опрокинуть все стройное здание материалистического истории», именно их выступления приравнивались к «усиленным нападкам наших идеологических противников».

И чтобы создать впечатление, что речь идет вовсе не о отстаивании догм, а о защите научной истины против людей, не знающих истории и повторяющих буржуазные мифы, Г.Ф. Ким ссылается на авторитет таких ученых, как В.В. Струве, И.М. Дьяконов, Г.Ф. Ильин и других их единомышленников.

Раньше И.М. Дьяконов утверждал, что и древневосточное общество является рабовладельческим. Теперь же он категорически настаивает на том, что рабовладельческой формации вообще нигде и никогда не существовало. По его мнению, от этого понятия нужно раз и навсегда отказаться, даже применительно к античному обществу, хотя, как сам же он признает, в античности были и такие периоды, когда рабы играли ведущую роль в производстве.93 Дьяконов И. M. Пути истории. С. 7.

Ранее И.М. Дьяконов пытался, хотя и крайне неудачно, критиковать понятия азиатского способа производства и азиатской формации. Теперь он делает вид, что таких понятий вообще не существует. Но отвергать понятие азиатского способа производства — значит ничего не понимать в природе древневосточного общества. Но это еще не все. Приписывая К. Марксу введение понятия «феодализм», что, как мы видели, совершенно неверно, он на этом основании требует отказа от понятия не только рабовладельческой, но и феодальной формации.

На примере работ И.М. Дьяконова особенно наглядно видно, что знать и понимать историю — это далеко не одно и тоже. Вряд ли могут быть сомнения в его обширных знаниях о всех сторонах жизни обществ Древнего Востока. Авот с пониманием этих обществ обстоит гораздо хуже. Но если он плохо понимает даже те общества, которые исследовал всю жизнь, то трудно ожидать от него проникновения в сущность мировой истории. Всякая подлинная философско-историческая концепция всегда предполагает одновременно и знание, и понимание всей мировой истории, причем последнее в данном контексте — главное.

В предисловии к книге И.М. Дьяконов пишет, что он не считает себя специалистом по истории средних веков и нового времени. Зато, как полагает автор, он профессионально знает всю предшествующую историю, не только всю древнюю, но и первобытную. К сожалению, однако, все, что сказано им о первобытности, представляет собой невероятное нагромождение ошибок.94 См.: Семенов Ю. И. Рец.: И.М. Дьяконов. Пути истории. М., 1994 // ЭО. 1996. № 2.При чтении этих разделов невольно становится неловко за автора, который явно взялся не за свое дело. Увы, еще хуже обстоит с философско-историческими построениями автора.