Альфред Бёрн - Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год Страница 56

Тем временем английские лучники выполнили на левом фланге замечательный маневр. Как только французская кавалерия стала приближаться, бóльшая часть их переместилась левее своих позиций, в заболоченную местность, – здесь они практически защищены от действий вражеских всадников, по которым открыли фланговый огонь. В неприметном отрывке из ле Бейкера описано, как кавалерия атаковала лучников, надеясь защитить латами себя и в то же время шедшую за ними пехоту. Английские стрелы, попадая во французские доспехи, отскакивали от них, и Оксфорд приказал лучникам стрелять не во всадников – они защищены, – а в незащищенных лошадей; потому лучники и переместились в болото и применили новую тактику; атака оказалась успешной, французское нападение отражено. Однако на другом участке битвы (вероятно, в центре) борьба имела очень жестокий характер, – часть неприятельской кавалерии сумела прорваться через преграду[142]. В английских рядах дисциплина, всякое преследование запрещено и объявлено, что отбит только авангард французов.

Колонна дофина наступала теперь пешком[143], лошадей оставили в тылу (об этом уже упоминалось). Английские тяжеловооруженные всадники также спешились, однако они держали лошадей под рукой и не сняли шпор.

Отступление авангарда, конечно, не воодушевило наступающий следом отряд дофина. Вряд ли помогла наступлению и встреча с бесившимися лошадьми, врезающимися в стройные ряды французов[144]. Но колонна наступала бесстрашно, несмотря на то что лучники открыли по ней ураганный огонь, а дорогу преградили тесные ряды английских латников. На данный стадии кустарник вообще выпадает из поля зрения; есть два возможных объяснения: или он к этому моменту вытоптан и уже не препятствие для пехоты французов, или англичане выступили намного вперед кустарника и начали рукопашную схватку. У лучников очень быстро кончился запас стрел, – главная роль в разгроме колонны дофина принадлежит латникам. В этой схватке принц укрепил отряд Уорвика большей частью своего собственного отряда, но, соблюдая осторожность, предусмотрительно оставил рядом с собой небольшой отряд кавалерии (позже очень удачно его использовал).

Бесполезно вычислять, сколько времени продолжалась схватка; судя по тому, как утомлены английские солдаты, – довольно долго. Сведений о том, что происходило на этом участке сражения, сохранилось много, и тут для нас нет трудностей. Когда дофин стал наконец отступать, побежденный, но в боевом порядке, англичане с облегчением вздохнули: сражение закончено. Очевидно, что два оставшихся у французов отряда пребывали до этого момента вне поля зрения, располагаясь позади Северного холма. Наступившее затишье англичане сразу использовали, чтобы пополнить боеприпасы, заменить сломанные копья, собрать выпущенные стрелы, позаботиться о раненых. Воду, без сомнения, набирали в реке, – все, наверно, испытывали сильную жажду, особенно тяжеловооруженные воины. Англичанам повезло еще в том, что во время паузы отряд герцога Орлеанского не атаковал их позиции. Что точно произошло, неясно, – скорее всего, отряд в панике бежал к Шовиньи[145]. Герцога Орлеанского, конечно, безжалостно обвинили в бегстве; не забудем, однако, что, хотя он и приходился дядей дофину, ему всего 21 год. Кроме того, беглецы двух побежденных отрядов прошли через его ряды, а такие люди не склонны недооценивать численность и ударную силу противников.

АТАКА КОРОЛЯ

После всего, что произошло, у короля Франции остался только его собственный отряд. Иоанну предстояло принять важное решение: напасть или пресечь свои потери и отступить, пока есть время. Отступление, безусловно, более благоразумно, но в те времена руководствовались скорее рыцарской честью, чем стратегией, – Иоанн приказал своему отряду начать атаку.

Все указывает на тот факт, что, пока шла схватка, в которой принимал участие дофин, колонна короля находилась далеко в тылу[146]. Это любопытное местоположение отряда французского короля – одна из загадок сражения. Безотносительно причины, несомненно, самая серьезная ошибка, совершенная французским королем в сражении (почти всегда игнорировалась комментаторами).

Французские части на далеком расстоянии от английских позиций; наступали они медленно – ведь рыцари продвигались пешком. Но вот французская колонна взошла на холм и расположилась вдоль всего Северного холма – ей предстало потрясающее зрелище: поредевшие, изнеможенные английские ряды.

Это самая большая из трех французских колонн, она превосходила неприятеля по численности, к тому же солдаты более свежие.

* * *

Английские летописцы с поразительной откровенностью писали, какое устрашающее действие произвело на англо-гасконцев неожиданное появление огромной, сильной колонны. Некоторые историки расценили поражение отряда Иоанна как неизбежность, как нечто предопределенное. На наш взгляд, это совершенно неверно. Во-первых, армия принца чрезвычайно измождена, – об этом почти никогда не сообщали; кроме того, истощена продолжительной борьбой, что не могло не сказаться на ее боевом духе.

«Большая численность неприятеля напугала наших солдат», – сказал ле Бейкер. «Панегирик» подтвердил: «...многие из наших солдат испугались, что вовсе не удивительно». Ле Бейкер добавляет интересную деталь: в тот момент многие раненые начали оставлять место битвы (без сомнения, по традиции в сопровождении нераненых товарищей!). Другие ворчали, что принц оставил больше половины своей армии позади, чтобы защитить Гасконь. Неудивительно, что принц Эдуард обратился за помощью к небесам! Храбрость, отвага Черного принца хорошо отражена в истории ле Бейкера – он приводит такой эпизод: кто-то из свиты принца говорит: «Увы, мы побеждены!», на что Эдуард язвительно отвечает: «Вы лжец, как вы можете утверждать, что мы побеждены, пока я жив?!»

Это критический момент в его карьере. Рассмотрим его положение. Он не мог в то время знать о бегстве отряда герцога Орлеанского, скрытого Северным холмом, – считал, что впереди него почти все главные силы французов. Следовало ли ему ввиду ослабления боевых порядков удовлетвориться ударом, нанесенным дофину, и отступить; принять сражение на своих оборонительных позициях; самому перейти в наступление?

Весьма неожиданно, что из этих трех вариантов он выбрал третий; вероятно, тут повлияли два соображения.

1. Он уже отметил для себя, что его оборонительная позиция эффективнее против конных частей, чем пеших, боровшихся более результативно. Поэтому, ожидая французов за тем, что осталось от кустарника, не получишь никакой выгоды.

2. Перелом в сражении может наступить благодаря моральному, а не численному превосходству армии. Его солдаты испытывали усталость, которая так часто наступает к концу битвы, когда физические и моральные силы почти на исходе. Останься он неподвижно стоять на своих позициях и ждать нападения, боевой дух его войск едва ли повысился бы – в отличие от противника. Лучше отважиться и атаковать французов своей кавалерией, – быть может, она сломит пешую армию и победит. Французы наступали по открытой дороге, пешим строем, лучников у них очень мало – крайне невыгодная позиция для отражения конной атаки. Возможно, именно к этому убеждению пришел сын Эдуарда III и это повлияло на его решение, что в итоге поставило в ряд самых великих полководцев[147].

Следует отметить, что английское нападение совершено не одной лобовой атакой, общепринятой в те дни. Вместе с лобовой атакой принц ударил во фланг противника своим резервом; командовал им гасконский военачальник Капталь де Бюш. Отряд этот не так уж велик, но местность, где он действовал, прекрасно для того подходила. От точки 138 (см. карту 16) почва во всех направлениях мягко склонялась; таким образом, от северного края леса Нуайе можно незамеченным подойти к Северному холму, сделав небольшой обход на восток (сейчас на том месте железнодорожная станция). Именно такой маневр и поручили исполнить Капталю. Для успеха атаки желательно, чтобы два отряда напали одновременно, но не так уж страшно, если бы синхронизации и не достигли, – в те времена фронтальная атака обычно предшествовала фланговой.

Изучив местность и идентифицировав названия мест, я установил, что финальная схватка произошла в низине, невдалеке от Ла-Кардинери.

Зрелище, должно быть, поразительное: английские тяжеловооруженные всадники натянули стремена (как двадцатью тремя годами ранее, при Хелидон-Хилл) и помчались вниз со склона прямо на приближающуюся колонну пеших французов. В последовавшем гомеровском противостоянии отличились французские арбалетчики. В середине сражения послышался знакомый английский боевой клич «Святой Георгий!», и справа во фланг французов на всем скаку ударился отряд английской кавалерии – Капталь де Бюш со своим отважным отрядом. Результат этого внезапного нападения вовсе не соответствовал количеству участвовавших в нем. Да, это, как видно, стало решающим фактором – последняя соломинка часто определяет судьбу.