Геннадий Бандиленко - История Индонезии Часть 1 Страница 57

Сразу после победы флот Куна двинулся к Бантену. Ультиматум о выдаче пленных был беспрекословно выполнен. Ранаманггале пришлось признать и права голландцев на Джаякерту. Вместе с тем требование исключительных привилегий для голландцев в самом Бантене было регентом отвергнуто. В отместку флот Куна подверг порт Бантен многолетней систематической блокаде, которая практически направила проходивший через Зондский пролив поток судов в единственный удобный и безопасный порт поблизости — Батавию.

ВЫТЕСНЕНИЕ АНГЛИЧАН С ОСТРОВОВ ПРЯНОСТЕЙ. «АМБОНСКАЯ РЕЗНЯ». ЗАКРЕПЛЕНИЕ ГОЛЛАНДСКОЙ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ НА МОЛУККАХ

В июне 1619 г. обе ОИК заключили на 20 лет соглашение о совместных действиях в Ост-Индии [22]. Обе компании, сохраняя за собой созданные каждой из них фактории и крепости, обязывались не заключать договоров во вред другой стороне и вести свободную (но раздельную) торговлю в Ост-Индии. Стороны могли поровну закупать перец, но тонкие пряности Молукк делились в пропорции 2:1 в пользу Голландской ОИК. Все военные усилия должны были предприниматься на паритетных началах.

Заклятый враг англичан Кун был в ярости. Вынужденный придерживаться буквы соглашения, он, однако, не упускал случая ущемить интересы «союзников» и унизить их. Так, он интригами добился подключения англичан к осаде Бантена, перевода оттуда их фактории в Батавию, подчинил британских подданных юрисдикции голландских судов[23]. Когда в декабре 1620 г. англичане, не имевшие свободных кораблей, отказались участвовать в подавлении вспыхнувшего на островах Банда восстания, Кун повел в карательную экспедицию одних голландцев, но предупредил, что не станет делиться добычей.

Судьба архипелага Банда (карта № 11) была ужасной. Кун применил принудительную депортацию населения с острова Лонтор очага восстания. Жители, уйдя в горы, развернули партизанскую войну. Тогда Кун провозгласил архипелаг Банда владением ОИК и прибег к настоящему геноциду. Население Лонтора истребляли без различия пола и возраста, укрывшихся в горах, осадив, уморили голодной смертью. Из 15 тыс. жителей только 300 смогли, ускользнув, добраться до Серама. Целый народ прекратил свое существование. Его земли были разделены между служащими голландской Компании, а рабы, купленные в разных частях Индонезии для работы на мускатных плантациях, стали предками нынешнего населения архипелага Банда. 800 пленных с Лонтора тоже были проданы в рабство на Яве. Террор распространился также на Серам и Амбон и, разумеется, остров Рун, правитель которого имел договор с англичанами. На Северных Молукках ставленник Куна Ф. Хутман установил за гвоздику столь ничтожную цену, что половина островитян Тернате бежала на соседние острова. а султан даже пошел в мае 1623 г. на союз со своими исконными врагами — испанцами, построившими на Тернате форт. С кровавым подавлением восстания на острове Серам (1625) покорение Молуккских островов Компанией было полностью завершено.

Голландские торгаши показали себя не менее жестокими и безжалостными, чем португальские фидалгу. Провокации, подлости, кровопролития, — все годилось ради упрочения голландской торговой монополии в Нусантаре. Это скоро ощутили и «союзники-англичане». В феврале 1623 г., когда Кун находился с отчетом в Гааге, губернатор Амбона фан Спелт приказал арестовать весь персонал расположенной на острове британской фактории по абсурдному сфабрикованному обвинению в попытке захватить голландский форт. Под пытками часть арестованных «призналась», обрекая себя и товарищей на смерть. Двое помилованных вывезли с Амбона все достояние фактории — это явно и было целью провокации. «Амбонская резня», как был окрещен этот инцидент, ликвидировала последнюю опорную точку англичан на Молукках. Попытки Британской ОИК восстановить свою факторию в Бантене удались лишь в 1627 г., так как голландская блокада этого порта была снята лишь после отставки Ранаманггалы и воцарения султана Абдул Кадира.

Куна встречали в Гааге почестями и богатыми дарами. Он предложил директорам ОИК собственный план освоения Нусантары: массовую колонизацию островов и создание крупных продуктивных хозяйств голландских перкениров (плантаторов), бесплатно получающих от ОИК землю, рассаду и рабов. Купив у Компании патенты на торговлю произведенным продуктом и любыми внутрирегиональными товарами, голландские буржуа, настаивал Кун, обогатятся, даже уплачивая установленные ОИК пошлины. Число колонистов, считал он, можно пополнить за счет переселенцев из Китая, которых он высоко ценил за трудолюбие. Как говорилось выше, Кун уже создал такие поместья для испытания своих концепций на островах Банда. Таким образом, Кун предлагал ввести элементы частного предпринимательства в причудливом сочетании с реанимируемым рабством, постепенно отходящим в прошлое в феодально развитых государствах Нусантары. Однако план Куна показался Дирекции ОИК слишком дерзким и рискованным, особенно с учетом реальных результатов завоевания им Молукк. Бывший генерал-губернатор Л. Реэл, и сам не отличавшийся милосердием, с тревогой писал Куну: «Неужели Вы собираетесь захватить всю торговлю, корабельные перевозки и даже все сельское хозяйство в Ост-Индии? Если да, то на что будут жить индийцы?[24] Вы станете их убивать и морить голодом? От этого не будет никакой прибыли, так как из пустых морей, безлюдных стран и мертвецов дохода извлечешь мало. Силой и жестокостью вы внедряете торговую монополию в Ост-Индии. Но этим Компания может вызвать собственный крах. Компании следовало бы расширять туземную торговлю». Реэла поддержал адмирал Хаген и ряд других видных деятелей ОИК.

Не утвердив план Куна, «Господа семнадцать» тем не менее назначили его генерал-губернатором на второй срок (1625—1630). Что касается пробных поместий нового типа на островах Банда, то они были сохранены Куном в видоизмененной форме. Перкениры были обязаны производить обусловленное количество пряностей и сдавать продукт ОИК по обусловленной цене. Эта плантационная система просуществовала почти 240 лет и явилась предтечей «системы принудительных культур», о которой речь впереди. Там же, где пряности закупались непосредственно у «туземцев», ОИК во избежание перенасыщения мирового рынка ввела специальные инспекционные военные экспедиции, заставлявшие население уничтожать излишки посадок. При нехватке специй экспедиции принуждали островитян делать новые насаждения. Кроме того, для «легкости контроля за разведением пряностей» ОИК отвела лишь 2 острова в архипелаге Банда под мускатные орех и цвет и столько же на Сев. Молукках под гвоздику. Так коренные интересы местного населения безжалостно приносились в жертву конъюнктуре неведомого для него мирового рынка. А. А. Губер писал о ситуации на Молукках, что во многих районах население, лишенное возможности производить пряности, было обречено на вымирание, а в то же время на отведенных для этих культур островах оно изнывало от непосильной крепостнической эксплуатации.

ДРУГИЕ ГОСУДАРСТВА НУСАНТАРЫ. МАТАРАМ, АЧЕ, МАКАССАР И КАЛИМАНТАН В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVII в.

В 1601 г., не завершив «собирание» Явы, Сенапати умер. Хотя угроза вторжения со стороны северо-восточной конфедерации портовых городов во главе с Сурабаей усиливалась, феодальные усобицы почти десятилетие потрясали Матарам (карта № 13), и только в 1610 г. сын объединителя Седа Инг Крапьяк смог собрать достаточно мощное войско, чтобы в 1613 г. осадить Сурабаю, впрочем, без успеха. При Седе (1601—1613) голландцы открыли факторию в одном из уделов Матарама — Джепаре. Но вскоре Седа погиб, и после серии придворных интриг на престоле оказался принц Рангсанг, вошедший в историю Индонезии как Великий Султан — Султан Агунг (1613—1645). Он унаследовал дипломатический и полководческий талант деда, Сенапати, и продолжал его объединительную политику. Прервав осаду Сурабаи, в 1614 г. он внезапно совершил дальний поход по ее вассальной территории — крайнему востоку Явы. Ошеломленные противники, князья Сурабаи и Мадуры, настигли его лишь на берегу р. Брантас, но понесли жестокое поражение. Второе последовало, когда они попытались вступиться за взбунтовавшегося вассала Агунга — паджангского князя. Паджанг был разгромлен, а жители угнаны в рабство в Матарам. Затем последовала серия победоносных походов Агунга против Ласема (1616 г.), Пасуруана (1617 г.), Тубана (1619 г.), причем последний, главный порт Пасисира того времени был полностью разрушен и потерял всякое значение. Но оставалась Сурабая, а первые походы против этого города-порта (1620 и 1621 гг.) окончились неудачно: ей оказывал поддержку флот ОИК.

Отношения Матарама с Компанией складывались непросто. Агунг первым из матарамских правителей принял голландское посольство и даровал ОИК право беспошлинной торговли в его владениях. Но в 1617—1618 гг. наглое поведение голландцев привело к конфликту. Агунг захватил в порядке репрессалий голландскую факторию и, напротив, позволил открыть английскую. В ответ Кун дважды бомбардировал Джепару. ОИК принялась еще активнее крепить связи с князьями Сурабаи и Бали — врагами Агунга. Султану пришлось возобновить переговоры. Он освободил голландских пленных и предложил Компании совместный поход на Бантен[25]. Но ОИК не торопилась принять предложение. Хотя Агунг, сокрушая северояванские мусульманские княжества, расправлялся с ее торговыми соперниками, Компанию тревожила растущая мощь самого Матарама. Тем не менее отношения были возобновлены. Агунг обязался регулярно снабжать разросшуюся Батавию рисом, а ОИК отказалась от поддержки Сурабаи и Мадуры. Воспользовавшись открывшимися возможностями, в 1622 г. Агунг разрушил форпост Сурабаи — порт Гресик. Военная стратегия султана была непредсказуемой. Следующим объектом его экспансионизма стали княжества Чиребон (буферное государство, граничащее с Бантеном), Палембанг и Джамби на Южной Суматре. Все три признали себя вассалами Матарама. А в 1624 г.-войска Агунга обрушились на остров Мадуру. Победа была полной. Реальная власть на острове перешла к матарамскому губернатору. Кроме того, Агунг распорядился переселить около 40 тыс. мадурцев на Восточную Яву, чтобы сократить возможность появления очагов сопротивления на Мадуре.