Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды Страница 57

А слухи об Эльдорадо уже начали расползаться по всему свету. С полной уверенностью можно утверждать лишь одно: поиски неведомой империи во многом вдохновлялись гораздо более ранней традицией, окружавшей легендарные Семь Городов. Например, на итальянской карте мира, датированной 1500 г., изображена «Антилья», что является несомненным указанием на Антилию и Семь Городов, расположенные на северо-западе Венесуэлы, неподалеку от реального местонахождения озера Гуатавита. Более того, золотоносный песок Антилии вполне сопоставим с золотой пылью, которую, согласно легенде, подбирали с земли и покрывали ею тело «Золотого человека», что являлось частью церемонии инаугурации нового монарха.

В заключение можно особо отметить, что «перенос» Сете Цитадес (Семи Городов) через океан, на новое место на суше, дал мощный импульс возникновению новых и новых легенд о существовании таинственных золотых городов, скрытых где-то в сердце Американского материка. Слухи и предания о священных, запретных для чужаков, развалинах, бытовавшие среди племен прибрежных америнди, дразнили и манили европейских конкистадоров, организовывавших все новые и новые экспедиции, всякий раз заканчивавшиеся неудачей. Являвшиеся им видения затерянных золотых городов были фикцией, порождением их собственной жажды приключений. Но независимо от того, что становилось целью нового похода — Антилия, Эльдорадо, Гибола или Маноа, — между всеми этими легендами существовала некая связующая нить, убеждавшая фанатиков в реальности существования целой погибшей золотой империи. Возможно, туземные обитатели этих регионов хранили память о высокой культуре, существовавшей некогда здесь, а мистическое число семь играло в их обществе некую важную роль, так или иначе связанную с мифами о сотворении мира. И всякий раз, когда это священное число встречалось в легендах и преданиях, которые туземцы рассказывали европейским пришельцам, те воспринимали его как свидетельство того, что у индейцев сохранились некие знания о легендарных Семи Городах. Если это соответствует истине, то становится понятным, почему местоположение этих Семи Городов на средневековых навигационных картах так часто менялось.

Итак, если Семь Городов так никогда и не удастся найти, вправе ли мы предположить, что их никогда и не существовало? Быть может, их существование — всего лишь плод средневековой фантазии, порожденной наивными представлениями первых европейских картографов и исследователей о том, что же находится по ту сторону Западного океана?

Известно, что на некоторых средневековых географических картах где-то далеко по ту сторону Западного океана изображено кольцо суши, окружающее огромный массив воды. А внутри находится настоящая коллекция всевозможных крохотных островков, напоминающих лодки, запертые в круглом доке. На каталанской карте 1375 г. показаны девять таких островков, тогда как на вариантах этой же карты можно насчитать только семь островов. В этой связи географ Уильям X. Бэбкок замечает: «Эти миниатюрные островки представляют собой клочки суши, предположительно показывающие семь городов из старинной легенды; однако островки — это все же не города, и совершенно непонятно, почему каждому городу должен соответствовать особый островок. Однако совпадение их числа, намеренное или случайное, выглядит весьма впечатляющим». Острова и тем более островки — это, несомненно, не города, хотя связь между ними и существует, что подчеркивает и их число — семь. Вспомним, кстати, что Антилия изображается в виде отдельного острова с семью бухтами, расположенными вдоль ее вытянутого восточного и западного побережья, а на карте самого острова указано семь топонимов. Этот факт, по мнению ученого-картографа Армандо Кортесао, связан с традицией Семи Городов.

Если наблюдения Бэбкока соответствуют действительности, это свидетельствует о том, что сведения об Антилии и легендарных Семи Городах еще в старину могли быть выделены из предания о семи португальских епископах, бежавших от мавров в VIII в. Но затем, ближе к концу XIV в., эти отдельные традиции, восходящие, по-видимому, к одному и тому же сюжетному источнику, опять переплелись друг с другом, в результате чего и возникла легенда об одном острове с семью городами.

Итак, все имеющиеся данные говорят в пользу того факта, что легенды, окружающие Антилию и Семь Городов, на несколько веков, если не тысячелетий, старше исследований Западного океана в эпоху открытий. Трудно с полной уверенностью сказать, откуда именно ранние европейские картографы и исследователи могли получить столь ценную информацию о неведомом острове в Атлантике. Именно это мы и должны попытаться выяснить в качестве попытки отыскать подлинйые источники предания об Антилии и ее легендарных Семи Городах. Но лишь решив эту задачу, мы сможем лучше понять связь между этим островом и Атлантидой Платона.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ВОЗВЫШЕННЫЙ

Дата — 2 января 1492 г. Место действия — знаменитый дворец в Альгамбре, возведенный в XIV–XV вв. и представляющий собой, вне всякого сомнения, прекраснейший образец арабской архитектуры во всей Испании. На землю падают окровавленные тела, большинство из которых — мавры: тут и воины, и мирные жители. Есть среди павших и христиане-крестоносцы. Наконец эта древняя цитадель, последняя твердыня исламской оккупации, пала…

Вокруг начинают собираться толпы народа. Группа христиан взбирается на крышу и принимается тянуть вниз венчающий ее шпиль с полумесяцем, мерцающий на солнце над позолоченным куполом. Наконец шпиль выскальзывает из гнезда и падает наземь… Символ веры неверных навсегда исчезает с испанской земли.

Таков воображаемый сценарий этого события, основанный на вполне реальных эпизодах. И все же некая странная ирония судьбы видится в том, что Гранада пала в тот самый год, когда был открыт Новый Свет. Сегодня никто не сомневается в том, что без мудрости и просвещенной учености мавров Америка вполне могла оставаться не открытой еще много лет, а то и веков. Изгнание мавров с земель Западной Европы оказалось событием поистине трагическим. Дело в том, что они не только активно содействовали наступлению века открытий и тем самым были катализаторами эпохи Возрождения, но и само их присутствие в Испании и Лузитании (античное название Португалии) могло способствовать возникновению легенд, окружавших Антилию и остров Семи Городов.

Мавританская оккупация аль-Андалуса (Андалусии), как они сами называли Испанию, началось почти восемь веков тому назад. В VII и VIII вв. полчища арабов, вторгшихся из Персии, захватили всю Северную Африку, неся с собой новые идеи в сфере культуры и религии. Среди племен, принявших веру ислама, были ликситы, племена берберов в Мавритании.

Носители новой культуры, афро-арабы, известные в Европе под именем мавров, в 711 г. перебрались через Гибралтарский пролив и начали завоевание Испании, которой в те времена правило германское племя, так называемые визиготы. Они взяли в свои руки контроль над Испанией после распада Римской империи. Затем мавры вторглись во Францию, но в 732 г., потерпев поражение в решающем сражении с армией франков под предводительством национального героя Франции Шарля Марселя, были вынуждены вернуться в Испанию. Спустя четыре года, в 736 г., они образовали Омейядский эмират (позднее — халифат), выбрав в качестве столицы античный город Кордову. В число других крупных центров арабского владычества в Испании входили Толедо, Севилья, Мерида и, конечно, Гранада.

На протяжении целых четырех веков мавры безраздельно господствовали в Андалусии. Однако вооруженная борьба между многочисленными соперничающими претендентами на престол ослабила власть халифата в стране. Войска христиан принялись шаг за шагом отвоевывать Испанию. Прежде всего им удалось захватить власть над северными территориями, а к лету 1139 г., после решающей победы, они освободили Лузитанию, что привело к возведению на трон Альфонсо I, первого короля Португалии. Затем в 1236 г. крестоносцы заняли Кордову, столицу мавров в Испании. Спустя 13 лет христиане с помощью ордена монахов-рыцарей, известного под названием Рыцари Храма[18], отвоевали Альгарву. Однако реконкиста продолжалась еще долгих 242 года, пока наконец мавры не сдали свою последнюю твердыню — Гранаду.

Португалия, ставшая независимым королевством, процветала. В правление короля Жоао I (1385–1433) страна начала распространять свое влияние на заморские территории; последовал целый ряд морских экспедиций, организованных и инспирированных просвещенной личностью своего времени — принцем Генри Мореплавателем (1394–1460). В 1418 и 1420 гг. португальские мореплаватели Жоао Гонсалвес Зарко и Тристао Ваз Тейксейра вновь открыли острова Порто Санто и Мадейра. В 1427 г. Диего де Силвес, лоцман португальского короля, достиг берегов Азорских островов, а спустя еще четыре года другой португальский мореход, Гонсалвес Вельо Кабрал, с экипажем высадился на этих островах.