Виктор Суворов - Последняя республика Страница 59

А 89 германских тяжелых танков, построенных до сталинградского перелома, — это максимум, которого удалось достичь в самой благоприятной ситуации, какую только можно вообразить. В любой другой ситуации, например при потере энергетических ресурсов Румынии, германское производство было бы меньшим.

Итак, война была континентальной, т.е. танковой. Тяжелые танки среди других танков занимали то положение, которое боксеры-тяжеловесы занимают среди всех остальных боксеров: когда тяжеловес на ринге, боксеру любой другой весовой категории там нечего делать. Гитлер, несомненно, имел великолепную армию и вооружение. Но давайте признаемся хотя бы самим себе: в решающей области — в тяжелом танкостроении — у Сталина степень готовности к войне была чуть выше, чем у Гитлера.

Историки уверяют нас, что Сталин не мог напасть на Гитлера в 1941 году, ибо у него еще не все было готово к войне. Самое раннее «с минимальными шансами на успех» — в 1942 году. Согласимся. Но тогда поймем и Сталина, который видел германскую «готовность» к войне и тоже никак не хотел верить, что Гитлер способен напасть в 1941 году. Еще раз сравним цифры и спросим у историков: а в каком году Гитлер мог бы напасть «с минимальными шансами на успех»? Военная наука требует, чтобы нападающий имел минимум трехкратное превосходство сил. В противном случае нападение превращается в авантюру. В противном случае нападающий рискует кончить тем, чем кончил Адольф Гитлер. Спросим историков: в каком году Гитлер мог иметь трехкратное превосходство в области тяжелого танкостроения?

Некоторые историки упрекают Сталина в близорукости: разве трудно было догадаться, что замышлял Гитлер? Раз в мае 1941 года германские конструкторы начали рисовать эскизы первого германского тяжелого танка, значит, в июне начнется вторжение? Неужто непонятно?

Но в близорукости надо упрекать не Сталина, а некоторых историков: у Сталина в 1941 году тяжелые танки уже нарисованы, созданы в металле, испытаны на полигонах и в боях, пущены в серию, поступили на вооружение войск и ночами тайно перебрасываются к германским границам. Братья историки, разве трудно догадаться, что замышлял Сталин?

ГЛАВА 22

КАКИЕ ТАНКИ СЧИТАТЬ ЛЕГКИМИ?

Весной 1941 года Гитлер отдал приказ показать советской военной делегации наши танковые заводы и учебные центры. Гитлер особо подчеркнул, что следует показывать, ничего не скрывая. Советские офицеры, осмотрев все, категорически отказались верить, что танк T-IV является нашим самым тяжелым танком. Они постоянно повторяли, что мы прячем от них наши новейшие танки.

Главное для историка — факты. Для агитатора — интонация.

Коммунистические историки часто скатывались с высот научного анализа в низины горлопанства. Они говорили о «легких и устаревших» советских танках таким презрительным тоном, что у всех сформировалось устойчивое пренебрежительное к ним отношение. А о германских танках они не говорили ничего. Создавалось впечатление: у Сталина — легкие и устаревшие, у Гитлера — тяжелые и новейшие. Этого эффекта горлопаны и добивались.

Мы уже выяснили, что в 1941 году ВСЕ танки Гитлера были устаревшими. Добавлю: и все были легкими. Мы с ними разберемся. Сейчас пока — о легких сталинских танках.

Действительно, у Сталина среди прочих было много легких танков. Но нет ничего в том плохого. Танк — инструмент. Инструмент для работы.

Кувалда тяжелее молотка, разве из этого следует, что она лучше?

Есть работа, для которой лучше кувалда, а есть — для которой лучше молоток.

Танк в двадцатом веке выполнял ту же роль, что кавалерия во все предыдущие века. Кавалерия делилась традиционно на тяжелую и легкую. Казалось бы, тяжелая лучше легкой: огромный человечище, на огромном коне, весь в броне, и конь — в броне, в правой руке копье — троих насадить можно, как кузнечиков на иголку, в левой — непробиваемый щит…

А вот монгольский конник: маленькая лошадка, всадник — не гигант, никакой броневой защиты, вооружение — лук да кривая сабелька.

Чингисхан завоевал необозримые просторы и покорил многомиллионные народы только легкой конницей. Тяжелых рыцарей у него не было. Они Чингисхану были не нужны. И вот почему. В тактике мы побеждаем оружием. Для боя нам требуются мощное оружие и тяжелая броня. А в стратегии мы побеждаем маневром.

Но как мог монгольский воин сражаться с доблестным рыцарем? Ответ: он был не так глуп, чтобы сражаться. У него преимущество в скорости, маневренности и, если хотите, в запасе хода. Он может за сутки пройти столько, сколько ни один рыцарь не пройдет. И потому конник Чингисхана может победить маневром кого угодно. Рыцари выстроились для боя, а легкая монгольская конница боя не принимает, она просто обходит рыцарей стороной и грабит их обоз, сжигает позади мосты, города и деревни. Имея превосходство в подвижности, монгольская конница могла в любой момент ударить во фланг, в тыл, а в случае неудачи — просто отойти, оторваться. Монгольская конница могла держаться рядом с противником, изматывать его, но всегда быть недосягаемой. Как цыганята на базаре: маленькие, нахальные, проворные, юркие, мордочки корчат, а попробуй хоть одного поймать.

Так действовала монгольская конница возле сильного противника: всегда рядом, всегда неуловима, но ее присутствие изматывало, как рой навозных мух. Подвижность легкой конницы означала, что монголы вокруг любого войска могли всегда отравить колодцы, сжечь стога, разорить города и деревни, сами же всегда могли быстро отойти туда, где есть вода и продовольствие.

Легкий танк в бою против тяжелого танка — это как монгольский всадник против закованного в броню рыцаря. Легкому не выгорит. Но если вы замыслили блицкриг, то главное требование к танку — не сверхмощное вооружение и не тяжелая броня, а подвижность, скорость, запас хода. Тяжелая броня и мощное вооружение вам только будут мешать.

Теперь разберемся с весом германских танков. Предупреждаю: ничего не поймем, если не выясним предварительно, что есть легкий танк, средний и тяжелый.

Единой международной классификации никогда не было. Каждая страна использовала свою. Но даже в одной стране взгляды менялись, и то, что вчера считалось тяжелым танком, сегодня могло считаться средним и т.д.

Вот что из этого получилось: американский танк М24 — 18,3 тонны; германский танк T-IIIA — 15,4 тонны.

Американский танк считается легким, а более легкий германский — относится к разряду средних.

В 1941 году германская армия встретила в бою советские танки КВ-1 весом 47 тонн. В германских документах этот танк называется сверхтяжелым. Через два года на вооружение германской армии поступила «Пантера» — 44,6 тонны. Весовая разница с КВ-1 небольшая. По логике «Пантера» тоже должна называться сверхтяжелым танком. Но никто ее так не называет. В крайнем случае ее следует назвать тяжелым танком. Но коммунисты настаивают на том, чтобы «Пантеру» считать средним танком.

Американский танк М26 (боевой вес 41,7 тонны) — тяжелый, а более тяжелая «Пантера» тяжелым танком не считается.

Получилось, что в германской армии T-IIIA весом 15,4 и «Пантера» весом 44,8 (а самый массовый вариант — 45,5 тонны) попали в одну категорию средних танков. Представим: один боксер весит 50 кг, а его противник — 150 кг, в три раза больше, но оба числятся в одной весовой категории.

Британский экспериментальный танк «Индепендент» — 32 тонны, его относят к разряду тяжелых, французский Б-1бис — 32 тонны, тяжелый. Наш Т-34-85 — 32 тонны, средний.

В вопросе весовых категорий никто порядка не навел. Красная пропаганда этим воспользовалась.

Нам надо ввести общую систему отсчета. Не имеет значения, какую именно. Важно — единую. Лучше всего — ту, которая существовала в годы войны в Америке. Мы говорим о советских и германских танках, поэтому американские стандарты как бы нейтральная система — никому не обидно. Британскую использовать нельзя — британские танки делились не по весу, а по назначению на пехотные, крейсерские и т.д. Другие страны не выпускали танки во всем спектре весовых категорий, потому собственных систем классификации не имели. Использование американской системы предпочтительно и потому, что она была простой и логичной: все танки до 20 тонн — легкие, до 40 — средние, до 60

— тяжелые. Использование Америкой метрических тонн для классификации своих танков было вызвано тем, что американским танкам предстояло действовать главным образом в Европе, где мосты делили на классы через 20 тонн. С американской системой было проще всего работать: перед нами 40-тонный мост — значит, по нему пройдут любые танки, кроме тяжелых. Американская система была удобной для перевозки танков на кораблях, паромах, железнодорожных платформах: 20-тонная платформа — на ней можно перевозить любые легкие танки, но никакие больше… Использование американской системы до предела упрощало расчеты при прокладке армейских дорог, наведении переправ, наплавных мостов и т.д.