Джордж Денисон - История кавалерии. Страница 59

После его смерти удача отвернулась от имперской армии. Как метеор пронесся Паппенгейм по полю сражения, указывая путь к победе. Когда же он пал, все выглядело так, будто солнце закатилось, и упавшие духом кирасиры бежали с поля битвы в полном отчаянии.

Снова отступая, шведы собрали остатки первой и второй линии в одну и осуществили последнюю отчаянную и успешную атаку уже вечером – это положило конец одной из самых безжалостных битв [57].

Роль кавалерии в этом сражении весьма значительна, это стало доказательством огромного значения реформ, разработанных и реализованных Густавом II Адольфом. Все же одна из основных причин, обусловивших успешные действия конницы, явно связана с необычайными качествами шведского короля как командующего кавалерией. Отвага Паппенгейма также во многом способствовала решительным операциям имперской конницы.

Насколько же битва при Лютцене отличается от сражения при Бувине с его гордым рыцарством и копейщиками-брабантцами графа Булонского! Как же она отличается от бескровных битв в Италии, где единственными погибшими были утонувшие в грязи во время неудачных маневров! Действительно, на полководцев повеяло новым духом, смелым и решительным!

После смерти короля командование принял герцог Бернгард Веймарский, и его решительные действия в кризисный момент навсегда внесли его имя в анналы истории. Когда некоторые заговорили об отступлении, разгневанный герцог ответил, что надо говорить о мести, а не отступлении. Затем он принял на себя командование и велел подполковнику полка Стенбока вести своих воинов вперед. Когда же тот заколебался, он тотчас был проткнут пылким Бернардом, который, встав во главе полка, провел победную атаку.

В то время были прекрасно организованы сторожевая и разведывательная службы. Разъезды постоянно отправлялись на дальние расстояния во всех направлениях. Когда армия противника была далеко, разъезды состояли из одного офицера и шести или семи солдат. Когда же противостоящие армии находились близко друг от друга, разъезды становились больше и многочисленнее, доходя до двадцати солдат под командой офицера. Информацию, кроме того, получали от шпионов, а также от пленных, которых всегда тщательно допрашивали; небольшие отряды кавалерии перехватывали неприятельских курьеров, доставлявших депеши, от них, конечно, получали самую ценную информацию.

Глава 12. Английская конница в войнах между Карлом I и парламентом

Гражданская война в Англии с 1642 по 1650 год породила нескольких весьма способных командиров кавалерии и искусно организованное применение конницы, что оказало значительное влияние на исход сражений. Великий командующий конницей и армией парламента Кромвель проявил такие же организаторские способности, как Густав II Адольф, он показал не меньшую храбрость в атаках, чем его противник, яростный принц Руперт. Именно проницательность Кромвеля вкупе со здравым смыслом и железной волей сделали его одним из самых великих правителей и военных деятелей из когда-либо живших.

В начале войны он был обычным дворянином-земле вла дельцем сорока четырех лет от роду без всякого военного образования или опыта. Он набрал конный полк, чтобы поставить его на службу парламенту. Вскоре это формирование прославилось во всей армии своей стойкостью и решительностью, а также выдающейся храбростью, и его воины получили из-за носимых ими кирас прозвище «железнобокие». За три года Кромвель превратился в главнокомандующего армией, а за десять лет стал полновластным правителем Англии.

Принц Руперт смелостью не уступал Кромвелю, хотя ему и не хватало дальновидности и осторожности, требуемых от любого командующего, занимающего видное положение. Энергия этих двух командующих наложила свой отпечаток на особенности действий кавалерии во время войны, весьма отличные от тех, что предпринимались ранее. Броски и напор кавалерийских атак сделали их равными с подвигами конников Густава II Адольфа и Паппенгейма. Кавалерия состояла из кирасир, вооруженных пистолетами и шпагами, и драгун, которые пользовались мушкетами.

Первым боестолкновением стала стычка между небольшой группой кавалерии под командованием принца Руперта и группы конников парламента под предводительством полковника Сендиса. Увидев врага, выходившего из дефиле, принц Руперт во весь опор обрушился на них. Неожиданная атака принесла ему победу и оказала огромное моральное влияние на будущие действия, составив особую репутацию роялистским конникам, и лишь позже «железнобокие» смогли с трудом переломить ситуацию.

В битве при Эджхилле в 1642 году роялистская кавалерия на своем левом фланге нанесла поражение противостоящей коннице парламента, а затем преследовала беглецов настолько далеко, что, вернувшись, нашла центр королевской армии (пехота) сильно пострадавшим от пехоты парламента [58]. Похоже, и здесь, и на протяжении всей войны Руперт не осознавал значения постоянной управляемости своей частью, ведь только удар всеми силами в решающий момент боя может доставить полную победу.

Исход сражений при Грентаме и Гейнсборо предопределила кавалерия. Во время первого действия противостоящие драгуны стреляли друг в друга примерно в течение получаса, когда Кромвель повел своих всадников вперед с обнаженной шпагой. Ошеломленные роялисты ожидали противника стоя на месте, в результате они были быстро обращены в беспорядочное бегство. Их преследовали в течение нескольких миль, и они понесли тяжелые потери.

Во время боя при Гейнсборо Кромвель, вступивший в схватку с передовым отрядом врага, выдворил его с вершины холма и неожиданно наткнулся на сильный конный отряд роялистов. Оставив отряд из трех эскадронов под предводительством майора Уэллея в резерве, Кромвель тотчас яростно обрушился на роялистов, его упорные конники настойчиво продвигались вслед за ним, вооруженные холодным оружием и пистолетами. Вскоре они нанесли поражение врагу и начали его яростно преследовать.

В это время резерв роялистов под предводительством генерала Кавендиша обрушился на них и обратил в бегство. Однако Кромвель, всегда быстро и точно оценивавший происходящее, двинул вперед все три эскадрона, остававшиеся в резерве под предводительством Уэллея, и атаковал конников Кавендиша с тыла, изгнав их с поля боя, при этом Кавендиш был убит.

Отметим и другое известное сражение, произошедшее при Марстон-Муре 2 июля 1644 года, исход которого также предрешила кавалерия. Армией короля (7 тыс. конницы, 11 тыс. пехоты и 25 орудий) командовали принц Руперт и маркиз Ньюкасл. Армию парламента (7 тыс. конницы, 20 тыс. пехоты, 50 орудий) вели граф Манчестер и Кромвель, они развернулись на восток, их противники – на запад. Битва началась с нападения левого крыла кавалерии под руководством Кромвеля на правый фланг кавалерии роялистов под руководством принца Руперта. Отчаянная битва разразилась между двумя прославленными военачальниками, и судьбу схватки решила обычная предосторожность Кромвеля, всегда державшего под рукой резерв. Свежие силы неожиданно напали на роялистов, занятых в рукопашной, повернули ход боя в нужную им сторону, закрепив победу в этой части поля сражения за войсками парламента, вынудив правый фланг королевских войск бежать в тыл их левого фланга.

Пока все это разворачивалось на одной части поля, на противоположном фланге сражающихся армий события развивались как раз наоборот. На левый фланг роялистов обрушился противник под командованием Томаса Ферфакса, сначала им удалось вызвать смятение в их рядах. Командовавший королевской конницей Лукас вскоре восстановил порядок в своих рядах и яростно набросился на кавалерию правого фланга армии парламента, разбил ее и также обратил в бегство.

В итоге обе армии сошлись в центре, причем так резко, что к вечеру каждый занял территорию, удерживаемую противником в начале действия. Решающая атака кавалерии Кромвеля, которую он удержал от преследования, наконец и решила судьбу дня, принеся восставшим ощутимую победу.

Сражение при Нейзби, состоявшееся 14 июня 1645 года, в некотором роде походило на то, что произошло при Марстон-Муре, но больше напоминало битву при Нордлингене, о которой мы уже писали. Принц Руперт, находившийся на правом фланге, атакой кавалерии нанес поражение коннице левого фланга войск парламента, изгнал их с поля боя и начал необычайно яростно преследовать.

В то же время Кромвель обрушился слева на конных роялистов, которыми командовал Мармадьюк Ленгдаль (в других источниках Ландгейль), и обратил их в бегство. Правда, в отличие от Руперта он оставался хладнокровным, самообладание не оставляло его даже в ходе кавалерийской атаки. Вскоре он собрал своих людей, перестроил их и ввел в действие, обрушившись на фланг и тыл неприкрытой пехоты левого крыла короля, которая вела отчаянный бой с пехотой парламента (3500 пеших роялистов против 7500 пехотинцев парламента). Руперт, увлеченный преследованием, вернулся, когда битва была проиграна вместе с королевской короной.