Элен Каррер д’Анкосс - Александр II. Весна России Страница 59

Шувалову же, бывшему третьим лицом, обеспечившим в ходе непростого поединка России почетный мир, чьи усилия удостоились высокой оценки в Берлине, выпала роль расплачиваться за очевидные стороны дипломатического поражения: с целью успокоения славянофильской общественности он был сначала освобожден от должности русского посла в Лондоне, а затем и вся его карьера пошла на спад. По окончании Берлинского конгресса Александр II желал расплатиться по счетам, а для этого ему нужен был козел отпущения. Но вместе с тем ему требовалось обновить состав высшего дипломатического корпуса, чтобы выработать соответствующую новым условиям политику. Ища средства к обновлению своей внешней политики, он и не представлял, как мало времени оставалось в его распоряжении.

«Не доверяться больше нашим берлинским друзьям»

Во время русско-германских переговоров, предшествовавших Берлинскому конгрессу, Милютин отметил: «Мы больше не должны рассчитывать на наших друзей». Перед тем как отойти на второй план, Горчаков, всегда отстаивавший «Союз трех императоров», написал Александру II: «Рассчитывать на этот союз — чистая иллюзия».

Освобождению от иллюзий способствовало откровенно враждебное отношение к России со стороны представителей европейских держав, в задачу которых входило установление границ, определенных по Берлинскому трактату. Русские делегаты жаловались на оскорбительное, с их точки зрения, поведение иностранцев, особенно германских подданных. К этому прибавлялось живое недовольство, которое вызывала в Петербурге протекционистская политика Германии (таможенные тарифы и ограничение импорта), проводимая Бисмарком в 1879 г. и сильно бившая по российским интересам. Страдала российская экономика, а общество негодовало по поводу настоящей «таможенной войны», в которой оно усматривало желание германской стороны расплатиться с Россией за успехи, одержанные ею в Берлине. Непопулярность Бисмарка достигла тогда своего апогея, а славянофильская печать критиковала союз с Германией или то, что от него осталось, полагая, что России следовало повернуться в сторону более надежных друзей. В своем последнем послании, которое уже приводилось выше, Горчаков давал основания полагать, что настал час сменить союзника, вопрос был только в том, на кого следовало ориентироваться.

Здесь Россия оказывалась в тупике. Республиканская Франция, которая всякий раз рассматривалась в качестве противовеса Германии, вызывала недоверие самодержавной России, и, кроме того, ее руководители опасались идти на сближение с Петербургом, боясь тем самым вызвать раздражение Германии. Для России Франция, несмотря на два кратких периода сближения в 1756 и 1801 гг.[117], оставалась противником, на протяжении длительного времени искавшим средства к тому, чтобы не допустить ее участия в европейском концерте. Таким образом, час настоящего сближения еще не настал.

В свою очередь Англия после окончания Русско-турецкой войны более чем когда бы то ни было испытывала враждебность по отношению к России. Для кабинета Сент-Джеймса все шаги, предпринимаемые Россией в направлении Афганистана или тихоокеанского побережья, были неприемлемы. А ведь Россия продвигалась в сторону туркменских оазисов и Памира, и Лондон отрицательно относился к прибытию русского дипломата в Кабул. Хотя Горчаков, а позже временно заменявший его Гире не раз повторяли Дизраэли, что Россия ни коим образом не собирается посягать на Индию, Англия была готова отреагировать на малейшее продвижение русских войск в районы, прилегающие к сфере ее влияния. В силу этих причин русско-английские отношения в конце 1870-х гг. готовы были обернуться скорее войной, нежели союзом.

Таким образом, Россия находилась в изоляции. Ей было нечего ждать от Австрии, которая, усилив свое присутствие в Боснии и Герцеговине, прилагала все усилия к тому, чтобы распространить влияние на Сербию, Болгарию и Румынию, где она подогревала антирусские настроения румын, разъяренных потерей Бессарабии.

Во всех комиссиях, которым было поручено проводить на практике условия Берлинского трактата, германцы, австрийцы и англичане объединялись против русских, воссоздавая союз времен войны, как будто бы трактат не был разработан совместными усилиями. Александр II, не колеблясь, назвал это положение дел «антирусской коалицией, задуманной Бисмарком», однако эта горькая формула, созвучная развязанной прессой кампании против Бисмарка и европейских государств, не давала ответа на главный вопрос: как выйти из изоляции?

Ответ лежал в плоскости традиции и наименьшего сопротивления. Конечно, Германия всегда была ненадежным, а временами и проявлявшим враждебность союзником. Но она являлась крайне важным рынком сбыта для российской сельскохозяйственной продукции и снабжала российскую промышленность машинами. Экономические интересы, фамильные связи и убеждения ближайшего окружения царя — Милютина, Гирса и Шувалова, считавших, что союз с Германией, несмотря на все разочарования, представляет собой единственный подходящий путь выхода России из изоляции, подтолкнули Александра II к тому, чтобы вновь сделать выбор в пользу старого партнера. 3/15 августа 1879 г., после нескольких месяцев протестов и охлаждения русско-германских отношений, Александр II написал своему дяде и предложил ему вновь ступить на путь дружбы. После этого двое императоров встретились на границе, разделявшей их страны, в Александрово, и начали переговоры; они продлятся так долго, что Александр II не будет видеть им конца. Заслуга подведения этих бесконечных обсуждений к завершению принадлежала Гирсу, временно исполнявшему обязанности министра иностранных дел, который достиг этого, употребив терпение и искусно обойдя все ловушки.

Александр II стремился заключить соглашение с Германией. Бисмарк настаивал, чтобы в нем также приняла участие Австрия. Это требование никак не соответствовало желаниям русской стороны. Оно, конечно, давало России преимущество, поскольку вхождение Австрии в подобный союз снижало шансы заключения австро-английского пакта против России, однако русские интересы на Балканах слишком сильно противостояли австрийским, чтобы Александр II еще раз мог поддаться искушению и испытывать подобный союз на прочность. Но тогда ему требовалось обойти желание «железного канцлера», который отказывался рассматривать данную перспективу без участия Вены. Переговоры с Бисмарком были тем более необходимы, что он, как всегда, играл на два фронта. Расточая любезности в адрес русского монарха, Бисмарк параллельно вел секретные переговоры с Андраши о возможности заключения соглашения, направленного против России и предусматривавшего совместные действия против России в случае возникновения конфликта последней с любой из двух подписавших соглашение стран. Соглашение было достигнуто 7 октября 1879 г. Как только текст его был принят, Бисмарк сообщил о нем представителю русской стороны на переговорах, П. А. Сабурову, только что назначенному послом в Берлине. Россия, таким образом, подверглась откровенному шантажу.

В 1880 г. тылы Александра II получили неожиданное подкрепление с приходом к власти в Англии Гладстоуна, имевшего репутацию менее враждебно настроенного по отношению к России политика, чем Дизраэли. Однако давление Бисмарка не давало Гирсу возможности долго тянуть с ответом. Ему ничего более не оставалось, как согласиться на возобновление «Союза трех императоров», который всего несколькими годами ранее обнаружил полную свою несостоятельность. Впрочем, Габсбурги не слишком охотно приветствовали подобное сближение, поскольку опасались тем самым связать себе руки на Балканах. Однако Бисмарк, всячески стремившийся установить свою систему, проявлял настойчивость и забросил своим партнерам удочку в виде предложения разделить сферы влияния на Балканском полуострове.

Сабуров подготовил для министра иностранных дел доклад, в котором тонко раскрыл подоплеку предложения канцлера: «Германия ныне преследует ту же политику, что и ранее Пруссия, предложившая нам тогда раздел Польши. Сегодня речь идет о Турции, однако разделить ее будет сложнее».

Александр II отстранился во время подписания 6/18 июня 1881 г. договора, скреплявшего новый «Союз трех императоров». Его сыну и наследнику выпала роль утвердить возобновление союза, которому Александр II на протяжении длительного времени отдавал предпочтение перед всеми другими, и с заключением которого императору в последние месяцы жизни пришлось смириться, чтобы его держава не утратила преимуществ, полученных в результате победы над Турцией. Александр III придет к власти в ситуации, которая сильно отличалась от той, что была в момент вступления на престол его отца: страна праздновала триумф, авторитет на международной арене был восстановлен, территория империи увеличилась, расширилась зона влияния и были найдены союзники. Общий итог внешней политики в правление Александра II, начавшегося в исключительно тяжелых условиях, может быть поставлен в один ряд с достижениями его далекой предшественницы Екатерины II и назван в числе наиболее выдающихся в истории России.