Валерий Курганов - Рюриковичи. Исторические портреты Страница 59

Вторая версия дополняет предыдущую и наиболее полно сформулирована Г.В. Вернадским. Он не высказывает сомнений в том, что решение об отравлении Ростислава было принято византийцами, но дополняет эту версию предположением о согласованных действиях Ростислава и Всеслава Полоцкого против триумвирата братьев Ярославичей, правивших в то время Русью. Ростислав захватил в первый раз Тмутаракань в 1064 году, а Всеслав выступил под Новгород зимой 1067 года. Неожиданная смерть Ростислава оставила Всеслава без союзника, что и привело его в конечном счете к поражению от Ярославичей. Если согласиться с Г.В. Вернадским, то получается, что в смерти Ростислава были заинтересованы все трое сыновей Ярослава: Изяслав, Святослав и Всеволод. Из этого следует возможность принятия решения об отравлении племянника, что называется, на семейном совете.

Третья версия, объясняющая смерть Ростислава, полностью исключает заинтересованность государственных византийских структур в отравлении Ростислава. Упомянутый греческий котопан, если он был, выступал просто в качестве наемника, который не вызвал подозрений Ростислава и легко мог осуществить задуманное. Кто мог нанять грека? Давайте вспомним, кому Ростислав по меньшей мере дважды больно наступил на ногу. Два раза он изгонял из Тмутаракани Глеба Святославича, даже несмотря на то, что его дядя Святослав лично предпринял за сотни верст поход из Чернигова на юг, пытаясь с оружием в руках объяснить племяннику недопустимость его действий. Итак, мог ли Святослав принять и осуществить такое страшное решение об отравлении Ростислава? Никогда мы не узнаем, его ли рук это дело. Но очевидной является заинтересованность Святослава в ликвидации не в меру предприимчивого племянника. Святослав был очень властолюбив и проявил себя очень хитроумным политиком. Это показали последующие события, когда он свергнул своего старшего брата с киевского престола и почти на четыре года обрек его на скитания за границей. В ситуации со старшим братом Святослав не ограничивал себя особенно выбором средств для достижения своей цели. Могло его что-то удержать от устранения Ростислава?

После смерти Ростислава в Тмутаракань опять вернулся Глеб Святославич.

О том, что греки вряд ли были заинтересованы в отравлении Ростислава, говорит и то, что не в меру хвастливый исполнитель убийства был забит камнями на улицах греческого города греческими же гражданами. Интереса у греков в устранении русского князя не было, а таким образом они выразили свое отвращение и непричастность к подлому поступку наемника.

Очень даже может быть, что казнь отравителя была проявлением не стихийного возмущения граждан, а осуществлена по приговору городского суда Херсонеса и показывает, что официальные властные органы Византийской империи провели следствие и осудили преступника, посягнувшего на жизнь члена правящего на Руси рода Рюриковичей. Тем самым они попытались свести к минимуму ущерб добрососедским отношениям Византии и Руси.

Ростислав умер 3 февраля 1066 года и был похоронен в церкви Святой Богородицы, построенной еще Мстиславом в ознаменование его победы над правителем касогов князем Редедей. Внучатому племяннику Мстислава Владимировича не удалась попытка продолжить дело своего предка.

Олег Святославич

Большинство людей совершают в своей жизни хорошие и плохие поступки, в разных ситуациях проявляя те или иные свойства своего характера. В отличие от тех, кто живет рядом с нами, исторические персонажи все же остаются в нашей памяти чаще либо в образе «положительных», либо «отрицательных» героев.

Такая «одноцветность» восприятия вызывается разными обстоятельствами. Нередко можно видеть, как палитра окраски исторического деятеля содержит всего два цвета ― черный и белый, каждый из которых используется попеременно в угоду политической конъюнктуре. В зависимости от господствующей точки зрения, например, Ивана Грозного могли считать кровавым тираном и безумным деспотом или же, наоборот, прогрессивным государственным деятелем и патриотом России, поскольку во время его правления в состав страны были включены Казанское, Астраханское и Сибирское ханства.

Более долговечна оценка, содержащаяся в художественных образах выдающихся образцов мирового искусства. Нарисовал В.М. Васнецов рядом трех богатырей, и нам уже нет дела до того, что их прототипы жили в разное время и никак не могли вместе выезжать в боевой дозор.

Также не подвержена изменению в нашем сознании характеристика Олега Святославича. Со школьных лет мы знаем, «тот ведь Олег мечом крамолу ковал и стрелы по земле сеял». Вслед за автором поэмы «Слово о полку Игореве» мы верим, что «тогда при Олеге Гориславиче засевалась и росла усобицами, погибала отчина Даждьбожьего внука, в крамолах княжих век человечий сокращался. Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали, но часто вороны граяли, трупы себе деля, а галки свою речь говорили, лететь собираясь на поживу». И вот мы уже по примеру поэта не называем князя по настоящему имени его отца, Святослава Ярославича, а зовем его «Гориславичем», как бы считая, что Олег прославился тем горем, которое он принес родной земле. Мы готовы полагать его главным виновником междоусобных войн и распада единого Русского государства. Есть, конечно, основания считать, что не Олегу принадлежат лавры созидателя централизованного государства, но сложившаяся в массовом сознании да и в исторической науке негативная оценка князя во многом несправедлива.

Объективный анализ показывает, что лишь раз в своей бурной жизни он вооруженным путем посягнул на владения другого князя, пытаясь присоединить их к своим землям. Но даже в этом единственном случае были серьезные причины для таких действий. До этого Изяслав Владимирович, правивший Ростовом и Суздалем, захватил Муром, принадлежавший Олегу. «Олег же надеялся на правду свою, ― пишет летописец, ― ибо прав был в этом, и пошел к городу с воинами». Выбив из родного города захватчика, он развил свой военный успех, направившись с войском на его ростовские, белозерские и суздальские земли. Вышло все, как сказано в Евангелии от Матфея, гл. 26, ст. 52: «...Ибо все, взявшие меч, от меча и погибнут».

Явно или неявно Олега в его жизни и действиях часто противопоставляют его более уважаемому и удачливому двоюродному брату, Владимиру Мономаху.

Спору нет, Владимир Всеволодович совершенно справедливо почитаем как мудрый государственный деятель, удержавший в трудные времена средневековую Русь на высоте ее положения.

Но и он в своей жизни, случалось, совершал неблаговидные поступки, вплоть до клятвопреступления и захвата чужих владений. А что касается жестокости в военных действиях, после которых «часто вороны граяли», то здесь с Владимиром Всеволодовичем мало кто может сравниться, по его же собственным признаниям. Речь идет даже не о его многочисленных походах в степь, после которых его именем, по словам средневекового русского поэта, «половцы детей своих пугали в колыбелях». Достаточно отметить его поход на Минск, когда «захватили город и не оставили в нем ни челядина, ни скотины». До этого Владимир Мономах вспоминал и другие кампании, в других направлениях: «летом с отцом ― под Полоцк, а на другую зиму со Святополком под Полоцк, и выжгли Полоцк». Вот еще из воспоминаний Мономаха: «В том походе за Всеславом пожег землю и повоевал ее до Лукомля и до Логожска, затем на Друцк войною...» Минск, Друцк, Логожск и Полоцк ― это не иноземные города. В них жили русские люди, предки нынешних белорусов. Надо понимать, что у войн свои законы и невозможно ожидать от полководца проявлений гуманности, независимо от того, какое имя он носит: Игорь, Олег, Владимир или Ярослав.

Если же продолжить разговор об Олеге Святославиче и Владимире Мономахе, то сын Всеволода Ярославича сел на киевский престол в 1013 году не в свой черед, а в нарушение установленного «лествичного» порядка занятия высшей власти в Русском государстве. По закону великим киевским князем после смерти Святополка Изяславича должен был стать сын Святослава Ярославича, поскольку после Изяслава правил именно Святослав, а уж потом Всеволод. В той же последовательности должны были занимать престол и их дети: сначала сыновья Изяслава Ярославича, потом ― Святослава Ярославича, а затем ― Всеволода Ярославича. Этот порядок был Владимиром Всеволодовичем Мономахом нарушен, хотя и не по его инициативе, а по решению киевского вече. К чести Олега Святославича, он не стал возбуждать междоусобную войну, даже во имя восстановления законного порядка. Олег предпочел дожить свои дни без споров с Мономахом, довольствуясь наследственным черниговским уделом. Такое миролюбивое поведение не очень вписывается в облик князя, который «мечом крамолу ковал и стрелы по земле сеял».

Есть тем не менее за что осудить потомкам Олега.