Знать и помнить [Диалог историка с читателем] - Александр Михайлович Самсонов Страница 59

свое время изучал историю партии, то в учебнике было записано, что благодаря твердой позиции И. Сталина ЦК партии принял решение — не являться В. И. Ленину на суд Временного правительства. Но в книге Григория Бакланова «Военные повести» (Советский писатель, 1967)[93] сказано об этом совсем по-другому: именно И. Сталин настаивал на явке В. И. Ленина в суд, а этому воспрепятствовал старый большевик по фамилии, кажется, Климов (я читал книгу давно и уже точно не помню). Так вот, И. Сталин уничтожил этого большевика-ленинца, а его исторические заслуги присвоил себе.

А то, что мы, фронтовики, идя в бой, возглашали: «За Родину, за Сталина!» — так мы тогда все его боготворили и совершенно не ведали о его черных делах. Если бы мы знали обо всем, разве бы повернулся язык, идя на гибель, кричать: «За Сталина!»

31 мая 1987 г.

Олег Алексеев, поэт, член Союза писателей СССР, 52 года, г. Москва. Судьба псковской земли

Мне хочется поговорить о судьбе моей Псковской области. Война в наших местах бушевала долго, как нигде. Бои начались в первых числах июля 1941 года, а закончились лишь в конце июля 1944-го, когда были освобождены западные районы. Борясь с партизанами, фашисты не останавливались ни перед чем. Война была глубоко народной: люди всячески помогали партизанам — спасали раненых, давали продовольствие и фураж, снабжали одеждой; действовали настоящие подпольные мастерские по изготовлению валенок и полушубков для народных мстителей.

С самого начала акции карателей носили самый ожесточенный характер. Районы партизанского движения были выжжены дотла; жители множества деревень расстреляны от мала до велика. Рядом с нашей деревней в огне погибли жители в Севе и Наволоке. Враги так же жестоко расправились и с деревней Гусино, где погибла семья наших родственников; дядю моего Алексея Алексеева, раненого партизана, каратели повесили перед домом, в котором заживо сгорели его отец, мать и сестра.

В области проделана огромнейшая работа по установлению имен погибших. Погибло 449 тысяч человек, 182 тысячи человек были угнаны в неметчину.

Говоря о Сталине, мои земляки помнят, что их подвиг был оценен: Псков получил помощь для восстановления, Псковский округ получил статус области. Однако встать на ноги оказалось не так-то просто. Уничтожены были тысячи предприятий и хозяйств, не удалось восстановить железную дорогу, что, пересекая наши места, шла из Ленинграда в Полоцк. И грозное, страшное эхо войны. Область, в сущности, была огромным минным полем, гибли люди. Особенно часто погибали мальчишки. Я сам подорвался на гранате от немецкого винтовочного гранатомета, но выжил. Погибли пятеро самых близких моих друзей-сверстников. У хирурга Федосина, что спасал меня в Островской больнице, подорвался на противопехотной мине сын-шестиклассник; вместе с ним погибло еще несколько человек. Видимо, уже после войны оказалось убитыми не меньше 20 тысяч людей.

Не обошли наш край и иные беды: исчезло множество деревень, иные совсем обезлюдели. Но вновь псковичам пришли на помощь, на этот раз — народ братской Белоруссии.

Я часто бываю на родине, месяцами живу там и работаю. На центральной усадьбе совхоза «Дружба» живут мои мать и брат с двумя дочерьми. Жили в соседней области, в райцентре, но, узнав о добрых переменах, вернулись в родные места.

Поблизости, на красивом взгорье, рядом с лесом, строится современный животноводческий комплекс на 10 тысяч голов. Шефы — комсомольцы Белоруссии — стараются изо всех сил. Один за другим рядом с Малой Губой, где живут мои близкие, поднимаются дома будущего поселка животноводов. В нем будет жить более полутора тысяч человек.

В Островском районе на полную мощь работает племптицесовхоз «Остров» — одно из лучших хозяйств отрасли на северо-западе. Через два года должен вступить в строй и комплекс в «Дружбе», и тогда район наберет еще большее ускорение. Не хуже идут дела и в соседних районах, особенно в Пыталовском, что ныне стал известен всей стране.

Но очень волнует меня судьба малых, неполных, ослабленных войной и невзгодами псковских семей. Многим из них не под силу семейный подряд. Мне кажется, что надо как-то помочь этим семьям!

Да, нам трудно. Но перемены, принесенные перестройкой, обещают расцвет древней псковской земле, где в войну погиб каждый третий, а в местах интенсивного партизанского движения — каждый второй.

Мой отец был партизанским связным. В 1943 году его арестовали, подвергли пыткам в тюрьме гестапо, в Острове. За недоказанностью подозрений был выселен в Пушкинские Горы, где примкнул к подполью. В книге А. Малиновского «Подпольщики Пушкинских Гор» об отце говорится как о смелом подпольщике-разведчике.

Отец первым сумел узнать о предстоящем строительстве оборонительной линии «Пантера», и подпольщики сообщили об этом партизанам. После войны отец не решился хлопотать о нужных документах, хотя и ждал награды долгие годы.

За год до своей гибели отец подробно рассказал мне о своих боевых делах; его рассказ совпадает с тем, что написал А. Малиновский.

Часто заходит речь о партизанских архивах. Архивы эти неполны. Известно, например, что после прямого попадания снаряда в штаб Первого отдельного полка ЛШПД[94] погибли многие важные документы. На моих глазах был добит прикладами раненый партизанский политработник из отряда «Грозный», и каратели сняли с него сумку с документами. Часто документы уничтожались — лишь бы не попали в руки врагу. Кроме того, уцелевшие документы часто неточны, нередко завышались цифры вражеских потерь, что позволяет усомниться и в других данных.

После известного «ленинградского дела» долгое время о ленинградских партизанах (псковская земля до 1944 года территориально входила в состав Ленинградской области) даже и речи не было. Я был одним из первых, кто осмелился написать о подвиге земляков в начале 60-х годов. Войну я видел глазами мальчика, а пик человеческой памяти как раз падает на детские годы; запомнилось очень многое. Тем не менее часто написанное мной подвергается сомнению: что я, мол, понимал?..

В наши дни участников войны, особенно партизанского движения, осталось очень мало. Я уже предлагал создать небольшие музеи-читальни при деревенских школах, поручить школьникам провести запись рассказов ветеранов и свидетелей грозных событий военного времени, собрать хотя бы те документы, что уцелели, — дневники, письма, фотографии. Областная молодежная газета готовила уже материал по моим предложениям, но он не был опубликован.

Крайне мало до сих пор сказано о подвиге самых юных помощников партизан. В ТАСС хранятся снимки юных героев, сделанные на территории нашего партизанского края в 1943―1944 годах военными фотокорреспондентами; записаны фамилии и имена юных участников войны, кратко сказано об их боевых делах. А ведь эти мальчишки войны, ныне взрослые люди, достойны и внимания и наград!

В наши дни