Альберт Каганович - Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917 Страница 6

Разобраться во всех тонкостях русского законодательства, проследить мотивацию отношения к бухарским евреям со стороны администраторов, сравнить ситуацию с правовым положением других еврейских этнических групп и рассмотреть имперскую политику по отношению к бухарским евреям в контексте колониального проекта в Средней Азии вообще – вот те задачи, которые стояли передо мной. Для их разрешения был проанализирован и подвергнут сравнению следующий спектр опубликованных и неопубликованных источников, представляющих собой три основных вида:

● Еврейские источники. К ним относятся выходившие в исследуемый период еврейские газеты на иврите, еврейско-таджикском диалекте и русском языке, а также мемуары, письма, письменные и устные семейные предания бухарских евреев.

● Общие печатные источники, к которым относятся статьи и заметки в среднеазиатских и российских газетах, сообщения путешественников, мемуары и статистические отчеты.

● Архивные материалы, хранящиеся в Узбекистане, России и Израиле, содержащие в основном переписку российских государственных ведомств о бухарских евреях.

На самом раннем этапе исследования, в 1989 году, я воспользовался составленным в первой половине 1930-х годов машинописным «Указателем литературы о среднеазиатских евреях на русском языке, 1822–1917» Залмана Амитина-Шапиро и Исая Пульнера. Этот неизвестный многим исследователям указатель, найденный в архиве Государственной библиотеки Узбекской ССР (ныне – Национальная библиотека Узбекистана) имени Алишера Навои и содержащий 549 упоминаний бухарских евреев, сослужил мне добрую службу, прекрасно дополнив изучаемые мной тогда и позже материалы Центрального государственного архива Узбекистана. И хотя в книгохранилищах разных частей света так и не были обнаружены несколько десятков из этих упоминаний, с тех пор мне удалось дополнить данный список более чем тысячью других упоминаний только на одном русском языке. Безусловно, и новый список вряд ли является полным, но все же с большой долей уверенности можно предположить, что этот возможный недостаток мало отразился на изложенных в исследовании фактах и выводах. Это подтверждают найденные и использованные в работе многочисленные источники на иврите, таджикско-еврейском, английском, а также отдельные источники на французском, немецком и других языках. Все перечисленные источники и справочная литература не всегда дают возможность установить имена или даже инициалы отдельных лиц, упоминаемых в монографии. Фамилии и имена бухарских евреев и мусульман приводятся в том виде, в каком они используются в источниках.

Как сказано выше, данная монография представляет собой переработанную докторскую диссертацию, написанную под руководством Шауля Штампфера и Михаила Занда. Их глубокие аналитические способности, широкие познания в истории и интересные методологические подходы послужили мне образцом для подражания, а критические замечания и рекомендации, несомненно, не только улучшили данное исследование, но и оказали влияние на мое видение истории вообще. За это им большое спасибо. Я признателен Мордехаю Альтшулеру и Хагаю Бен-Шамаю за поддержку во время моего исследования и за их лекции, позволившие мне шире взглянуть на изучаемые вопросы. Я очень благодарен моим коллегам Сергею Абашину, Гиоре Фузайлову и Аркадию Зельцеру за научную поддержку и указания на ценные источники. Моя особая благодарность – Алексею Миллеру (Европейский университет в Санкт-Петербурге) за его замечания и конструктивную критику. Большое спасибо Иммануэлю Рыбакову за пересказ нескольких устных историй некогда элитных семей бухарских евреев Коканда и Ташкента. Я рад возможности поблагодарить за моральную поддержку Теодора Фридгута, Михаэля Гляцера, Бенджамина Бадера, Якова Рои, Алану Купер, Леона Воловича, Владимира Месамеда, Владимира Левина, Ницу Ганот и Хану Толмас.

Я также признателен редакции «Ab Imperio» за разрешение опубликовать здесь переработанный вариант вышедшей в журнале статьи (2003. № 4. С. 301–328). Рекомендации и советы редакторского коллектива были в высшей степени полезными.

Я очень благодарен за стипендии и призы, полученные во время написания диссертации от Julius and Mila Bankir Foundation, Sophie Bookhalter M.D. Fund (пожертвование госпожи Барбары Бобин), Prof. Adolphe Steg Postgraduate Research Fund, The Memorial Foundation for Jewish Culture (Нью-Йорк, США), The Ben-Zvi Institute for the Study of Jewish Communities in the East, The Vidal Sassoon International Center for the Study of Antisemitism, The Misgav Yerushalayim, Ben-Zion Dinur Center for Research in Jewish History, Golda Meir Foundation (последние пять – Еврейский университет, Иерусалим, Израиль), а также Union of Bukharan Jews (Тель-Авив, Израиль).

За теплое и внимательное отношение я бесконечно признателен работникам архивов и библиотек, в которых пришлось собирать материалы: Библиотеки Конгресса в Вашингтоне (в том числе за использование богатой коллекции фотографий С.М. Прокудина-Горского и Туркестанского альбома), национальных библиотек в Иерусалиме, Москве, Петербурге и Ташкенте, университетских библиотек в Ташкенте, Торонто, Виннипеге и Иерусалиме, Российского государственного исторического архива в Петербурге, Государственного архива Узбекистана в Ташкенте, Архива при Еврейском университете Петербурга, Архива и библиотеки Центра исследования евреев Восточной Европы в Иерусалиме, Архива аудиодокументов Института современного еврейства при Еврейском университете (Иерусалим) и, особенно, Центрального архива истории еврейского народа (Иерусалим).

Моя искренняя благодарность – Арье Ривлину за предоставленную возможность исследовать собрание документов его деда – Шмуэля Моше Ривлина, хранящееся в его частном архиве в Петах-Тикве. Статьи Ривлина о бухарских евреях я отслеживал по еврейским газетам за 1880–1890 годы. Позже, работая в Сионистском архиве над архивными материалами для готовившейся музеем Яд-Вашем (Иерусалим) энциклопедии местечек, я неожиданно обнаружил упоминание 1931 года о том, что Шмуэль Моше Ривлин собирает материалы для книги о бухарских евреях. Поскольку книжка его так и не вышла, я надеялся найти его архив. Ушло еще несколько лет, прежде чем я узнал через генеалогическое древо Ривлиных имена потомков Шмуэля Моше и, наконец, координаты одного из его внуков – хранителя домашнего архива. И хотя я был очень обрадован возможностью увидеть бережно сохраненные материалы «того самого» Ривлина, они меня несколько разочаровали. Наибольшую ценность в коллекции представили собранные Шмуэлем Моше фотографии и его переписка 1928–1935 годов со знакомыми ему прежде бухарскими евреями. Она заключала в себе вопросы и ответы по их истории. Из этой переписки я с большим сожалением узнал, что во время отъезда Шмуэля Ривлина из Советской России у него пропал чемодан с этнографическими материалами по бухарским евреям.

Я с удовольствием выражаю признательность редакторскому коллективу «Нового литературного обозрения» за правку стиля, корректуру и техническое оформление этой монографии.

За спонсирование данного издания я глубоко благодарен члену Попечительского совета Конгресса бухарских евреев России Альберту Толмасову, а также оказавшему содействие в получении этой финансовой поддержки и морально поддержавшему саму идею издания монографии на русском языке Рафаэлю Некталову, главному редактору нью-йоркской газеты «The Bukharian Times».

Эта книга посвящена моей жене Светлане – моему первому читателю и откровенному критику. Я глубоко благодарен ей и нашим детям, Аяле и Вениамину, за терпеливое отношение к моей работе и разнообразие, вносимое ими в мою жизнь.

Пролог

В 1860–1861 годах Россия захватила ряд среднеазиатских крепостей. Затем, прервав на несколько лет завоевание для завершения войны на Кавказе и подавления восстания в Польше, она в 1864 году овладела городами Туркестан и Чимкент. После неудачной попытки осенью того же года взять Ташкент город был захвачен в мае 1865 года. Еще через год были завоеваны Ходжент, Ура-Тюбе и Джизак. В 1867 году из покоренных областей было образовано новое генерал-губернаторство – Туркестанский край с административным центром в Ташкенте. Тогда оно состояло из двух областей: Семиреченской с центром в городе Верном и Сырдарьинской с центром в Ташкенте. Области управлялись военными губернаторами, подчинявшимися туркестанскому генерал-губернатору.

После потери значительной части территорий кокандский хан, на долю которого пришелся основной удар русской армии, согласился в 1868 году подписать предложенный ему мирный договор. Весной того же года Россия начала решительные военные действия против Бухарского эмирата, которые завершила в середине 1868 года быстрым взятием Самарканда и разгромом основных бухарских сил под Зерабулаком. Бухарский эмир тоже был вынужден принять предложенные ему условия мира, предусматривавшего отторжение захваченных Россией территорий и выплату контрибуции. Аннексированная территория вошла в состав Туркестанского генерал-губернаторства в качестве Зеравшанского округа (с 1886 года округ получил статус области) с центром в Самарканде. Спустя пять лет, в сентябре 1873 года, этот договор был дополнен новыми статьями, закрепившими русский протекторат над Бухарским эмиратом. В том же году русская армия разгромила войска хивинского хана, после чего и он был вынужден подписать мирный договор, подобный тому, который ранее был заключен между Россией и Бухарой. Тем временем в Кокандском ханстве вспыхнуло восстание, направленное вначале против хана Худояра, а затем и против русского присутствия в Средней Азии. Это восстание в 1875 году подавил генерал Михаил Скобелев[64]. Он стал первым военным губернатором Ферганской области, созданной в составе Туркестана на месте упраздненного в феврале 1876 года Кокандского ханства.