Александр Андреев - Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России Страница 6

Днем 8 августа о побеге семнадцатилетнего Петра в Троицу доложили Софье. В Кремле сделали вид, что не придали этому значения. Официально заявили, что Петр «изволил идти скорым походом в одной сорочке», неофициально говорили, что «царя из Преображенского согнали, ушел бес, в одной сорочке». Ф. Шакловитый сказал: «Вольно ему, взбесяся бегать».

Чем больше кремлевские стрельцы говорили о «побеге в сорочке», тем больше проигрывали. Законный государь оказался в положении преследуемого убийцами. И где – в Троице, в святыни преподобного Сергия Радонежского. Негодование против узурпации власти Софьей в народе усиливалось и почва начала уходить у нее из-под ног.

Война была объявлена открыто. В распоряжении Софьи в Кремле находились стрелецкие полки, в распоряжении Петра в Троице – несколько сотен потешных и стрельцов Сухарева. Уже 9 августа Петр потребовал отчета у Софьи за сбор стрельцов в Кремле в ночь на 8 августа. Правительница выступала на площади перед стрельцами и народом, жаловалась, плакала, грозила рубить головы. Оставшиеся в Москве стрельцы не оказывали поддержки Софье – слишком очевидно и непререкаемо было юридическое превосходство Петра. Фаворит В. Голицын, используя опыт Крымских походов, сбежал в подмосковную деревню. Бояре, посылавшиеся Софьей в Троицу, оставались у Петра. Там же остался и патриарх Иоаким. В Троицу по приказу царя под развернутыми знаменами и барабанным боем ушел полк П. Гордона. За ним пошли стрелецкие полки, повалили и бояре.

Противостояние брата и сестры закончилось 6 сентября. Софья сдалась и выдала Ф. Шакловитого, обвиненного в подготовке покушения на Петра. Шакловитый и его ближайшие сподвижники были казнены. Историк С. Соловьев писал, что Петра, не соглашавшегося на казнь, еле уговорили.

В конце сентября Софья была заключена в Новодевичий монастырь. Петр голов не рубил. Он написал брату Ивану из Троицы:

«Милостью Божьей вручен нам, двум особам, скипетр правления прародительского нашего Российского царствия; а о третьей особе, чтобы быть с нами в равном правлении, отнюдь не вспоминалось. А как наша сестра царевна Софья Алексеевна государством нашим владеть учала своей волей, и в том явилось особам нашим противное, и народу тягость и наше терпение, о том тебе, государь, известна. А ныне злодеи наши Федька Шакловитый с товарищи, не удоволясь милостью нашей, преступая обещание свое, умышляли с иными ворами о убийстве над нашим и матери нашей здоровьем и в том по розыску и с пытки винились.

А теперь, государь братец, настает время нашим обоим особам Богом врученное нам царствие править самим, понеже пришли в меру возраста своего, а третьему зазорному лицу, сестре нашей, с нашими двумя мужескими особами в титлах и в расправе дел быть не дозволяем, потому что учала она в дела вступать и в титлах писаться собою без нашего изволения, к тому же и царским венцом для конечной нашей обиды хотела венчаться.

Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте тому зазорному лицу государством владеть мимо нас».

В этом же письме Петр просил или уведомлял брата Ивана «позволить отечески своим изволением не отсылаясь к тебе, государю, учинить по приказам правдивых судей, а неприличных переменить, чтоб тем государство наше успокоить и обрадовать вскоре». Формально Иван являлся соправителем Петра до своей смерти в 1696 году, но царские обязанности выполнял только номинально – присутствовал на посольских приемах, участвовал в церковных церемониях. Его имя продолжало упоминаться во всех грамотах рядом с именем Петра.

12 сентября Петр назначил новое руководство страны. Троевластие сменилось единодержавием.

Высокоодаренный и энергичный государственный деятель, талантливый организатор и стратег, посвятивший свое царствование европеизации страны и укреплению ее независимости, упрочению и расширению Российского государства» Петр Первый навсегда запомнил жаркое лето 1689 года – едва ли кто из государей сносил столько бед и напастей, как я. От сестры Софью был гоним жестоко – она была хитра и зла».

Семнадцатилетний Петр мало пользовался своей царской властью и «перепоручил» все матери. Россией управляли Л. Нарышкин, Т. Стрешнев, Б. Голицын. Через пятьдесят лет историк Б. Куракин писал о правлении Натальи Кирилловны: «Сия принцесса доброго темперамента, добродетельного, только не была ни прилежная ни искусная в делах и ума легкого; правление оной царицы Натальи Кирилловны было весьма непорядочное и недовольное народу и обидное». К трем главным боярам вскоре присоединился князь-кесарь Ф. Ромодановский, ведавший Преображенским приказом, созданным еще в 1686 году как царская канцелярия, а теперь занимавшийся политическим сыском».

В 1693 и 1694 годах Петр побывал в Архангельске, увидел Белое море и первые морские голландские корабли, во время поездки на Соловецкие острова царь чуть не погиб во время бури. К лету 1694 года Петр вынужден был в6ернуться в Москву. Под Москвой стали проводиться большие военные маневры с участием иностранных офицеров – «кидали друг в друга» чиненные порохом гранаты, палили из пушек бомбами, бились палками». Осенью 1694 года в маневрах у Симонова монастыря, продолжавшихся несколько дней, погибли два десятка участников.

Историк Б. Куракин писал о постоянном нарушении Петром придворных церемоний:

«В начале выходы в соборную церковь оставлены были, и один царь Иоанн Алексеевич начал ходил. Также публичные аудиенции многие были оставлены, для которых бывали выходы народные. Оные были деваны при выходах просто».

Все управление Петр сосредоточил в Преображенском, которое стало его постоянной резиденцией. С. Платонов писал:

«Петр, бросив Московский дворец, спустился в сравнительно низкий и притом не русский круг и потянул туда за собою знатных персон боярского происхождения. А так как обращение в новой среде требовало приспособления к ней, Петр «начал учиться всех экзерциций и языку голландского». Уроки голландского он брал у Андрея Виниуса. Были особые учителя фехтования, верховой езды, танцев. Петр учился даже барабанному бою и потом всю жизнь любил показывать это искусство и усердно барабанил на различных торжественных собраниях и пиршествах.

Петр окончательно обосновался в преображенском и зачастил в Немецкую слободу. Дом Лефорта стоял близко от Преображенского дома Петра, почти против него на другом берегу реки Яузы.

Как пирушки и шутовство приобрели у Петра большой размах и скандальную гласность, так в данное время и его морские и воинские «потехи» приняли вид большого, хотя и «пустошного» дела. На Белом море в Петре окончательно сложился моряк. В упоении морским делом он стал именовать себя «шкипером», а из своих приближенных составил целый морской штаб для неосуществленного пока флота.

С таким же увлечением отдавался Петр и всяким «Марсовым потехам», от вычурных фейерверков до больших маневров, переходивших иногда в «смертный бой». Фейерверками Петр увеселял всю Москву, доселе незнакомую с этим удовольствием. На них сбегался весь город. Венцом «потешных» предприятий Петра был так называемый Кожуховский поход. На Коломенских лугах сражались две «армии» тысяч по пятнадцать в каждой. По своему масштабу эта «потеха» вышла из ряда остальных и может рассматриваться как пробная компания всех накопленных Петром воинских сил его собственной выучки».

Священная лига настаивала на открытии Россией военных действий против Турции и Петр с ближайшими боярами организовал поход на турецкую крепость Азов, запиравший выход из Дона в Азовское море. Поход закончился почти ничем вследствие неподготовленности войск и неопытности командиров. Отсутствие флота не позволило осуществить блокаду крепости с моря – в Азов постоянно подвозили пополнение и вооружение турецкие корабли. В ноябре 1695 года Петр с войсками вернулся в Москву. На большом военном совете – консилии генералов – были определены причины неудачи похода. Армии не хватало инженеров для ведения осадных работ, рытья минных подкопов. Отсутствие флота не могло обеспечить блокаду крепости. Не было единого командования войсками. Великий российский историк С. Соловьев писал:

«Благодаря неудаче и произошло явление великого человека: Петр не упал духом, но вдруг вырос от беды и обнаружил изумительную деятельность, чтобы загладить неудачу, упрочить успех второго похода».

Всю зиму шло строительство флота в Воронеже. Были построены вооруженные пушками гребные суда – по образцу купленной в Голландии галеры, доставленной через Архангельск и Вологду в Москву. Строились и струги, и большие суда. Карабелов было мало, суда из не высушенного леса не очень походили на английские и голландские корабли, но первые российские галеры сделали свое дело. Азов был блокирован с моря и 18 июля 1696 года турки сдались.

Керченский пролив, соединяющий Азовское море с Черным, контролировали турки, как и проливы из Черного моря в Средиземное – Босфор и Дарданеллы, и чтобы выйти в Черное море, необходимо было захватить Крым, а чтобы стать средиземноморской державой – взять Стамбул. Австрия заключила сепаратный договор с Турцией, получив богатую Венгрию. Речь Посполита заняла Подолию, закрывавшую от турок и татар коренные польские земли. России удалось присоединить к себе Дикое поле – земли от Дона до Запорожья. Однако заселять и обрабатывать эту плодородную землю, по которой постоянно бродили орды головорезов и грабителей, было нельзя. Священная лига отдала России то, что она сама приобрела силой оружия. Негативный результат союза с поляками и австрийцами, доставшегося от «энергичной Софьи и талантливого дипломата Голицына», был очевиден. Петр решил изменить приоритеты внешней политики России и начал готовить длительную поездку за границу.